Волк 8: Лихие 90-е - Никита Киров
— Осетин здесь? — спросил Латыпов.
Витя кивнул. Мы с подполковником переглянулись и начали подниматься.
— Отправишься в изолятор вместе со всеми, — сказал Латыпов, вытирая лоб платком. — Так для тебя даже лучше, меньше вопросов у братвы. Нам с тобой ещё долго работать, Витёк, и от тебя зависит, как это будет выглядеть.
Чтобы не было подозрительно, ни я, ни Латыпов Осетина не спрашивали, да и я его вообще не знал. Но Осетин, почувствовав, чем пахнет, признался сразу. И сдал не только себя.
— Товарищ подполковник, — молодой фсбшник, косясь на меня, шептал Латыпову, но я всё слышал. — Он признался в покушении на товарища полковника, но сказал, что ему это приказал майор ФСБ Горбань из Москвы, представляете? Якобы он угрожал и…
— Фамилия есть? Есть! — Латыпов взял телефон. — Горбаню хана. Его свои сдадут после такого. Я звоню в Центр, они там ещё не спят.
Старый чекист просиял, но я его оптимизм не разделял. Посмотрим, что дальше, но расслабляться ещё рано. Даже если сейчас дойдут до Шелехова, тот свою причастность будет отрицать всеми способами. Не удивлюсь, если он сдаст своего подопечного, чтобы не утонуть самому. А потом ударит, когда про него забудут.
Нет, пока Горбань не задержан, праздновать победу рано. Он же вполне умеет действовать и неофициально.
* * *
На следующий день, Новозаводск, кафе Альгамбра
— Шеф, — в маленький зал кафе, куда не пускали обычных посетителей, заглянул Мишаня, одетый в солдатскую зимнюю куртку. — Там какой-то наглый тип с усиками, тебя ищет. Мне его прогнать?
— Заводи его, Лёша. И рядом будь, на всякий.
— Лады. И я Миша, опять забыл?
— Шучу я. Так кто…
Эдик с удивлением смотрел, как в зал входил лично майор Горбань. Узнать его было сложно, потому что старый чекист наклеил себе усы, надел парик с чёрными волосами и вставил что-то в рот, из-за чего ещё щёки казались толще. А вместо кожаного плаща на нём был синий китайский пуховик с надписью «Kanada» на груди.
— Ты от кого-то шкеришься, Тимоша? — издевательским тоном спросил Эдик. — Ну надо же…
— Поговорить надо, — не очень внятно пробурчал Горбань. — Наедине.
Эдик кивнул, и Мишаня вышел, прикрыв за собой дверь.
— Ты рано расслабляешься, Эдик, — пробурчал майор. — Это пока трудности. Но скоро всё подзабудется, вернусь и снова поработаем. Дело к тебе есть.
— Дела у прокурора, Тимоша.
— Ты тут не выделывайся, — Горбань выпучил глаза от злости. — Меня ищут, но это временно, скоро босс меня отмажет. А пока же надо через Китай вырываться. Пусть Крюков меня вывезет, договорись с ним, но не говори, кто я такой.
— О как тебя прижали, — Эдик усмехнулся. — Вы чекисты — как псы, сами друг друга топите.
— Это временные трудности, — Горбань глянул в окно. — Но работа никуда не делась. Волкову была дана возможность уйти, а он её просрал. Вопрос с ним надо закрывать окончательно.
Он сел за стол и расстегнул пуховик, чтобы достать из внутреннего кармана полароидные снимки.
— Волков считает, что самый умный. Хотя он хорош, да. Если бы ещё было КГБ, я бы взял его к себе. Короче, говорю же, есть трудности, но всё продолжает крутиться. Через месяц всё уляжется, Ремезов уйдёт в отставку, а начальство промеж собой договорится. А к тому времени с Волковым вопрос надо закрыть.
— Ты уже говорил, Тимоша.
— А теперь конкретика, — Горбань разложил снимки на столе. — Босс говорит, чтобы с проблемами разобрались, пока меня нет. Он добьётся, чтобы Ремезова сняли, а вот охрану комбината надо убирать самим. Чтобы когда я вернулся через месяц, их уже не было.
— У меня людей мало для этого, Тимоша, — Эдик развёл руками. — И часть из них — ветераны Чеченской, они против своих не пойдут. У Волкова же только такие работают.
— Найди новых, купи кого-нибудь. Я тоже без дела не сижу, прозвонил нужные контакты. Те мокрушники, к кому тогда обращался Крюков, когда Кирьяна гасил, свяжутся с тобой, поможешь им. Заплатишь им сам, 50 тонн зелени, или закопай их потом, это на твоё усмотрение. Черепа ещё подтяни, обещай ему не 20 процентов, а 30 или вообще 40. Всё равно ничего не получит. Но вопрос закрой любой ценой, чтобы эти падлы поняли, с кем связались!
Горбань начал тыкать в снимки грязным пальцем. Эдик присмотрелся к ним. Там Волков и его самые верные подчинённые.
— Я за тебя уже всё продумал, пока ехал сюда, — начал Горбань. — Чтобы прикрыть эту фирмочку, надо избавиться от ключевых сотрудников. Это Волков, Ковалёв, Лесняков, Шевцов и Машуков.
— Когда это ты успел так разобраться? — удивился Эдик.
— Это моя работа, и я без дела не сижу. Изучал, что здесь творилось последние месяцы. Сначала Ковалёва вымани, отправь кого-нибудь наехать на его друзей, он сам в любую ловушку зайдёт. Боевое братство у них же, ха! — Горбань презрительно усмехнулся. — Когда его грохнешь, Волков психанёт, начнёт рыскать по городу. Тогда намекни, что знаешь об этом, и его загаси. Потом остальных, по одному.
— И что потом? — спросил Эдик.
— Тогда главным будет Рудской, мент, бывший собровец, но он трусоватый. На него наедем, он отдаст всё сам. Срок у тебя — неделя, Эдик.
— Опять ты на меня всю грязную работу скидал, Тимоша, — Эдик взял бокал, а вместе с ним маленький чёрный пульт, похожий на брелок от сигнализации. — Может, сам её уже будешь делать?
Горбань это заметил и подумал, что именно сейчас его жизнь висит на ниточке. Не простой это пульт, таким можно вызвать охрану. Вдруг Эдик решил избавиться от него, когда сам Горбань настолько уязвим? Заодно и подружится с Волковым и местными чекистами. Надо что-то быстро решать, или всё окончится прямо здесь.
— Смотри сюда, Эдик. Я не только верну тебе оригинал расписки, —
