Сергей Анпилогов - Казаки Карибского моря. Кубинская Сечь

Пока солдаты готовились «отражать атаку», он, вместе с Боттон-Джонсом, отошел на фланг позиции и, немного подождав, продолжил пояснения:

— Сэр, главная опасность для пехоты в обычном полевом укреплении — противник зашел с фланга и теперь — простреливает его вдоль… Мы сейчас как раз на фланге, сэр, прошу вас, — капитан протянул полковнику «ли-метфорд», — попробуйте… подстрелить любого из солдат Стивенса! Представьте, что они противник…

Боттон-Джонс, взявший в руки винтовку, тут же машинально вскинул ее к плечу, но сразу опустил и — в изумлении посмотрел на Олдриджа. Тот кивнул, улыбнулся и… приглашающе повел рукой в сторону занятого укрепления…

— Да вы что, капитан Олдридж, совсем с ума сошли?!

— Нет, сэр, просто… у вас это не получится. Как только вы прицелитесь в кого-то из них — он… просто сделает шаг в сторону и — скроется за поворотом траншеи. Прошу вас, пожалуйста, хотя бы прицельтесь. Вы видите, сэр?

— Дьявольщина! Вы правы, капитан, — полковник, опять вскинув винтовку, теперь переводил прицел с одного солдата на другого, но тем действительно хватало одного шага, чтобы в них… уже невозможно было попасть! Он опустил оружие и повернулся к собеседнику. — Скажите мне, Олдридж, ведь солдаты капрала Стивенса тренировались в этом… упражнении — пока вы мне… докладывали?

— Да, сэр, но… начали они свои тренировки только здесь… примерно час назад. В сущности, именно Стивенс и навел меня на эту мысль — «сделать шаг в сторону» и все. Странно, что никто раньше до такого не додумался… впрочем, это неважно. Важно то, что эти вот укрепления построил человек умный и… хитрый. Очень хитрый, сэр! Я прошелся по всем испанским позициям… Кроме того, что обходить эти укрепления с фланга бессмысленно… кстати, и с тыла — тоже, они все годятся для круговой обороны, а любое из них прикрывают два других, перед всей линией обороны сделано множество различных ловушек — от простых веревок, о которые очень просто споткнуться, потому что они натянуты невысоко над землей, — до волчьих ям с кольями, сэр! Я уже приказал всем солдатам быть чрезвычайно осторожными…

— Интересно… это — очень интересно, капитан… — Боттон-Джонс, вернув винтовку капралу, неторопливо прошелся вдоль окопа, задумчиво его разглядывая. — Значит, вы считаете, что у испанцев есть… «кто-то очень умный и очень хитрый». Как вы думаете, Олдридж, а что этот человек делает сейчас?

— Не знаю, сэр, но… ничего хорошего нам от него ждать не приходится! Кстати, я бы на его месте готовил для высадившихся войск какую-нибудь ловушку. Учитывая, сэр, что генерал Лоутон хочет идти ночью…

— Я согласен с вами, капитан… ловушки, судя по всему, его… любимый стиль. К тому же действительно — ночной марш… и знаете, я думаю — одной ловушкой здесь не обойдется! Я попытаюсь объяснить это нашим… союзникам, но — вряд ли генерал меня послушает, хотя я все равно попробую его… переубедить. Прикажите разбивать лагерь, Олдридж, мы в любом случае остаемся сегодня здесь и никуда не пойдем… Да, и еще одно, капитан, — обязательно выставьте двойные караулы!

Предсказание Боттон-Джонса, кстати, исполнилось в точности — дивизия генерала Лоутона двинулась в путь только через два часа… когда уже окончательно стемнело. А точнее — двинулись ее передовые подразделения, а основная масса войск «провозилась» еще не меньше часа. Британцы наблюдали за всем этим — с невысокого пригорка чуть в стороне от дороги, а солдаты Олдриджа, заняв тот самый «почти нетронутый» участок испанских укреплений и выставив караулы, готовились ко сну. Глядя на удаляющуюся нестройную колонну, которая освещала себе дорогу множеством факелов, полковник криво улыбался, вспоминая те слова, что небрежно бросил в его сторону командующий американским авангардом: «Если вы, милорд, ваши офицеры и солдаты так… боитесь ночных переходов, то… можете оставаться здесь сколько захотите. Надо же кому-то охранять выгруженные запасы — пока остальные будут сражаться… и ваша рота вполне для этого подходит… она позволит поучаствовать в бою большему количеству храбрых американских парней!» Для той же цели в поселке Дайкири, вернее — в его развалинах и вокруг них был оставлен еще и батальон волонтеров, но в отличие от англичан — эти расположились где попало и как попало — о дисциплине все они имели весьма смутное представление, а уж о караульной службе — вообще практически никакого…

— Как вы думаете, Олдридж… — Боттон-Джонс все еще улыбался, — найдется хоть кто-нибудь, кто скажет генералу Лоутону… какой он, в сущности, дурак?

