Николай Второй. Борьба с красным террором (СИ) - Найденов Дмитрий

Глава 19. Планы и перспективы.

Более велик тот человек,

который делает что-либо из любви,

а не из-за страха.

Элеазар бен-Симон

— Да. Планы очень амбициозны. Боюсь, как бы нас за такие реформы, как нашего предка Павла Первого табакеркой по голове не приласкали. А что ты говорил про картечницы и аэропланы? Говоришь, что их будут использовать в будущей войне? — спросил император.

— Да, только не картечницы, а именно пулемёты, их будет использовать пехота, а впоследствии сделают ручными. Они изменят ход ведения войны, кавалерия перестанет главенствовать на поле боя, а пехоте придётся зарываться в землю. Атаки в открытом строю будут губительны уже для нападающих. Два пулемёта на позиции, и эскадрон нападавших перестанет существовать через одну-две минуты, и можно ждать подхода следующего. А это значит, что шесть человек из двух пулемётных расчётов смогут остановить кавалерийский полк. А теперь представьте, сколько стоит содержать, к примеру, пять лет кавалерийский полк, и сколько содержать два пулемётных расчёта. Что в итоге в сражении победит не численность, а технический прогресс. А ведь помимо экономической составляющей есть ещё и успехи в войне, что имеет политический вес, который не всегда можно переложить на экономику. Иметь непобедимую армию может быть более значимо, чем большую армию.

Если к этому добавить массовое использование шрапнели, то взять приступом укреплённые позиции такого состава не сможет и стократный перевес в количестве нападавших. Кавалерия уже устарела как боевая единица, — ответил я.

— Ты хочешь сказать, что нам надо полностью отказаться от кавалерии? А как же массированные удары, быстрое наступление, ведь без кавалерии это невозможно? — спросил у меня Император, выказывая своё недовольство.

— Полностью отказываться, конечно же, не стоит, но сократить её в несколько раз, необходимо. Оставить функции, дозоров, снабжения, патрулей, небольшие эскадроны для манёвренной войны на небольших участках фронта. А по поводу наступления, вы глубоко заблуждаетесь, отец. В среднем скорость пехотного полка равна кавалерийскому, так как общая скорость движения подразделения зависит от самого медленного его участника. А скорость движения обоза у кавалерии и пехоты равна. Если же брать многодневный переход, то пехота будет двигаться быстрее, так как лошади устают и быстрее выходят из строя, чем пехотинец. Да, на коротких маршах кавалерия неоценима, но при правильной организации разница незначительная, а стоимость содержания в разы меньше. Для более быстрого перемещения войск необходимо ввести обязательное применение полевых кухонь на марше, это позволит готовить еду прямо во время движения и сократить время отдыха. Что для лошадей уже критично, а солдаты при должном обучении смогут совершать не менее длительные переходы, чем кавалерия, а как правило, и большие. Поэтому я бы рекомендовал, постепенное сокращение кавалерии и переоснащение пехоты. Также с питанием единого образца для всех солдат. Массовое насыщение пехоты пулемётами не просто уравняет шансы, но и поставит пехоту во главе армии, как основную ударную и оборонную силу.

— А что ты можешь сказать про артиллерию, в таком случае? — спросил император.

— Если говорить про полевую артиллерию, то ещё лет двадцать-тридцать будет в приоритете лёгкая артиллерия, но, когда военные действия перейдут к созданию сплошной линии обороны в виде окопов и долговременных огневых точек, широкое применение получат шрапнельные снаряды с регулируемым запалом, позволяющим срабатывание на нужной дистанции. Если брать корабельную артиллерию, то здесь будет преимущество в калибре и длине ствола, а также угле его возвышения, что позволит увеличить дальнобойность стрельбы. Специальные дальномеры и машины для вычисления упреждения с поправками на ветер и дальность. А вообще, флот-это особая тема для разговора. На флоте будут главенствовать калибр, броня, водоизмещение и скорость. Эти параметры будут постоянно увеличиваться и потребуют изменения калибра орудий. Широкое использование получат самодвижущиеся мины, параметры скорости и дальности которых будут также увеличиваться. Особое применение получат аэропланы. У нас начнут строить летающие машины, способные доставлять бомбы на большие расстояния. Но сначала получит широкое распространение воздушные шары, с помощью которых будут корректировать артиллерию и наблюдать за перемещением противника на больших расстояниях.

