Чехов. Книга 12. Танец со смертью - Гоблин MeXXanik
— Неужто меня?! — воскликнул я с наигранным возмущением.
— Кто бы стал говорить такое о некроманте, который поднял толпу мертвецов на ноги? И уж точно не вслух… Но я был бы вам крайне признателен, если бы вы поговорили там, с кем положено. И успокоили тех, кому надлежит быть покойными. И если можно, то без эффектных представлений!
— Сделаю все, что в моих силах. Спасибо за информацию, Дмитрий Васильевич, — произнёс я, и Шуйский сразу завершил вызов.
— Ну что? — поинтересовался Фома.
— Дмитрий Васильевич обещал помочь нам попасть в острог, — ответил я, убирая телефон в карман. — К тому же выбор у него был невелик.
— Почему?
— Потому что на месте бунта, судя по словам Дмитрия, осталось очень много призраков. Уж не знаю почему. И теперь эти призраки наводят ужас на жандармов, мешая тем работать.
— А, вон оно что! — понял Фома. — И когда мы туда отправляемся?
— После того как поедим, — ответил я и подозвал официантку. — Желаю жаркое из ягненка с печеным картофелем…
***
Кормили в заведении отлично. Но принесенный счет удивил меня еще больше: в обтянутой кожей папке лежал чистый лист бумаги.
— Обед за счет заведения, — пояснила официантка в ответ на мой удивленный взгляд. — Не каждый день к нам заходят такие гости. А на листе напишите что-нибудь для моей мамы. Она очень будет довольна.
— Вы так разоритесь, — ответил я, но быстро написал пожелания долгих лет жизни и крепкого здоровья.
Девушка улыбнулась и коротко нам поклонилась, забрав папку. Я встал из-за стола и направился к выходу, Фома последовал за мной.
— Интересное заведение, — начал Питерский, когда мы вышли на крыльцо. — Вкусно и бесплатно кормят. Считайте, нам повезло.
С этим заявлением я бы поспорил, вспомнив про конверт с приглашением, который лежал в кармане моего пиджака. И про подарок, который желала получить хозяйка приема.
— Вашество, я тут вот что подумал… — продолжил Питерский. — Тело Андросова было в прозекторской. И мы с мастером Беловой с него глаз не спускали.
— Даже когда в прозекторскую зашла силовая группа? — уточнил я и открыл дверь машины.
— Ну, тогда нас сперва уложили лицом в бетон, — начал вспоминать слуга. — Вернее, когда мы услышали в коридоре крики и мат, мастер Белова сказала, чтобы мы сами легли на пол. Иначе будут бить. Аккуратно, но сильно.
Я усмехнулся. Алиса была прекрасно осведомлена о порядках зачистки помещений силовыми отрядами.
— И правда — бить они не стали. Почти. Только меня пнули для протокола. А когда узнали кто мы такие, то извинились и вывели нас к лекарям, — продолжил Фома. — Правда, мастер Белова распорядилась, чтобы тело взяли под особый контроль.
Я только кивнул и сел на переднее сиденье:
— И с этого момента, и до попадания тело в отдел жандармерии, случилось истинное чудо.
— А если поднять списки жандармов, которые принимали участие в подавлении бунта? — уточнил Фома, заводя двигатель.
— По протоколу бунт должен был подавлять спецотряд острожного ведомства, — ответил я. — Ну и элита армии, которую, скорее всего, подключил мой отец, чтобы адвоката Чехова не убили во время подавления. А острожное ведомство не подчиняется жандармерии напрямую. Так что получить такие списки у Шуйского, может быть, и получится, учитывая его положение, но далеко не сразу. И Дмитрию Васильевичу нужна будет очень веская причина, чтобы эти списки получить.
— Почему? — удивился Фома. — Почему не подчиняются?
— Чтобы у следственной группы не было возможности давления на задержанных, — ответил я.
— А, вот оно что! — протянул слуга. — И как? Помогает?
— Не совсем, — честно признался я. — Потому что…
— Друзья решают! — ответил за меня Питерский, и я кивнул, вспоминая первую встречу с Шуйским в остроге.
— Все так.
— Дела… — покачал головой Фома.
— Но начальники острожного ведомства часто меняются, поэтому долго союз между ними и жандармами не работает.
— Меняются? — не понял Фома.
— Такие бунты — далеко не единичное явление, — ответил я. — И после каждого в острог или каторгу наведывается проверка. По итогу которой начальник добровольно уходит в отставку. Потому что в результате проверки вдруг оказывается, что какая-то из банд, или все разом, пользовались послаблениями режима. А на место ушедшего ставят нового начальника. И все повторяется вновь.
— Дела, — покачал головой Фома. — И сейчас тоже сменят начальника?
— Почти наверняка. Потому что вдобавок к обычному погрому, в этот раз погибли жандармы, бежала часть обвиняемых, которых объявили
