Джип, ноутбук, будущее - Константин Константинович Костин
Руслан неожиданно для себя понял, откуда у Любови Орловой в фильме «Веселые ребята» взялся на голове белый цилиндр. До этого как-то не задумывался — взялся и взялся, комедия же. А ведь она приехала на катафалке и, значит, цилиндр — не просто так, а цилиндр факельщика из похоронной процессии.
Забавно, но самого главного факельщика, который шел в самом начале процессии, ударяя оземь жезлом, называли «мажор». Интересно, мажоры двадцать первого века в курсе, что называют себя в честь главпохоронщика? Наверное, нет, ведь всякие гламурные кисо, гордо именующие себя стервами, не знают, что изначально «стерва» — всего лишь дохлая скотина.
И вроде бы проблема с пасквилями Ковалева разрешилась, но осадочек, как в анекдоте про ложечки, остался. Нет-нет, да и приходила к Руслану мысль о том, что он, именно он — стал причиной смерти уже не одного человека. Пусть никого не убил самолично, но, тем не менее — не будь его и эти люди продолжали бы жить.
Может, это реакция истории? Может, ему так намекают, что ему здесь не место, что менять историю просто потому, что ты из будущего — очень, очень плохая идея?
Или это все чушь?
* * *— А ты бы что предложил? — хихикнула Юля, тонко уловив женским чутьем, что муж таки отвлекся от черных мыслей и принявшись расширять и углублять успех.
— Борис Акунин, — хмыкнул Руслан. Он не любил Акунина, из-за того, что в его романах приличными людьми были только немцы да японцы, а все русские, в лучшем случае — с каким-то прибабахом. Но, с другой стороны, первое, что приходит на ум среднестатистическому российскому читателю начала третьего тысячелетия при словах «дореволюционный детектив» — это Акунин. Антон Чижъ, к примеру, гораздо менее известен.
— Забраковано, — рассмеялась Юля, — Не пропустит цензура, уж очень на Бакунина похоже. «Евгений Сюткин» — тоже, несерьезное имя.
— Сюткина-то ты как к детективам ухитрилась пристегнуть?!
— По созвучию. Эжен Сю — Евгений Сюткин.
— Ты читала «Парижские тайны»? — удивился Руслан.
Юля обиделась:
— Я, конечно, крашеная блондинка, но все же не зверек под названием тупайя.
— Нет, просто я, например, не читал.
— А я читала, — Юля показала розовый язычок.
— Так что он в итоге выбрал?
— Так ничего пока. Ломает голову, ничего не нравится. А теперь, муж, колись, с чего это его детективами накрыло? Вы тело-то хорошо спрятали?
— Да с телом без нас разберутся… — машинально ответил Руслан, который ничего жене не рассказал, ограничившись короткими фразами, вроде того, что вопрос разрешен.
— Стоять! — Юля повернула голову мужа к себе, — Вы и вправду его грохнули?!
— Да нет… Сам умер.
Руслан, как ни хотел посвящать жену в эту неприятную историю, все же вынужден был рассказать все. Под угрозами и шантажом. И, странное дело, выговорившись, почувствовал себя лучше. Наверное, хотя идея психотерапевта — лежи на кушетке и рассказывай, что в голову придет, человеку, который тебя, скорее всего, и не слушает вовсе — хранит в себе рациональное зерно. Нельзя держать переживания в себе, иначе двинешься рассудком.
— Дорогой любимый муж, — Юля поцеловала Руслана в макушку, — если у тебя вдруг заведутся еще какие страшные тайны, рассказывай сразу. Иначе ты себя загрызешь, а мне нужен муж бодрый и здоровый, физически и психически, без всяких камней на душе.
На этих словах Юля на секунду помрачнела, но Руслан на это не обратил внимания.
Внешне.
* * *Несмотря на то, что, по крайней мере, с женой они обговорили все недомолвки, смерть журналиста, ухитрившегося напакостить даже своей смертью, что-то надломила в Руслане. Все пошло как-то не так.
Андронов из охранки куда-то запропал, и, пусть каждое свидание с ним стоило Руслану пары седых волос — отсутствие встреч, вернее, непонятность их отсутствия, нервировала не меньше.
Из-за отсутствия контактов с Андроновым Руслан не мог узнать, что там у Федорова с автоматом, что тоже нервировало.
Вася Менделеев как уехал в командировку, так и пропал без вести, в итоге обсудить с ним концепцию танков не удавалось.
Новые идеи, которые можно было бы впихнуть в императорскую армию, чтобы та подошла к Первой мировой обеспеченной если не оружием, то хотя бы идеями, не приходили в голову, хоть плачь. Разве что подводные лодки, но с ними были свои проблемы…
Дочка отстранилась так, что Руслан не видел ее днями — она то сидела в комнате, то гуляла с Володей.
Соседская девчонка-курсистка обиделась на то, что он так и не пришел на ее вечер — несмотря на то, что Руслан предварительно предупредил ее, что плохо себя чувствует и ему не до вечеров — и ладно бы просто обиделась и перестала разговаривать, как все приличные обиженные девушки, так ведь нет. Обиженная Оксана Покоева выражала свою обиду тем, что откровенно подстерегала Руслана с тем, чтобы печально рассказать ему о том, как ей не хватает общения с новыми людьми.
Вишенкой на торте нервомотания стал заявившийся в один прекрасный день в контору Фрезе Пузырев. Довольный как питон, с квадратной коробкой в руках.
Глава 24
Выглядел Пузырев как стереотипный купец, то ли специально отыгрывал образ, то ли в стереотипах все же есть рациональное зерно. Роскошная шуба, богатая даже на вид, правда, Руслан затруднился бы сказать, из какого зверья она сделана. Разве что не из норки — у Юли была норковая шубка, поэтому уж ее-то он бы узнал — и не из ондатры — потому что Руслан чисто случайно помнил, что ондатру в Россию завезли только во времена СССР, а Пузырев, с его патриотизмом, навряд ли бы стал заказывать мех из Америки только чтобы попонтоваться. На голове будущего автомагната — залихватски сдвинутая на затылок шапка-пирожок, вроде той, которую любил — будет любить? потенциально будет любить? — последний генсек СССР.