Тут нашу беседу прервал вопрос Марии Фёдоровны,

— Ты сказал, что скоро твой отец умрёт, а что ты знаешь про будущее твоих братьев и моё?

— Вы, матушка, переживёте всех и уедете в Великобританию, и там спокойно закончите свои дни, постоянно прося помощи у англичан в восстановлении монархии в России, но как таковой помощи никто оказывать не будет. Средний брат, Георгий, умрёт от туберкулёза, не дожив немного до нового столетия. Михаил совершит маргинальный брак с женой своего подчинённого, не взирая на наше мнение, у них даже будет совместный ребёнок, — сказал я, видя, как помрачнела императрица.

— Боже мой, бедный Георгий, неужели ему нельзя помочь?

— Можно попробовать отправить его на Кавказ на постоянное жительство, но боюсь, это мало поможет. К сожалению, полноценного лечения обеспечить ему не получится, и это практически не повлияет на результат.

— За что нам это всё? Что же это за напасть такая? — с трудом сдерживая слёзы, проговорила Мария Фёдоровна.

— В любом случае дороги назад у нас нет, а знания грядущих событий помогут нам подготовиться к ним своевременно, — сказал я.

— О каких ближайших событиях ты можешь рассказать, — спросил отец, обращаясь ко мне.

Я закрыл глаза и попытался погрузиться в память своего предшественника, прожившего всю свою жизнь до семнадцатого года. От этого у меня сильно заболела голова в месте удара саблей, а из носа потекло что-то тёплое, но я терпел до конца, пытаясь найти требуемую для меня информацию, и мне это удалось. Когда я открыл глаза, то увидел рядом с собой взволнованную Марию Фёдоровну, которая вытирала своим платком кровь, тонкой струйкой бегущую из моего носа.

— Надо срочно позвать лекаря, — взволнованно произнесла она.

— Никого не надо звать, всё сейчас пройдёт. Очень трудно вспоминать прошедшие события, которые ещё не произошли, — сказал я. — Мама’, присядьте, дальше я сам.

— В начале следующего года многие Российские губернии поразит голод, по данным историков погибнут от трёхсот пятидесяти до шестисот тысяч человек от голода и последующих болезней, при этом Россия продолжит экспорт зерна. Неурожай будет вызван очень холодной зимой и последующей сильнейшей засухой. Я бы предложил немедленно запретить вывоз продовольствия за рубеж и заняться подготовкой продовольственных запасов. Заодно на этом фоне можно будет сократить пополнение и формирование кавалерии, перенаправив, лошадей в голодные районы, что, судя по истории, и случится. Ввести специальные санитарные меры по предотвращению распространения болезней, а в пострадавших регионах отменить выплату всех сборов на период голода, — сказал я, глядя на Александра третьего.

— Это серьёзное заявление, но если это действительно так, то надо немедленно принимать меры, чтобы не допустить катастрофы, — произнёс император и на время задумался, анализируя всё услышанное.

В это время зашли слуги и, убрав со стола, поставили самовар и чашки. Заодно принесли разные сладости.

Когда они ушли, отец сказал:

— Я сегодня подпишу приказ о назначении тебя руководителем жандармерии, тайного сыска и разведки Генеральных штабов флота и армии. Бери управление этими учреждениями на себя, ты ведь хотел повлиять на будущее, вот тебе и рычаги управления. Постарайся только не рубить сплеча. Не побоишься столь непопулярного назначения сын?

— Нет, отец. Не побоюсь. После того, как меня и мою семью расстреляли, я уже практически ничего не боюсь. Я постараюсь изменить будущее так, чтобы не случилось этой катастрофы с нашей страной, — ответил я.