Физрук-10: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров
— Спасибо! — пробормотал я. — А то бы они меня сожрали…
— Как вы здесь оказались? — спросил «горняк» не слишком приветливо.
— Меня заманил сюда Жук, — сказал я.
— А, так вы знаете Жука⁈
— А также — Осу и Комара. Оба валяются в отключке, а вот Жук, падаль, смылся. Иначе я бы ему крылышки поотрывал.
— Ясно, эти недоумки притащили вас сюда, чтобы скормить морлокам…
— Вижу, вы тоже Уэллса вспомнили.
— Как тут не вспомнить.
— Откуда здесь взялись все эти людоеды?
— Земля под городом пронизана полостями, словно сыр… Обычные, законопослушные граждане не лезут в разные сомнительные щели. А вот бродяги, как говорят в милиции — люди без определенного места жительства и занятий — в поисках убежища, особенно в зимние холода — лезут. Проникая в карстовые пустоты, они частенько не могут выбраться наверх и, блуждая по штрекам и пещерам, рано или поздно, попадают сюда. А дальше, сами понимаете, что происходит…
— Понимаю — жрут тех, кто послабее, — пробурчал я. — А вы-то, зная об этом месте, почему не сообщили властям?..
— А смысл? — спросил мой спаситель. — Ну вытащат их отсюда… Что с ними дальше-то делать?.. Они уже не люди. В психушку их всех не упрячешь. По уголовному кодексу они опасные преступники. Да только как их судить?.. Где свидетели? Как собрать доказательную базу?.. Скорее всего, приедут сюда солдаты, пустят боевой газ… А так, они хоть как-то, но живут…
— Очень гуманно. Тут же женщины. Они же рожать будут!
— Вряд ли новорожденные переживут свой первый день.
— А если сюда попадут, как вы говорите, законопослушные граждане? А если — дети⁈
— Надеюсь, что такого не происходило в прошлом и не произойдет в будущем.
— Какая-то очень слабая надежда… — проговорил я. — Ладно… Сейчас не будем об этом. Кто вы такой? Спелеолог?
— Нет. Я не исследую пещеры. У меня другой интерес…
— Постойте, я кажется догадываюсь… Раз вам знакомы Жук, Оса и Комар, вы из их компании. Верно?
— Не совсем, но близко, — проговорил парень. — Пойдемте отсюда. Здесь воняет.
— Куда?
— У меня в здешних подземельях есть хорошо оборудованная база. Там можно отдохнуть. Попить чайку. Поговорить в комфортной обстановке.
— Надеюсь, вы не заманите меня еще в какую-нибудь яму — с червяками, крысами или с какой-нибудь другой нечистью?
— Зачем? — удивился он. — Если я бы хотел от вас избавиться, достаточно было оставить вас в яме.
С этими словами, мой спаситель нырнул в один из штреков. Я поспешил за ним. У этого парня не было ночного зрения — он пользовался фонарем, как и я — но глаз с него спускать все же не стоило, а заодно — внимательно поглядывать куда ступают мои ноги. Зудение голосов, доносившееся из проклятой дыры и трудно переносимая вонь отдалились. Путь вел куда-то вверх. И навстречу струился поток свежего воздуха, что обнадеживало. Мне очень хотелось еще до утра понедельника оказаться у себя дома.
Наконец, каменный коридор уперся в массивную металлическую дверь, которая была заперта на замок. «Горняк» отпер его своим ключом, пропустил меня внутрь и только тогда вошел сам. Щелкнул выключатель. Под не слишком высоким потолком висела лампочка в стеклянном плафоне, защищенном металлической сеткой. Парень запер дверь изнутри на засов и повел меня вдоль по коридору, который напомнил мне о бункере под Старым Заводом. Спаситель остановился и отпер еще одну массивную дверь.
Переступив через высокий порог-комингс, я оказался в действительно уютном помещении. Здесь было светло и тепло. Трещали дрова в печурке. В одном углу стоял диван, а в другом — кухонный стол, занимавший место между умывальником и холодильником. Был еще один стол, письменный, заваленный книгами и какими-то бумагами. Вокруг стола стояло несколько разнокалиберных стульев. Помещение напоминало штаб. Возможно — это в каком-то смысле так и было.
— Садитесь на диван! Отдыхайте! — распорядился хозяин этого подземного обиталища. — Поставлю чайник. В холодильнике есть кое-какая еда.
Я с удовольствием принял это предложение. Ноги меня не держали. Хорошую встряску получил сегодня мой организм. Опустившись на диван, я начал подремывать, под уютный треск поленьев и булькание воды в чайнике. Мне приснилось, что ко мне подкрадывается Жук и сквозь прорехи в его тряпье проглядывают обвисшие груди. Я начал нащупывать в своих карманах ПЭМ, но с потолка вдруг опустилась цепь, подхватила Жука крюком за шиворот и уволокла вверх.
— Проснитесь! — разбудил меня «горняк».
Вздрогнув, я открыл глаза. Бумаги на письменном столе были сдвинуты в сторону. На освобожденном пространстве стоял чайник, чашки и плошки, от разных сервизов. Сахар-рафинад, ломти серого хлеба, куски чайной колбасы, плавленные сырки в блестящей фольге. В общем все самое простое, но я почувствовал, что зверски проголодался. Снял куртку, бросил ее на пол, засучив рукава свитера и рубашки, подошел к умывальнику, чтобы тщательно вымыть руки и лицо. Вода в кране оказалась только холодной, чему я был только рад. Умывшись, вернулся к столу.
— Откуда в карсте взялось такое убежище? — спросил я, наливая себе чаю, который хозяин этого обиталища заварил прямо в большом чайнике.
— Это часть обширного подземного комплекса, построенного в пятидесятых в качестве противоатомного бункера.
— Откуда тут вода и электричество?
— Не знаю. Когда я нашел это место, уже все работало. Пришлось только лампочки заменить.
— Ну так что же вы здесь делаете и какое отношение имеете к инсектоморфам?
— Вы даже знаете об инсектоморфах?
— Я многое знаю, но учтите, больше вам от меня не избавиться.
— Я и не собирался от вас избавляться!
— Ну не вы, так ваши подельники. Оса меня приговорил, а Жук привел приговор в исполнение… Вернее — привел бы, если бы не вы…
— Вот видите!
— Вижу, Светлячок…
Парень нисколько не удивился мой осведомленности.
— Эти болваны все-таки проболтались, — пробормотал он.
— Нет. Они только сболтнули, что меня не следует показывать некоему «Светлячку».
— Понятно. Оса решил действовать у меня за спиной, идиот.
— Слушай, Светлячок, — перешел я на «ты», — что у тебя общего с этими уродцами? Неужели ты тоже веришь в бредятину мирового господства инсектоморфов над людьми?
— Так вот что они затеяли…
— Хочешь сказать, что ты не с ними заодно?
— Я
