Алексей Лукьянов - Цунами - 1: Сотрясатели Земли

— Не пробовал. Но, наверное, смог бы.

— Вот и походи там с ним на всякий пожарный. Ему бы горшочек золота найти — и успокоился бы. Наверное.

Видимо, глубина Бориного бзика и для Глеба еще не раскрылась во всей полноте.

— И что сейчас делать?

— Сейчас-то? — Глеб задумчиво поскреб подбородок. — Да ничего, наверное. Может, обойдется.

Но не обошлось. Боря уже развил бурную деятельность, задавшись целью во что бы то ни стало попасть в Нан-Мадол и посмотреть, что там за сокровища. Мезальянц посоветовал ему не заниматься ерундой. Глеб сердито сказал, что ему хабаровского рейда хватило. Он напомнил, что экипаж и без того живет в кредит, сугубо из доброго расположения хозяев, а оно может внезапно закончиться. Я попытался прибегнуть к доводам разума.

— Если там, — сказал я, — так давно занимаются поисками и до сих пор ничего не нашли, значит, там ничего нет.

— Это как раз понятно, — махнул рукой Боря. — Нашли сокровище, а говорить об этом никому не хотят, чтобы не делиться.

— Но там специальное снаряжение нужно, для подводных поисков.

— Не надо ничего, здесь дожди сплошняком, сплошная муть в воде, ничего не увидим все равно. Пошарим немного снаружи, не найдем ничего — и хрен с ним. Но чует мое сердце — не зря я сюда приехал, ох, не зря.

Мне тоже хотелось посмотреть этот таинственный Нан-Мадол. Не ради сокровищ, просто увидеть, чего в нем такого удивительного. Подумаешь, сокровища. Я точно знал, что под нами, на глубине примерно полутора тысяч метров, залегает обширный, хотя и неглубокий, пласт нефти, и если на месте причала поставить несколько буровых установок, то этой нефти хватит, чтобы Микронезия стала абсолютно независимой от США.

— А мы до мамы дозвонились! — послышалось издалека.

Вся команда «Ярославца» превратилась в слух. Из дома выскочила радостная Викса в одной ночнушке, она хохотала, скакала вдоль причала, и я всерьез опасался, что сейчас она поскользнется на мокрых досках и разобьет себе все, что можно разбить, а что нельзя — сломает.

— Хватит скакать, говори уже, — распорядился Грузин.

Связь работала отвратительно, однако Лэйле удалось поймать более или менее устойчивый канал. Сначала они позвонили домой к Виксе, но там никто не брал трубку. Я подумал, что немудрено — на Урале сейчас пять часов утра, выходной, все дрыхнут без задних ног. Но Виксу не проведешь, она стала набирать все известные номера и поймала маму на работе. Мама, конечно, чуть с ума не сошла от радости. Еще больше Виксина мама обалдела, узнав, откуда дочь звонит.

— Откуда?

— Понпеи, остров в Микронезии! — кричала Викса в трубку. — Мы здесь все: и Кругловы, и капитаны, и дядя Ваня.

— Кто?

— Дядя Ваня Мезальянц, он в конторе глубокого бурения работает! — радостно сообщила Викса. И тут же сменила пластинку: — Мама, я скучаю, я домой хочу!

— Чего ты ей сказала, повтори? — с напряженным лицом уточнил Мезальянц. Мне показалось, что он сейчас лопнет от злости.

— Не рычи на ребенка, — вступился за Виксу Боря.

Викса повторила то, что сказала маме.

Я понимал, чего Мезальянц так сердится. Наверняка Контора связала исчезновение его, наше с Юсей и Виксы и теперь отслеживает все контакты. А Викса легко и просто сдала наше местопребывание и даже прямым текстом сообщила, что мы заодно.

— А мама что говорит? — спросил Юся.

Вопросы материнской любви его очень интересовали.

Мама ничего не говорила, она только ревела в трубку да просила вернуться скорее. Викса обещала возвратиться, как только закончится сезон тайфунов, тоже немного поревела, но уже счастливая тем, что ее помнят и ни на кого не променяли.

— А ты чего ржешь? — посмотрела она на меня.

— Я-то? — переспросил я, пытаясь стереть с лица злорадную ухмылку. — Нет, ничего особенного.

— Тут сезон тайфунов длится с августа по декабрь, — выдал меня Глеб. — Надеюсь, мы свалим до его начала.

— Ну, мама же не знает, — растерялась Викса, которой, видимо, очень хотелось сказать маме что-то экзотичное.

Боря, конечно, сразу успокоил ее, что и сам не знал про такое безобразие, все не как у людей, и даже сезон тайфунов в совершенно неподходящее время.

