Княжич варяжский - Александр Владимирович Мазин
Мастера от Сергея ничего не скрывали и даже секретами делились: например, сколько соли надо добавлять в печь при выплавке стали. Сергей для них был не конкурентом, а оптовым покупателем. А двое мастеров даже сами предложили ему войти в долю. Сергей обещал подумать. Говорить о том, что намерен «войти» не только деньгами, но и производством, не стал. И, подтверждая свой имидж оптового покупателя, скупил кое-какую продукцию для промежуточной реализации в попутных населенных пунктах. В частности, запас разнообразных ножей: складных, косторезных, сапожных. Подобный товар везде в почете. Одним таким складным двулезвийным ножиком, например, в какой-нибудь приднепровской деревеньке можно оплатить суточный постой всей дружины. И не только потому, что ножик в любом хозяйстве пригодится, а потому, что штучка сама по себе прикольная[6]. Мало того что забавная механическая игрушка, так еще и в быту полезная.
Глава 12. Бизнес по-новгородски
Через неделю Новгород Сергею поднадоел.
Нет, сам-то город неплохой, перспективный, развивающийся. Вот только Сергею здесь все время хочется кого-то прибить. А нельзя. Куда ни плюнь, везде политика. И что обидно: прежний, степенный князь-воевода Серегей, чувствовал бы себя в этом паучьем логове охотником-шершнем, а нынешний Вартислав Дерзкий, живущий совсем в другом ритме, метался, словно заплутавшая оса. То к одной нити прилипнет, то к другой. И вроде все, кто бросает вызов, получают жалом в подбрюшье, но стоит расправить крылышки, и к ним опять какая-нибудь фигня липнет. Хотя временами это может оказаться весьма доходная фигня.
Например, тем же вечером Сергея посетил бывший кандидат в тысяцкие, торговец продуктами пчеловодства. Вернее, бортничества, потому что пчел никто в этом столетии не разводил. Их просто грабили.
Купчину звали Зловед Вощаник. Дородный муж средних лет, щекастый, густобородый, важный.
С Сергеем, однако, он важничать не стал. Поинтересовался, верно ли, что тот направляется зимним путем в Киев.
— Не знаю, в Киев ли, но до Смоленска дойти собираюсь, — ответил Сергей.
Купчина слегка погрустнел, но поправку принял.
— Ну хоть до Смоленска.
— А тебе-то что? — осведомился Сергей, с подозрением оглядывая представителя новгородской элиты.
— Так это, с тобой хочу пойти, — бесхитростно сообщил тот. — Вместе, чай, веселее. И безопасней, если что.
Не зря говорят: простота хуже воровства. И ладно бы, но в данный момент обокрасть попытались Сергея, а это неправильно.
— Если что, это хорошо, — сказал Сергей. — Мы, варяги, любим, когда всякие дурни нас грабить пытаются. От этого нам прибыток, челядь там или оружие какое. А если совсем бедные попадаются, то хоть развлечение. У меня в дружине нурманов много. Они убивать очень любят. Если в пару седмиц никого не порешат, грустить начинают. А если больше, что и заболеть от тоски могут. — И с удовольствием пронаблюдал, как меняется выражение лица хитровывернутого купчины, осознавшего, какие «прелести» могут ждать его с такими попутчиками.
— Но я тебя возьму, — великодушно сообщил Сергей. — Перед нами пойдешь. Этак на полпоприща впереди. На нас обычно не нападают, боятся, а на тебя клюнут. Давай, Зловед, соглашайся. Нападут на тебя тати, а тут и мы!
— Так полпоприща — это далеко! — проявил интеллект Вощаник. — А если нас побьют, пока вы поспеете?
— Так ближе нельзя, — развел руками Сергей. — Ближе нас заметить могут. Но ты не грусти! Если и побьют, мы за вас непременно отомстим! От нас зимой татям не спрятаться. Ни конно, ни пеше. Мои нурманы знаешь как на лыжах бегают? Быстрее, чем конь по дороге!
Вощаник восторгаться проворством нурманов почему-то не стал. Может, человек был невосторженный, а может, вспомнил, что отбитое у врага считается добычей, и сообразил, что в предложенном варианте дружина Сергея точно спешить не будет. На выручку спешить. Появятся как раз вовремя, чтобы присвоить то, что отнимут у Вощаника.
Задумался новгородец. Сергей его не торопил. Купец его забавлял. А в потенциале был и интересен. Воск — отменный товар. Удобен в транспортировке, не портится. И мед тоже качественная вещь. И еда, и лекарство, и сырье для спиртных напитков. Да и консервант неплохой. Например, отрезанная голова в меду может о-очень долго храниться. Это Сергей не понаслышке знал. В Белозере у него собственной команды бортников не было. Довольствовался тем, что скупали охотники Войста. А у Вощаника подобная сеть должна быть. Иначе не было бы у него такого прозвища.
— А если я тебе заплачу? — родил наконец купчина. — За охрану.
— Заплатишь — сохраним, — ответил Сергей. — Сколько у вас за воя платят, я знаю. И сколько — десятнику. У меня же младший дружинник любого вашего десятника стоит. За всех, однако, не надо. Полусотню оплатишь — и хорошо. И кормежка на тебе, понятно.
Не понравилось. Надо полагать, купец умел быстро считать в уме.
— А по-другому можно? — спросил он. — Допустим, мыто подорожное за вас платить буду на заставах?
— На заставах мы мыто не платим, — усмехнулся Сергей. — Ну сам подумай: кто с нас подорожное рискнет спросить? Разве что в больших городах. В Полоцке, к примеру, если торговать решим, то сбор — обязательно. Но тут мы сами справимся. У меня к тебе, Зловед, другое предложение: отдай мне половину товара.
Купец вскинулся, даже с места вскочил:
— Это ж… Это ж разбой!
— За языком следи! — свирепо рыкнул на него Сергей. — Забыл, кто я? Сядь!
Судя по лицу Вощаника, тот как раз не забыл. Он искренне полагал разбойниками всех нурманов и варягов. Но жадность все-таки не полностью заблокировала инстинкт самосохранения.
— Успокоился? Тогда считай. В Киеве твой воск пойдет от здешней цены впятеро…
— А может, и меньше! — тут же перебил купец, почувствовав возвращение в знакомую стихию. — От года к году по-разному цена.
— Может, и меньше, — согласился Сергей. — А может, и больше. Но ты другое считай. Например, сколько тебе будет стоить своя охрана. И товар твой моим будет считаться, так что и мыто за него платить я буду, и фураж для коней, и корм для возниц — мой. И самих возниц тоже оплачу. И сани у тебя тоже куплю потом по сходной цене, если захочешь. Подумай, Зловед. С какой стороны ни глянь, ты в прибытке. И со мной дружба тебе не помешает.
— А тебе моя дружба
