Алексей Борисов - Смоленское направление. Кн. 3
— Сходить-то можно, — флегматично ответил Стурласон, — Да только нет их сейчас тут. Уехали куда-то.
С рассветом мы покинули Колывань, двигаясь по направлению к острову Осмуссар. Прошли пролив Вяйнамери, и на шестые сутки пути достигли Пярнуского залива. Выбрав подходящую банку, 'Марта' стала на якорь. Оставалось ждать и проверять все, что будет подходить к устью реки со стороны залива. Целый день прошёл в напряжённом всматривании в морскую даль. Второй, был посвящён стирке и приборке. На третий, подняв якорь, мы двинулись в сторону Риги, ловя рыбу и не встретив никого, вернулись на старое место. Так могло продолжаться целую вечность, но на исходе четвёртого дня нашего стояния, свин Пятачок занервничал и попытался вылезти из корзины. Регулярный приём пищи в одно и то же время требовал удовлетворить разыгравшийся аппетит, а так как ёмкость с сечкой никто не подсовывал, то свин решил поискать корм самостоятельно.
Ваня Лопухин в это время дремал в люльке, прикреплённой на мачте, где специально для него был оборудован наблюдательный пост и когда поросёнок своим хрюканьем разбудил его, прислонив к глазу оптику, мальчик чуть не выпустил подзорную трубу из руки.
— Два паруса вижу! — Крикнул юнга с мачты, — Прямо на нас идут.
Экипаж 'Марты', подобно неопытному поварёнку, когда тот одновременно пытается схватить лежащие в разных местах: друшлаг, сковороду и половник, на мгновенье растерялась и заметалась по всему судну. Абордажная команда должна была облачаться в доспехи, а матросы ждать распоряжений у снастей, но приказа как такового ещё не было, и вскоре все устремили свои взгляды на рубку.
Снорька вылез на шум одетый в одну тельняшку и брюки, зажав в руках игральные кости. В каюте шла оживлённая игра в кошу. У Стурлассона намечались 'морсы' и лишь удачное сочетание выброшенных костей, могло исправить сложившуюся ситуацию.
— Что за шум? — Недовольным голосом спросил Снорри.
— Зуёк два паруса заметил. — Ответил Агап.
— Один полосатый, второй в клетку. — Сверху уточнил Ваня.
— Так чтож вы стоите? По местам, живо! Расчехлить арбалеты! — Отдал приказ Стурлассон и метнулся обратно в каюту.
Через пятнадцать минут экипаж 'Марты' был в полной боевой готовности. Артиллеристы крутили вороты механизмов, а я вынес боеприпасы. На метровых стрелах с кожанными стабилизаторами были насажены колбы со слезоточивым газом. При разрушении оболочки, в радиусе пяти метров, находиться было просто опасно. Белый едкий дым поражал глаза и не давал дышать, а на деревянном судне, могло создаться впечатление, что начался пожар. К тому же, я намеревался использовать огнемёт в качестве устрашения. Сожжёные суда меня не устраивали, хотя, на этот случай, в трюме лежал лёгкий водолазный костюм.
— Поднять якорь! Курс на паруса, Игнат, постарайся отсечь их от берега. Ваня…, - Снорри посмотрел наверх, но юнга уже карабкался по вантам, спускаясь на палубу.
Подняв бизань, кеч стал набирать ход. Вот уже поставлен грот и скорость утроилась. 'Марта' летела по волнам залива, забирая на юго-восток, и была уже в двух милях от судов противника. О том, что это могли быть совершенно посторонние купцы, даже не хотелось думать. Ещё два дня назад, мы обговаривали все наши действия и возможные ходы боя. Даже спорили, флаг, какой страны поднимать при сближении с судами? Красный датский с белым крестом или с жёлтым крылатым львом венецианский. Аргумент, приведённый Стурлассоном, был более чем убедителен.
— Чем невероятнее ложь, тем скорее в неё поверят.
Луиджи, руководившей экспедицией, был уроженцем острова Торчелло. Вроде бы Венеция, да не совсем. После того, как дож переселился на Риальто, за ним последовали всё знатные фамилии и Торчелло стал островом торговцев. Купцы — истинные правители города, накапливали богатства, строили флот и вынашивали планы по ограничению власти дожа. Именно торчеллинцы участвовали во всех заварушках и интригах, выставляя самое многочисленное ополчение. Дед Луиджи, даже участвовал в захвате Константинополя, предоставив крестоносцам восемь кораблей. Но всё награбленное золото не давало возможности приблизиться к знати. Слишком непреступен, оказался круг вельмож, державших свои позиции в управлении республики. Луиджи имел деньги, и как следствие, ему очень хотелось славы и власти. Выходцы из соседних семей, такие как: Санудо, уже владел Наксосом, Паросом и Мелосом, братья Гизи обосновались на Скиросе, Миконосе, Тиносе, а также Аморгосе. Квирини, связали свое имя с осторовом Стамплией. Навигойози овладели Лемносом. Веньеро и Виаро получили в качестве феодов острова Чериго и Чериготто у южной оконечности Мореи*. Только он, Луиджи Сакугулло оставался в тени. И вот, появилась возможность помочь королю Беле, за его счёт. А надо было, всего лишь собрать пятитысячную армию и доставить её к берегам Дуная. Умные люди посоветовали обратить свой взгляд на север. Наёмники из мятежных балтийцев, диких пруссов и непокорных литвинов подходили для этой цели лучше всего. Вот только ливонцы, за содействие, запросили помимо золота, доставить несколько реликвий, вывезенных его дедом из Константинополя. Но и с этим проблем не было. Не квадригу же святого Марка они захотели. От двух сундучков (из слоновой кости отделанных золотом) сокровищница семьи не опустеет, да и гарантий в подлинности реликвий не было.