Свиридов лукавил и с Первым, и с Мезальянцем. Старого сослуживца он представил директору как блестящего и эффективного профессионала, чуть ли не Джеймса Бонда, а перед Иваном выставил Первого эгоистичным самовлюбленным идиотом, который рвется к власти изо всех сил. Истина же была посередине, там, где находился сам Свиридов.

Первый, без сомнения, задержится наверху весьма надолго, такие кардиналы в отставку не уходят. Но пост в Совете Безопасности слишком мал для него, он пойдет дальше. А Свиридов — останется. И его задача была кормить Первого завтраками, создавая видимость работы. На самом деле Свиридов с большим трудом скрывал ликование, когда Первый обратился к нему неофициально и просил решить вопрос частным порядком. Раз неофициально — у Свиридова появился шанс столкнуть лбами двух упрямцев, а свою голову поберечь. Первый терпеть не может самоуправства, а Мезальянц — мелкопоместного барства. Иван обязательно взбрыкнет, в этом Свиридов не сомневался, равно как и в реакции Первого на предательство агента (хоть и работающего неофициально). Тем паче — четыре миллиона, которые агент попросил для дела, а сам свинтил.

Теперь Свиридов со спокойной душой пустил по следу своих людей, и они подтвердили информацию о предательстве и бегстве. Только преследовать за пределами своей страны отступника не могли (и слава богу).

Похвастать уже было чем, и Свиридов знал, что другой бы на его месте так много не успел. Беглецов локализовали, причем в месте, где уже несколько лет работал агент внешней разведки, поставляющий информацию не только военного, но и экономического характера. Этот козырь Свиридов приберег напоследок, если Первый начнет выказывать недовольство.

— Разрешите?

— Есть результаты?

— Так точно.

— Докладывайте.

Свиридов рассказал о внутреннем расследовании, об изысканиях Мезальянца. Проверили также всех родственников сбежавших близнецов. Выяснилось, что могила умершей накануне двоюродной бабки Кругловых оказалась пустой.

— В морге сообщили, что вскрытия не было, поскольку смерть Кравец не вызывала подозрений — она якобы болела раком, состояла на учете в онкодиспансере. Стали колоть онколога, он признался, что фальсифицировал историю болезни за взятку. Дамочка довольно удачно замела следы: если бы не переполох в Понпеях, никто бы ничего и не заподозрил.

— Еще что-то?

— Да. Прослушка дала результаты. Мы точно знаем, где находятся беглецы. Наш человек готов действовать, но...

— Но?

— Единственная загвоздка — как доставлять предметы. Сотрудник опытный, но не обладает дипломатической неприкосновенностью, а консульства у нас в Микронезии нет.

Не могу сказать, что Лэйла обрадовалась, узнав о нашем намерении посетить Нан-Мадол.

— Кто вас надоумил? — Она металась по комнате, и если бы у нее в руках было что-то тяжелое — расколотила бы вдребезги все бьющееся. — Кто?

— Вы, — робко ответил я.

— Что?

— Ну, вы же нам про этот Нан-Мадол рассказали. Мы только посмотреть, и все. Нас Змей туда отвезет.

— Вместе с расхитителями гробниц?

Мы виновато пожали плечами. Мы всей командой уговаривали Сорри, но рыбак, едва узнав, чего мы от него хотим, отказался отвезти нас в древний город.

— Понапе не любят Нан-Мадол, — перевел Змей. — Считают его плохим местом.

Мы попросили объяснить, чего в этом месте плохого. Рыбак говорил долго и горячо, крепко держась за распятие, которое он носил на груди. Давно на острове жили колдуны-унани. Они были настолько могущественны, что им подчинялась и вода, и камень. Унани расщепили гору базальта и сложили из нее город. Боги, увидев такое самоуправство, рассердились и сбросили с неба камень. Волна от его падения разрушила базальтовые строения, но не до конца, и души погибших колдунов до сих пор бродят в развалинах.

— Круто, — сказали мы хором.

Змей неодобрительно покачал головой и от себя добавил, что ничего там крутого нет, штабеля каменных блоков, разделенных каналами, и все это джунглями заросло.

Естественно, нам еще больше загорелось. И не знаю, каким уж образом об этом узнали кладоискатели. Самого опытного из них, майора, звали Томас Брайдер, и он шутил, что ему на роду написано было гробницы разворовывать. Он и предложил нам совершить экскурсию в Нан-Мадол заодно с компанией кладоискателей. Майор заверил, что нам это не будет стоить ни цента, акция разовая и благотворительная, потому что новичкам обычно везет.

— Ну, майор, — Лэйла сжала кулаки, — я тебе...

Столько нехороших слов, да еще и на разных языках, сколько мы с Юсей наслушались за последние дни, наверное, за всю предыдущую жизнь не слышали.