Когда время штормит (СИ) - Августин Ангелов
Глава 12
Пока продолжалась перестрелка, пассажиры, и без того измученные после шторма, не находили себе места. Режиссер Кардамонов бегал по каюте из угла в угол, проклиная тот день и час, когда согласился на этот дурацкий круиз на яхте. Его жена Вера горько рыдала, закрыв лицо руками. Всхлипывая, она бормотала: «Господи! Да что же теперь будет с нами?» И вдруг заорала: «Это ты во всем виноват! Ты со своими шлюхами-артистками долгов понаделал, а я теперь должна всю жизнь деньги у отца и брата клянчить, чтобы твои долги покрывать! Да если бы не это, то никогда нас на этой чертовой яхте и не было бы!»
Кардамонов смотрел на нее и думал: «Ну вот, снова начинается». Ему уже осточертело, что жена постоянно упрекает его за то, что выпросила у своей богатой родни деньги на несколько экранизаций, которые, к сожалению, не окупились в прокате. Даже, можно сказать, что все последние его фильмы провалились, не отбивая и половины вложенных средств. Но, Кардамонов, как режиссер, вины своей в том не видел. Ведь он всегда считал себя настоящим художником кинематографа. И он, конечно, злился на жену, что даже в такой трудный момент, когда, возможно, на волоске висела сама их жизнь, она продолжала бросать ему упреки, совсем несправедливые с его точки зрения. Они прожили уже пять лет, детей у них не было, а жена по-прежнему не понимала его художественных концепций. Да и как актриса она никуда не годилась. И он подумал: «Развестись бы, да деньги эти, проклятые, держат».
В другой каюте Алиса Марченко тоже пыталась устроить на нервяке очередной скандал своему мужу-промышленнику, обвиняя его в том, что не вывез их из Америки другим путем. На что муж, человек немного набожный, который если и не посещал церковь регулярно, то обязательно присутствовал на всех главных церковных праздниках, не забывая вносить пожертвования на реставрацию храмов, спокойно возражал ей, дескать, сама и добиралась бы. А от разных случайностей никто не застрахован заранее. И тут не в деньгах даже дело, а в везении. Ну, а раз повезло нарваться на бандитов в океане, значит, Господь допускает такое, ведь на все Его воля.
А банкир Альтман и его молодая любовница Софья просто занимались в это время любовью, не обращая внимания на то, что происходит снаружи их каюты. В последнее время, после развода с третьей женой, Абрам Израилевич жил по принципу: что хочу, то и делаю, и никто мне не указ! Он посылал к черту любую мораль, предрассудки, традиции и привязанности, предпочитая теперь не постоянных женщин, а временных молодых любовниц, которых можно было заказывать для себя в дорогих эскортных конторах. И это его вполне устраивало, потому что любую продажную девку он мог всегда заменить на другую, как только проявляла неуважение или начинала что-нибудь требовать. И это казалось ему гораздо проще, чем всякий раз разводиться с законными женами, оставляя им по солидному куску капитала и недвижимости. Обладая Софьей, он снова чувствовал себя молодым. Рассудив, что чему быть, того и не миновать, он не слишком придавал значение тому, что где-то там на корме орут и стреляют.
Певица Лаура, она же Лариса Иванова, сидела одна в своей каюте, притаившись в уголке тихо, как мышь. Слушая крики и выстрелы, она внезапно почувствовала, как хотела бы оказаться вдали от всего этого в тишине, где только простор, только море и солнце. Именно так она и представляла себе морской круиз. А тут, оказывается, случаются смертельные опасности с рейдерами и со стрельбой, которая не прекращалась со стороны салона-ресторана. Лариса сидела на койке и думала не об опасности погибнуть, а о своем предстоящем по расписанию концерте: «Боже! Как же я смогу сегодня выступить, если там всю сцену разгромят и музыкальные инструменты испортят!»
* * *
Капитан Самойлов, увидев, что английский парусник меняет курс, приближаясь к корме «Богини», начал интенсивно сигналить прожектором. Вот только это не возымело никакого действия. Он, конечно, сразу же дал по внутренней связи распоряжение Тимуру Рашидову встретить незваных гостей, но, сам Рашидов в этот момент отлучился в туалет, а его матросы после шторма проголодались, принимая пищу на камбузе. Вот и вышла непростительная заминка, чем и воспользовались английские рейдеры-террористы, попрыгав со своего парусника на борт «Богини».
Впрочем, дальнейшие события показали, что агрессивные англичане просто застрелили бы встречающих из палубной команды, если бы они стояли в тот момент на корме, как полагается. Когда прогремели первые выстрелы, Самойлов, предупредив всех по громкой связи о рейдерах на борту, начал кричать на английском языке этим британцам, чтобы они остановились. Но, уговорить рейдеров не удалось. И бородатые морские бандиты, наверняка, захватили бы «Богиню», если бы Давыдов и его бармены-охранники не вмешались вовремя, дав нападающим жесткий отпор.
* * *
Эффект неожиданности, на который рассчитывал Френсис Дрейк, быстро сошел на нет. Проклятые евнухи внутри плавучего гарема сумели организовать отчаянное сопротивление абордажной партии. К тому же, среди противников оказался просто отменный стрелок, сумевший поразить самых метких стрелков из команды Дрейка, которые заранее заняли выгодные позиции для стрельбы, забравшись на мачты. И теперь их расстреливали, словно беззащитных наседок на жердях в курятнике. Тем не менее, храбрые английские моряки почти уже прорвались внутрь большого белого корабля, начав захватывать там женщин в качестве добычи, когда внезапно стали страшно стрекотать неизвестные ружья, стреляющие множеством пуль.
С этого момента положение начало стремительно меняться. Очень частый огонь неизвестного оружия просто выкашивал матросов и офицеров с «Золотой лани». И они, потеряв многих своих товарищей убитыми и обливаясь кровью из ран, вынужденно отступили на корму. Дрейк хотел уже дать команду ударить залпом из орудий по вражескому кораблю в упор, чтобы роскошная посудина, в таком случае, не досталась никому, пойдя на дно. Но, он не сделал этого, промедлив, потому что его собственные люди столпились в этот момент прямо напротив орудийных портов на корме «Богини», и капитан вынужден был ждать, когда они, отступая, поднимутся обратно на борт галеона. А дальше Френсис уже ничего не сумел приказывать, потому что одна из многочисленных вражеских пуль ударила его прямо в голову, отчего свет для капитана «Золотой лани» померк, и знаменитый капер рухнул на палубу юта.
* *
