Тренировочный день 2 - Виталий Хонихоев
— Места маловато. — сказал сидящий с ним рядом сосед, грузный мужчина с висячими усами и протянул ему большую, словно лопата руку: — меня Григорием звать.
— Виктор. — и он без колебаний пожал протянутую руку: — вы тоже за «Металлург» болеете?
— А как иначе. — подмигивает ему сосед: — в конце концов тут места все блатные, пригласительные. А смешивать нас с «сырниками» никак нельзя, еще подеремся.
— Григорьевич! — с другой стороны от Виктора сели двое молодых парней, у одного лицо все в каких-то красных точках и торчащий острый нос, второй коротко стриженный под машинку: — физкульт-привет! Надерем сегодня жопу «сырникам»!
— О, явились, не запылились… — ворчит Григорий, качая головой: — не обращай на них внимания, это братья Федосеевы. — он повышает голос: — Митька! Серега! Сидите тихо сегодня! Не хватало нам только замечания от судьи нашей команде!
— Обижаешь, Григорьевич! — делает вид что обижается тот, что с красными точками по лицу: — мы ж тока поболеть! Ничего больше. Так сказать, за сеструху. Она вчера волновалась сильно, даже толком не спала. Всю ночь к холодильнику бегала. А с утра и не ела толком, два сырых яйца выпила и убежала.
— Если вы, оглоеды, Валентине перед матчем мешались, то… — Григорий демонстрирует свой кулак, размером с добрую дыню.
— Дык мы-то че⁈ Это все чертов Холодок ей головой морочит! — не выдерживает тот, что с красными точками, а коротко стриженный — молча кивает головой.
— Вот козлина, я ему глаз на жопу натяну, повадился по девкам нашим бегать, половину поселка в Негритянке попортил, Дон Жуан хренов! — продолжает молодой с точками на лице: — даже Наташку у меня увел. Григорьевич, а ты видел какие у Наташки округлости? Там такие сисяндры, что каждая с мою голову и мягкие как сливочное масло в пакете… ну если растаявшее конечно. Я же к ней и так и эдак, а она мне от ворот поворот! Скажи, Серега? — он поворачивает голову и его короткостриженый товарищ молча кивает головой.
— Вот! Видишь! — торжествующе говорит тот что с красными точками по всему лицу: — а я говорил! Серега врать не будет, он не умеет. Это я могу задвинуть, а он честный парень. А ты кто такой? — прыщавый подался чуть вперед, на Виктора: — тут только свои сидят, понял? Твои места вон там, сзади.
— Меня Виктор зовут. И у меня билет на это место. — поясняет Виктор.
— Что, серьезно? — хмурится прыщавый: — хорошо, коли так. Не обессудь, если что не так, но мы с братаном смотрим чтобы чужих тут не было. А ты от кого?
— От кого?
— В смысле чей билет у тебя? Ну тут у нас все свои, типа семья. — прыщавый разводит руками обводя первые два ряда: — родственники, друзья и близкие. Вот мы например — братья Вальки Федосеевой, четырнадцатый номер. А ты от кого?
— Билет мне Айгуля дала. Салчакова. — объясняет Виктор. Прыщавый кивает.
— Салчакова. Номер двадцать три. Хорошая защита, умеет подбирать мяч снизу, стабильный блок, но ростом не вышла, не умеет в комбинации и над подачей работать нужно, — говорит он и протягивает ему руку: — меня зовут Дмитрий Федосеев. А этот… — он кивает на своего молчаливого и короткостриженного товарища: — Серега Федосеев. Мы Валькины братья.
— … — молча кивает короткостриженный Серега.
— Приятно познакомиться. — отвечает Виктор: — Федосеева Валентина? Да, помню такую. Четырнадцатый номер.
— Наша сеструха и в защите, и в атаке умеет работать. Универсал. — хвастается Дмитрий: — вот только не выспалась сегодня. Она вообще результаты показывает ого-го, не удивлюсь, если ее ЦСКА у нас заберет.
— Помолчите уже, трепачи. — говорит сосед справа, который представился как Григорий: — сейчас жребий будут кидать.
— Григорьевич у нас отец Изьюревой Александры. — прыщавый Дмитрий косится на соседа Виктора и добавляет: — и не дай бог тебе ее «Сашка» назвать. Вон, видишь какие у Григорьевича кулаки? Каак даст по голове и все, каюк… о! Черт побери! — он бьет кулаком себе в ладонь: — проиграли подачу!
— Игра же не началась? — удивляется Виктор, глядя на площадку, где команды расходятся по разные стороны сетки, занимая позиции.
— Жребий бросали. — поясняет Дмитрий: — кто-то выбирает сторону площадки, а у другого — право первой подачи. А это плохо. У них там на подаче или Кондрашка или Синица, а это, брат… — он качает головой и присвистывает: — ну конечно. Юлька Синицына!
— Юля Синицына. — повторяет Виктор и вглядывается в происходящее на площадке. Мяч действительно у красно-черных, его взвешивает в руке высокая блондинка, словно примеряясь перед ударом. На спине у блондинки номер тринадцать.
— Черная Птица, Юлька — Синица. — говорит Дмитрий: — у нее подача крученная и в угол. Почти десять из десяти подает, как пушка. Вроде и не быстро, но хрен возьмешь, а возьмешь — так обязательно силу не рассчитаешь. Вот, смотри! — раздается короткий свисток, извещающий о начале товарищеского матча между командами «Металлурга» и «Красным Соколом» и в зале повисает тишина. Все затихли, завороженно глядя на то, как высокая блиндинка в красно-черной футболке с изображением силуэта сокола на груди и цифрой «тринадцать» на спине — взвешивает мяч в рук, покачивая его вверх и вниз…
Виктор невольно задерживает дыхание. Он видит, как блондинка набирает воздуха в грудь и… взлетает в воздух, словно птица! Легко, как будто гравитация не действует на нее… а вместе с ней — взлетает и мяч, подброшенный ею вверх! Вот сейчас… сейчас… ее занесенная рука ударит по мячу и…
Но она — опускается вниз, вместе с мячом и на долю секунды Виктор не понимает, что происходит, никакого удара нет… неужели бомбардир красно-черных не смогла попасть по мячу? Она слила подачу?
Но ладонь блондинки касается мяча и тот — летит в сторону сетки, летит не быстро, не так как должен лететь от «пушечной подачи», а как будто еле-еле и… с нашей стороны подбирать мяч бросаются сразу две