— Я считаю, что испанцы вполне с этим справятся, сэр, — капитан тоже улыбнулся и, небрежно махнув рукой в сторону уходящей колонны, добавил: — Вот только поймет ли господин генерал то, что они ему скажут… или просто разозлится?

— Не знаю, но… мне почему-то жалко его подчиненных, Уильям…

— Мне тоже, сэр… надеюсь, хоть они сумеют понять разницу между испанцами и индейцами… если, конечно, успеют, сэр. С таким-то командующим…

— Как здесь все запущено, — протянула Лейт. — Ты знаешь, Крис, по-моему, ваши драгоценные ночные прицелы сегодня не так уж и нужны… с такой подсветкой-то. Такое впечатление, что они уже в Сантьяго настоящий карнавал устроили…

— Скорее уж факельное шествие, но ты не совсем права, — австралиец покачал головой. — Я привык к тому, что противник не дурак и когда в них полетят пули, они обязательно погасят эту красивую иллюминацию. И с «подсветкой» — все…

— Это-то понятно… но вот ДО того «ночники» будут только мешать. Да и к тому же… я не уверена, что они успеют вовремя погасить ВСЕ свои факелы! А что, если… ха! Крис, пусть половина твоих стреляет не по офицерам, а по факельщикам… чтобы они поняли: «факел — это смерть»! Нет, не половина — пусть по ним стреляют все! Все равно в том хаосе, который там будет, офицеров вы сможете засечь только случайно! В том случае, если заметите кого-то из них, конечно, — очередная пуля ему… Но факелы — в первую очередь! Пусть пугаются, бросают и… идут дальше без них!

— Я понял, Лейт… нам действительно нужно не «выбить офицеров», а просто всех их задержать… и отсутствие света задержит колонну лучше, чем несколько убитых в авангарде командиров… Принято. Ты сейчас куда, то есть с кем?

— С «Джексонами» — в Демайябо… среди твоих «профи» мне делать нечего — разве что зарабатывать себе стойкий комплекс неполноценности… — Лейт взлетела в седло и махнула рукой. — Все, до встречи — место сбора знаешь!

— Вот сумасшедшая… тьфу ты — баба с дедовской винтовкой, а туда же… — Клаас, бур, постоянный напарник Криса, смачно плюнул на землю…

— Эта «баба» перережет тебе глотку, чертов расист, а ты этого даже не заметишь! Пошли, они уже близко… а нам еще надо успеть на лежку.

— Ну-ка, постой, сын кенгуру! Как это — не замечу?!

— Клаас, заруби на своем бурском носу, что эту, как ты сказал — «сумасшедшую бабу», раньше звали — лейтенант Табити… сообразил?

— Ты серьезно, Крис? Да нет, с ТАКИМ бы ты не шутил… — Клаас, споткнувшись, тихо выругался… правда, почему-то совсем не по поводу того, что чуть было не упал. — A la Mere de Diable sous la queue une telle nouvelles![22]

«Если ругается по-французски, значит — поверил и… обалдел. А уж как я обалдел, когда узнал, кто она на самом деле… — подумал австралиец, укладываясь на заранее и тщательно подготовленную позицию. — Я-то сначала не поверил, пока не подтвердила Катрин… Стоп! Отбой! Скоро начнется работа…»

Огненная змея вызывала в памяти нечто знакомое, но не лично, а как будто с полотна киноэкрана. Старая черно-белая пленка и — бравурные марши «победителей»… «высшей расы»… ублюдков в коричневой и черной форме… — «Как в тире — стрелять… чуть ниже огня… в фитиль… Прямо в голову несущего факел!!!» — но тогда это было невозможно, хотя просто зашкаливало от этих огней и так же фанатично горящих глаз. — «Жаль, что вы — не немцы… не ТЕ САМЫЕ немцы. Хотя… у вас пока тоже неплохо получается. Пока. А конец вашей истории — пропишем мы! Как… делали это всегда. Не обижайтесь…» — Первый залп. Всегда внезапный, хоть и ждешь его и сама стреляешь, но… адреналин бьет в виски, а ты передергиваешь затвор. — «Может… стоило все-таки взять СВД? Нет, уже привыкла к этой…», — и стреляешь… стреляешь…

У каждой змеи — есть голова. А на ней — есть нос. Что будет, если змею стукнуть по самому кончику носа? Неприятно ведь, правда? Змея тут же остановится, откинется назад, поднимется повыше и попытается укусить обидчика. А если вот так же ударить… колонну солдат? Армия — не змея, и она не сможет быстро остановиться… подняться и раздуть капюшон! Голове колонны не отвернуть от прямого залпа, и… начинается хаос! Те, кто идет сзади, напирают… Они пока не поняли, что же там, впереди, случилось. Передние пытаются бежать… или атаковать, но… Те, кто бежит, мешают храбрецам… а атакующие — трусам! Этот хаос ненадолго — рано или поздно кто-нибудь из командиров наведет порядок, но со стороны… очень интересное зрелище! Если ты не идешь в этой самой колонне… Особенно — в тех самых передних рядах!