(В 1207 г. в Венеции было постановлено, что каждый гражданин республики, снарядив экспедицию за свой собственный счет, может овладеть любым островом Эгеиды или любым прибрежным пунктом, не успевшим стать чьим-либо ленным владением).*
— Марино, из-за чего все всполошились? — Спросил Луиджи у своего компаньона, выглядывая из палатки, — Мы уже на месте?
— К вечеру мой друг, к вечеру будем. Так мне кормчий этого корыта сказал.
— Тогда, пусть не шумят, — с раздрожением ответил Луиджи, — Я только прилёг.
— Сеньор Луиджи, — к венецианцу обратился матрос, посланный кормчим, — Датчане спрашивают, как им быть? К нам приблежается корабль под флагом Венеции или очень похожим на него.
Сакугулло нахмурил брови. Откуда на Балтике венецианский корабль? Или ушлые земляки уже и тут промышляют? А вдруг, он такой не один, и кто-то уже собирает армию для Белы, оттеснив его от пышного пирога венгерской казны? Выйдя из палатки, Луиджи побрёл на нос судна. Ожидающий ответа матрос стал рядом. Хотелось, своими глазами посмотреть на земляка-прощелыгу, так некстати оказавшемуся на его пути. В полумили от него, был отчётливо виден корпус корабля с двумя мачтами, двигавшегося в сторону берега и, по-видимому, желающим проскользнуть мимо. На флаге без сомнения был изображён лев святого Марка.
— Это не купец, — вслух размышлял Луиджи, — купчишке флаг никчему, тем более такой. Вот что, — обращаясь к матросу, — Кричи Ларсу, пусть перережет тому судну дорогу.
В это время к Луиджи подошёл Марино и на ухо прошептал.
— Что ты задумал? Вдруг, это ловушка?
— О том, что мы будем здесь в начале осени, знали немногие. Посмотри внимательнее, и вспомни, как младший Гизи бахвалялся, что ему вышили золотом новый флаг. А теперь, проанализируй. Внезапно исчезает муж сестры Гизи, вроде, как по делу уехал. Антонио, из Гнезно отправляет своих слуг, а сам несётся в Ригу, но там я его не видел. Датчане, чтоб они утопли, потребовали полуторную оплату за охрану, хотя, что в сундуках они не знали. И вот, — Луиджи ткнул пальцем в далёкий корабль, — Флаг расшитый золотом, да всё в одном месте. Тебе не кажется, что слишком много совпадений?
— Так может, мы посмотрим, кто там, да всё и узнаем. Если Гизи захотел нас обмануть, и стал играть свою игру, то теперь, он не выкрутится.
Пятнадцать лигурийских арбалетчиков стали готовить своё оружие. Великолепные стрелки и умелые рубаки, двумя залпами могли ополовинить команду любого морского пирата, а в случае абордажа, дать достойный отпор. Опыта в подобных боях у них было предостаточно.
Услышав команду, датский корабль пропустил вперёд охраняемое судно и на вёслах, пошёл наперерез незнакомцу. Учитывая два с половиной десятка людей Ларса, шансы контролировать ситуацию на море у объединённого отряда были очень велики. Оставалось лишить манёвренности неприятельское судно, а дальше — как получится. В случае сражения, датчанин не сомневался в своей победе. Но именно способность кеча, идти под невероятным, для того времени галсом, почти против ветра, не позволила Ларсу преградить путь. Двухмачтовый парусник сам шёл навстречу. Почти на таран.
'Марта' разошлась с датским кораблём впритирку. Два арбалета кеча выстрелили и промахнулись. Словно почувствовав опасность, Ларс приказал табанить веслами правого борта, тем самым, спас своё судно от газовой атаки. Метровые стрелы с колбами пролетели над бортами и унеслиль в морскую пучину. Меткость стрельбы на воде спокойного озера, не шла ни в какое сравнение со стрельбой на море. Невысокая волна и внезапный манёвр противника угробили пару ценных снарядов. Всё, что удалось, так это с помощью винтовки послать пяток пуль в сторону разворачивающейся шнеки датчан. Там раздались вопли и в рубку, прямо над моей головой, чиркнув по каске, врезался свинцовый шарик. Это было первое действие пращи, которое мне пришлось испытать на себе. Озлобившись, я расстрелял остаток магазина, разворотив носовое украшение и расщепив в нескольких местах планширь обидчиков, понадеялся, что в пращника всё же попал.
