Дважды одаренный - Элиан Тарс
Он криво ухмыльнулся и уставился на меня победным взглядом.
Что ж… управлять любишь, умник? Ну посмотрим, как ты будешь управлять эмоциями, когда я выполню твоё задание.
— Спасибо, что пояснили, — в тон ему ответил я и самодовольно хмыкнул. — Тогда не отворачивайтесь и наблюдайте за тем, как я уничтожу эту стену.
Я развернулся и пошёл к стене.
— Артефактом! — крикнул один из подхалимов проректора.
Я обернулся через плечо. Женщина выглядит взволнованно и смотрит на меня извиняющимся взглядом. Что ж, приятно, что в этой шайке-лейке есть хоть кто-то нормальный. А то сперва один не может мусорный пакет до контейнера донести, теперь вот эта фантастическая пятёрка…
В МАУД так интересно! Невольно вспоминается, как ещё до Первого Пришествия я месяц гостил у Российского Императора… Н-да, за этот месяц его серпентарий, который почему-то называли «придворный круг», уменьшился почти вдвое.
Ну да чёрт с ним, с местным серпентарием, главное — учёба в МАУД для меня откроет фантастические перспективы. На примере той же графини Самоцветовой я убедился, что далеко не все аристократы — законченные снобы. Да и тот же полковник Шульгин тоже ведь аристократ, а я с ним вполне нормально общался.
Так что я уверен, что заведу здесь много полезных знакомств, когда поступлю.
Я самодовольно улыбнулся и встал рядом с постаментом. Забавный артефакт: круглая бляшка с гербом МАУД — щитом, в верхней части которого изображены два скрещённых скипетра — символы власти, а внизу раскрытая золотая книга — символ знаний.
Взяв в руки артефакт, я замер и выругался про себя.
Какая же сложная у него система каналов, а! Столько узлов, и каждый усиливает предыдущий. Эта мелкая бляшка должна очень мощно стрелять.
Да вот беда… Я послал в неё поток маны, а он застрял практически на входе. Просто так эту безделушку не активируешь. Есть какой-то секрет.
Я искоса глянул на преподавателей. Сидят, лыбятся. Одна лишь шатенка сцепила руки в замок и искренне переживает за меня.
Плавно выдохнув, я прикрыл глаза и полностью сконцентрировался на своих ощущениях. Невольно вспомнил другие артефакты, которые мне уже довелось использовать после своего перерождения: артефакт ментальной связи и определитель дара. В обоих каналы маны были довольно простые и одной толщины.
Понятно!
Вот в чём подвох!
В эту безделушку ману нужно вливать разными дозами. Сначала сильно… ещё… ещё столько же… А теперь резко уменьшаем поток и льём в три раза дольше. А теперь вновь увеличиваем поток и снова льём, пока…
Артефакт засиял в моей руке тёплым золотым светом.
Я усмехнулся и показал его опешившим преподавателям. Я примерно понимал, как именно он поведёт себя при активации, так что близко подходить к каменной стене не стал. Напротив, отошёл метров на пятнадцать, выставил руку со своим оружием в сторону стены и послал в артефакт последний импульс маны.
Мощный золотой луч ударил в стену, созданную могучим одарённым ранга «Иерарх». Я бил в нижнюю часть этого магического укрепления, срезая стену на корню.
Послышался грохот, поднялась пыль…
Стена пала, и очередным импульсом маны я отключил артефакт, в котором всё ещё оставалась часть заряда.
Из-за пыли я не мог сразу разглядеть лица преподавателей.
Но услышал частые аплодисменты и восторженный женский голос:
— Он справился! Браво! Браво!
Я улыбнулся и направился к шатру. Пыль как раз начала оседать, когда я увидел вскочившего с места проректора:
— Нет! Этого не может быть! — заорал он, зашагав ко мне навстречу. Четверо его прихвостней рванули следом.
— Вы сами видели всё, что произошло, своими глазами, — спокойно произнёс я, когда Киреев остановился передо мной.
— Это невозможно! — припечатал он, вскинув подбородок. — Простолюдин не в силах активировать артефакт третьей ступени! Уверен, здесь какой-то подлог! Я не засчитываю этот экзамен! Егоров, покиньте немедленно территорию Академии!
* * *
Его сиятельство Владислав Александрович Резанов, некогда носивший титул «Первый Меч Империи», уже давно утратил веру в то, что его внук жив. Только где-то глубоко в душе старого графа ещё теплилась надежда. Возможно, именно поэтому… а может, потому что граф боялся сдаться, каждый год четвёртого июня — в день рождения своего пропавшего внука Саши — Владислав Резанов рассылал запросы в интернаты по всей Империи.
А что писать в запросе? Граф знать не знал. Он указывал имя и отчество внука, дату рождения. Рационализм подсказывал его сиятельству, что вероятность успеха крайне мала.
Но слепая вера заставляла слать запросы год за годом.
Сперва Владислав Александрович отправлял письма в ближайшие интернаты, затем в более отдалённые, позже граф и вовсе начал отправлять письма в такие далёкие уголки страны, о которых столичный граф раньше даже и не слышал.
Ответы на эти запросы хоть и были порой написаны разными словами, имели одну и тут же суть:
«Совпадений нет. Увы, таких воспитанников у нас не числится».
В две тысячи двадцать пятом году в день, когда внуку должно было исполниться восемнадцать лет, Владислав Резанов вновь разослал письма. И вот сегодня пришло несколько ответных конвертов.
Запершись в своём кабинете, граф смотрел на них, не решаясь открыть хотя бы одно. Надежда горела в его сердце маленьким огоньком. Но он знал, как будет больно в тот момент, когда он снова прочтёт проклятое «совпадений нет».
Сжав зубы, граф создал на кончике указательного пальца металлический нож и вскрыл первый конверт. Достал свёрнутый вдвое лист бумаги, развернул и впился в него взглядом.
Канцелярская тарабарщина…
И внизу:
«К сожалению, совпадений нет».
Чертыхнувшись, граф вскрыл следующее письмо:
«… совпадений нет».
Дальше!
«… совпадений не обнаружено».
Следующее!
«… приносим свои извинения, но такой ребёнок к нам не поступал».
Его сиятельство чувствовал, что грудь будто бы сдавили тиски. Он тяжело задышал и схватился за сердце.
«Надо бы выпить лекарство… — подумал граф. Он перевёл взгляд на последний конверт и горько усмехнулся: — Но сперва
