Евгений Красницкий - Отрок. Богам — божье, людям — людское
— А я и говорю: не балуй! Вас в строгости не держать, так вы и совсем от рук отобьетесь.
— Серафим, — встрял Аристарх — пойдем на Ваську посмотрим. Сам убедишься: жива, здорова, никто ее не обижал.
«А почему девку Васькой называют? А-а, наверно Вассой зовут! М-да, сэр Майкл, а не надоели ли вам, сюрпризы? Как лорд Корней тогда изволил выразиться: «Что-то вокруг тебя, Михайла, всякая дурь происходит»? Только, вот беда, не сама эта дурь произошла, подставил меня кто-то опять, и я догадываюсь, кто именно».
Блуждающий взгляд Бурея наткнулся на старшего наставника Воинской школы и в горле обозного старшины снова заклокотало рычание:
— Леха, гляди, в другой раз Корнея рядом может и не случится…
— Договорились. — Покладисто отозвался Алексей — Заходи, если что.
— Где Васька? — рявкнул в ответ Бурей.
— Пойдем, Серафим, пойдем. — Аристарх подхватил обозного старшину под руку. — Здесь она, недалече. Михайла, показывай.
Идти было недалеко — вход в лазарет находился в торцовой стене казармы, в проходе между ней и домом Мишки. Юлька и Матвей мирно сидели рядышком на лавочке возле крылечка. Матвей был в кольчуге и подбрасывал в руке кинжал — указание сотника Корнея об обучении «фельдшера» военному делу выполнялось неукоснительно. Юлька же явно маялась бездельем, прислушиваясь к чему-то, происходящему внутри лазарета и кривя рот в усмешке. Увидев подходящую к ним «группу руководящих товарищей», оба вскочили и вежливо поздоровались.
— Здравствуй, девонька, — отозвался за всех Корней — Васька глухая у тебя?
— У меня, Корней Агеич, только она уже не глухая, все слышит.
— Неужто вылечила? — неподдельно изумился воевода.
— Сама вылечилась. Чуть не утонула же, а со страху, случается и обезножившие ходить начинают, и немые голос обретают.
«Ну да, стресс, шок… Нинеино внушение и вышибло, как пробку. Нет, сегодня точно день сюрпризов!».
— Кхе! Слыхал, Бурей? Она еще и вылечилась, а ты-то раскипятился…
— Г-р-р, хм…
— А чего это вы с Матюхой здесь сидите? — заинтересовался дед — Больных, что ли нет?
— Больные-то есть, Корней Агеич. — Юлька снова покривила рот в усмешке. — Только из-за нашего чудотворца нам пока здесь ждать приходится. — Лекарка указала глазами на Мишку и сочла нужным пояснить: — Васька, как очухалась, сразу же и обрадовала: слух, говорит, к ней вернулся, как только Минька на нее свою рубаху надел. Он, мол, и раньше чудеса творил — с тетки Татьяны порчу снял, демонов из покойников изгнал, а теперь, вот, и еще и это. Ну а святоша наш…
— Урядник Василий! — поправил Юльку Матвей.
Юлька раздраженно дернула плечом и продолжила:
— А Роська и обрадовался! Боярич наш, говорит, избран быть орудием в деснице Божьей, радуйтесь, православные, сие — знак свыше для всех нас! Ну, не придурок, а? Вот, приперся недавно, теперь «лечит».
Юлька приоткрыла дверь в лазарет и оттуда донесся вдохновенный голос Роськи:
— … помозите нам, беспомощных заступницы. Гнев праведный, движимый на ны за беззакония наша, отвратите от нас вашим ходатайством у престола Судей Бога, Ему же вы предстоите на небеси, святые праведницы…
— Вот так и лечим. — Юлька захлопнула дверь. — Сейчас все здоровенькими выбегут, а нам с Мотей и заняться нечем станет.
— Не богохульствуй, Иулия! — наставительно изрек Аристарх — От святой молитвы никому еще худа не было!
«Во, дает Туробой! Блин, или у вас глюки, сэр, или… даже не знаю, что и сказать! Жрец Перуна жрицу Макоши в христианском благочестии наставляет! Ни одного театра на Руси еще нет, а фарс разыгрывают, ну прямо народные артисты!».
Ратниский староста собрался, было, сказать еще что-то нравоучительное, но Бурей, отодвинув его ручищей, обратился к Юльке сам.
— Матушка твоя велела спросить: справляешься ли и не нужно ли чего из лекарств?
Мишка от изумления раскрыл рот — Бурей говорил с Юлькой ласково! Настолько, насколько, конечно, его глотка была способна производить звуки, свидетельствующие о добром расположении к собеседнику, а Юлька — язва и скандалистка — отозвалась голосом «послушной девочки»:
— Благодарствую, дядька Серафим. Поклон матушке передай, скажи, что справляюсь и ничего не нужно, трудных больных нет.
«Охренеть и не жить! Вы, кажется, в сумасшедший дом собирались, сэр? Не спешите, сие богоугодное заведение пребывает вокруг вас повсеместно, ежечасно и всякообразно, функционируя на полную мощность! А если серьезно, то ни хрена-то вы в ЗДЕШНЕЙ жизни за четыре года не разобрались, хоть и беретесь других поучать!».
