Волк 8: Лихие 90-е - Никита Киров
Он нажал на рычажки, сбросив звонок, и сразу набрал другой номер.
— Это Латыпов… — подполковник усмехнулся. — И что, что четыре ночи? Четыре утра, вообще-то. Враги не спят, и мы не спим, Генка, Родину защищаем. ФСБ никогда не спит, — он засмеялся. — Поднимай, короче, свою жопу, ищи мне ОМОН, СОБР, спецназ, всех, кто там у тебя есть. Что говоришь? А? Ты что, Генка, забыл, с кем говоришь? Кха-кха-кха… короче, или ты поднимаешь всех, или… вот и славно. Адрес тебе назовут.
Латыпов положил трубку, но сразу поднял, набрав кого-то ещё. Кошка тёрлась ему о ноги.
— Здорово, Петрович! Не узнал? Кх… богатым буду. Латыпов это. Короче, поднимай свои экипажи, объявляй план-перехват. Что значит, какое право я имею тебе приказывать? А у тебя есть право бабки с углевозов брать? С каждого грузовика по полторы тыщи выходит, я считал. Крышуешь перевозки, значит… А? Что говоришь? Высылаешь? Ну и молодец, Петрович! Молоток!
Вот я и увидел старую гвардию Ремезова в деле. Приказами, угрозами, а то и шантажом, старый комитетчик Латыпов и его подчинённые подняли на уши половину города одними только звонками. Так и до Горбаня доберутся, но пока не было никаких оснований его брать, зато скоро появятся.
Ждать, пока за Латыповым пришлют машину, не хотелось, да и моя бэха быстрее. Я решил подвезти его до сауны на улице Амурской, где находился Витя Батумский, заодно и проверить, что он не забудет о нашем уговоре.
— Празднуют, — сказал он, усаживаясь на переднее сиденье. — Столько авторитетов там собралось, что и не сунешься без приглашения. Ну ничего, напомним им, кто мы такие, а то совсем страх потеряли.
Несмотря на ночь и темноту, и то, что машин почти не было, на улице показалось несколько экипажей ГАИ. Как я понял, их задача — остановить на подъезде тех, кто может явиться в сауну — адвокаты и всякие высокие чины, всех, кто способен помешать аресту и разговорам по душам. Фсбшники не хотели, чтобы их тревожили во время этой неофициальной операции, поэтому минимум час у нас был. Начальнику ГАИ пришлось уступить настойчивому Латыпову.
Яркую вывеску сауны «Царская баня» было видно издалека. Сразу понятно, кто здесь посетители, стоит только посмотреть на дорогущие тачки, припаркованные на тротуаре рядом. Среди машин — бронированный мерс, хоть и старой модели, жёлтый Хаммер одного из крупных авторитетов города, несколько БМВ, хотя таких новых как у меня не было ни у кого, один Гелик и несколько джипов Чероки разных цветов.
А прямо на дороге стояло два автобуса с надписью ОМОН. Суровые крепкие парни уже занялись делом, а у быков, которые охраняли машины, хватило ума не сопротивляться.
Их уже положили на холодный асфальт и обыскивали. У кого-то нашли пушку и гранату, один опер в гражданском костюме с довольным видом показывал коллегам бумажный свёрток, который только что был в кармане дублёнки лежащего быка.
Я остановил БМВ рядом с Хаммером одного из авторитетов. Омоновцы пошли ко мне с явным желанием меня задержать, но кашляющий Латыпов недовольно махнул рукой, чтобы отошли. Его опять разобрал кашель, а посмотрев на высокое крыльцо, он скривился.
— Сучья лестница!
Лежащие на полу смотрели на меня с удивлением, некоторые бандиты знали, кто я такой. Если ещё осенью про меня никто и не слышал за пределами Новозаводска, то после знакомства с Черномором, а потом и Кирьяном, я должен быть у них на слуху. Ну что же, пусть увидят своими глазами, что мои знакомства в госбезопасности — не выдумка. Если в голове есть хоть что-то, не полезут в будущем.
Были и люди Ремезова, которых вызвал Латыпов, такие же старые, как сам подполковник, но ещё бодрые. Довольны, что показали бандитам, как в былые времена. Или совсем молодые, не привыкшие к такой работе, и которых никто всерьёз пока не воспринимал.
А вот взрослых мужиков под сорок почти нет, они у Кузьмичёва, который примкнул к Шелехову и Горбаню. Помощник Ремезова сделал неправильный выбор.
Чекисты старой закалки поработали отлично, потому что сауна уже была под контролем ОМОН, а сами фсбшники не давали задержанным качать права. Когда мы прибыли, они уже изолировали Витю Батумского от остальных, чтобы можно было спокойно поговорить.
Всех паханов развели по разным помещениям, нельзя, чтобы кто-нибудь понял, с кем на самом деле хотят говорить, остальных разместили на полу. Ведь этот Батумский потом пригодится как ФСБ, так и мне. Да и удобно, ведь если здесь есть тот, кто устроил покушение на Ремезова, не придётся далеко идти.
Мы с Латыповым прошли внутрь душного помещения. Если криминальные авторитеты понимали, что лучше спокойно отправиться в ИВС, откуда вытащат адвокаты, чем получать от омоновцев, которые на удары не скупились, то до остальных это ещё не дошло. Ну, научатся на собственном опыте.
— Вы чё тут, совсем уже? — толстый мужик с лохматой грудью, завёрнутый в полотенце, которое не слетало только каким-то чудом, выскочил из раздевалки, размахивая красной корочкой. — Вы чё себе позволяете? Я из прокура…
Лучше бы помалкивал, ведь когда работает ОМОН под присмотром ФСБ, авторитетов не признают никаких. Крепкий мужик в вязанной маске ткнул сотрудника прокуратуры в живот кулаком, повалил на пол и несколько раз от души пнул.
— Ты как за ним смотрел! — недовольно спросил он у коллеги, стоящего у входа в раздевалку. — Какая разница кем он назвался, приказ был всем — лежать!
Корочка отлетела в сторону, а темноволосый парень из ремезовских спокойно её поднял и убрал в карман под одобряющий взгляд Латыпова. Другой мужик, такой же толстый, который тоже собирался возмущаться, промолчал, но ему всё равно досталось. Раздавались крики, мат, женский визг, когда кто-то ворвался в комнату к голым девушкам, но никакой стрельбы в банях не было.
Типичная облава, «Маски-шоу», как это тогда, да и потом, называлось. И никого не удивляло, что в одном помещении с бандитами находились чиновники из областной администрации, сотрудник прокуратуры, банкиры и бизнесмены. Время такое, все привыкли. К чести РУОП, с которым у меня всё ещё были тёрки, никого из них здесь не было.
Вот и прервали всё веселье местной мафии и их друзей.
К Латыпову подошли, чтобы отчитаться, а его разобрал такой кашель, что почти полминуты он не мог говорить. А его подчинённые, такие же пожилые офицеры в штатском, ждали указаний.
— Где он? — прохрипел Латыпов, пытаясь