— Угу. — Прогудел Бурей. — Ваську-то выведи, сам глянуть хочу.
Юлька скрылась за дверью, и через краткое время на крылечке появилась, подталкиваемая в спину лекаркой, Васса. Потупив взор она тихонечко спустилась по ступенькам и, подняв глаза, испуганно ахнула, узрев прямо перед собой жуткую рожу Бурея. Шарахнулась в сторону, ударилась об Аристарха и отлетела прямо в руки Мишке.
— Г-р-р. — Бурей, хоть и привыкший к тому, как реагируют неподготовленные люди на его внешность, был явно раздосадован — кои-то веки собрался доброе дело сделать, и одни неприятности. — А ну, не лапай девку! — рявкнул он на Мишку.
— Батюшка боярин! — вдруг заголосила тоненьким голосом Васса — Не беглая я, не серчай, дозволь прислугой у Михайлы Фролыча остаться! Я ему по гроб жизни благодарна буду, верной рабой стану, дозволь остаться!
— Кхе! — Дед явно не ожидал такого поворота событий.
— Незачем! — вдруг вызверилась Юлька — Нечего этой соплюшке…
— Кхе! Буреюшка, гляди, как все обернулось, а мы-то с тобой… Кхе!
— Гы-гы-гы! — оценил юмор ситуации Бурей — А ты говорил… ох! — Бурей приложил ладонь к ушибленной голове — А ты говорил, что девки за десяток верст не бегают!
— Но Михайлу-то видели! — внес долю здравомыслия в разговор Аристарх. — А скажи-ка, девонька, кто тебя надоумил самой сюда идти?
— Боярыня Листвяна… Ой! — Васька испуганно зажала себе обеими руками рот.
— Что?!! — Мишка и сам не заметил, как у него вырвалось это восклицание
— Какая боярыня?!! — одновременно с Мишкой возопил дед.
Все, не сговариваясь перевели взгляды с Васьки на свекольно покрасневшего Корнея.
— Ты… Ты чего несешь, дура!!! — Корней бешено выпучил глаза — Да я тебя…
Он схватился за рукоять меча и грозно двинулся на Ваську, та пискнула и спряталась за Мишкиной спиной.
— Гы-гы-гы! — Бурей аж колыхался от смеха всей своей несуразной тушей. — Боярыня! Гы-гы-гы! Старый конь борозды не испортит!
— Хе-хе-хе! Седина в бороду — бес в ребро! — начал было вторить обозному старшине Аристарх, но взглянув на Корнея, осекся.
Сотник, еще больше покраснев (хотя, куда уж больше?), растерянно топтался на месте, не зная как себя вести — ну не рубить же, в самом деле глупую девчонку?
Дед в глупом положении, над ним смеются, а сам он смущен и растерян, ничего подобного Мишка никогда не видел и даже не предполагал когда-нибудь увидеть. Обернувшись, он ухватил Ваську за ухо, вытащил ее из-за своей спины и, сам не замечая, что копирует тон и голос сотника, рявкнул:
— А ну, говори: от кого про боярыню слыхала?
— Ой, я не хотела… Михайла Фрол…
— Говори! — снова прикрикнул Мишка.
— От девок… на кухне…
— Что болтали?
— Что, если мальчик будет…
— Ну! Дальше!
— То боярин зимой… — Ноги у Васьки начали подкашиваться, и Мишка, отпустив ухо, подхватил ее подмышки.
— Гы-гы-гы! — Бурей от хохота начал приседать, одной рукой держась за голову, другой, пытаясь ухватиться за плечо Аристарха. — Корней, я сватом буду!
— Запорю!!! — Завопил, срываясь на визг, дед. — Языки вырву!!! Суки!!! Бл…ди!!! На кол всех!!!
Васька закатила глаза и обвисла в Мишкиных руках мешком, Юлька и Матвей стояли разинув рты, а из дверей лазарета высунулась недоуменная физиономия Роськи. Бурей все-таки шлепнулся задом на землю и, обхватив голову обеими руками, трясся от хохота.
Лицо у деда побагровело, глаза налились кровью, на лбу вздулись жилы. Надо было принимать срочные меры и Мишка заорал, что было мочи:
— Васька помирает!!!
Васса действительно висела у него на руках, как тряпка. Все, кроме сидящего на земле Бурея, кинулись к девчонке, Мишка спихнул ее на руки Матвею и ухватив Юльку за косу, прошипел ей в ухо:
— Деда сейчас удар хватит, отвлеки, как-нибудь.
Чего не отнять было у Юльки, так это мгновенной реакции и находчивости.
— Мотька, забирай ее! — скомандовала лекарка своему помощнику и, повернувшись к деду, заголосила, уперев руки в бока: — Вы что, с ума все посходили?! Девку только вчера, чуть не с того света вытащили! Добить ее хотите?
— А? — Дед окончательно растерявшись, даже не обратил внимания на то, что текст, адресованный, вроде бы, всем, выкрикивается в лицо ему персонально. — Чего?
