Александр Холин - Беглец из Кандагара
— Но-но, поговори мне.
— Что «поговори»?! — взъелся Деев. — Этого козлёнка пристрелить надо было, и дело с концом. А что теперь?!
— Ладно, не ори, — одёрнул его полковник. — Ты беглеца, кажись, здорово ранил. Вон сколько крови на полу. У пещеры, видать, много ходов, и за беглецом гоняться по подземельям бесполезно, да и не отзовётся он, это как пить дать. Пусть тебя успокоит то, что от потери крови, голода и ночного холода Кудрявцев сам здесь умрёт, так что давай вытаскивать сундук наружу. Он хотел, чтобы мы ему побег устроили, вот и пусть себе бежит без оглядки. У нас забот и без него хватает.
ГЛАВА 6
Рудольф Гесс с малых лет интересовался практической магией, потому что руны Старшей Эдды[24] пророчили власть над истинами мироздания всем, изучающим их основу. Посредник, владеющий рунами[25], сам становился связующим мостом между микрокосмом и макрокосмом[26]. Рудольф думал, что с возникновением Третьего рейха Земле удастся избежать рагнарека — конца света, предсказанного в «Прорицании вельвы». Арийский конец света сочетает в себе свирепство огня (руна «сол») и мёртвый холод льда (руна «иса»). Но эту энергию первозданного хаоса заключает в себе руна «хагаль», то есть яйцо, которое само по себе является космосом.
Согласно древним сказаниям, многослойное ледяное яйцо столкнулось с Солнцем, и произошёл фантастический взрыв. В результате этого взрыва и возникла жизнь на Земле. Значит, «хагаль», несмотря на отрицательную энергию, содержит в себе зёрна будущей жизни. И если обитателям планеты Земля грозит предсказанное «Прорицанием вельвы» вымирание, то всего лишь один умный маг может использовать этот момент себе и всей планете на пользу. Применив символ яйца и разорвав цепочку событий, он сможет спасти мир как для себя, так и для избранных.
Майский вечер сорок первого года встретил Рудольфа весёлым солнечным светом и перьями облаков, парившими на пути скоростного штурмовика «Мессершмитт-110», на котором он только что взлетел с аэродрома Аугсбург. Пролететь надо было над всей Германией, но это не занимало много времени. Гесс рассчитывал, что под вечер по небу Великобритании не будут метаться перехватчики «Спитфайр» и вечерние туманы, обычные над Северным морем, помогут пролететь незаметно на север страны, в Шотландию. Именно там находилось поместье герцога Гамильтона Дангейвел-Хаус, куда надо было попасть во что бы то ни стало, иначе все планы, разработанные профессором Карлом Хаусхофером, его сыном Альбрехтом и Рудольфом Гессом, попадали в полосу ядовитого военного тумана, из которого выход был только в кладбищенский крематорий.
Рудольф Гесс знал и верил, что поступает правильно, ибо человек послан в этот мир для того, чтобы разрешить вопросы, не решённые до этого предками. В эпоху Средневековья история многих стран и, в частности, Германии была переписана заново, чтобы ни один народ никогда не узнал о своих предках, о великом прошлом, об истинах, существовавших задолго до прихода христианства в окружающий мир. Католические, православные и протестантские священники объявляли все страны варварскими, без каких-то проблесков культуры и социальной значимости.
Особенно ревностно — огнём и мечом — разрушали память народов иезуиты. Но уничтожение альбигойцев и друидов не уничтожило, по счастью, их учений.
Именно на основе древних знаний следовало создавать новую нацию, освобождённую от еврейского Золотого Тельца, от коммунистической веры в земной рай и даже от стремлений Гитлера к насильственному овладению всем видимым миром. Без крови и жертв, конечно, не обойтись, но действовать надо не таким грубым и прямолинейным способом, как оккупация чужих территорий и насильственное принуждение к уважению победителей. Допустим, та же Россия, разработку планов нападения на которую Гесс только что закончил, души не чаяла в германском народе, и немецкий язык стал в Советском Союзе почти что вторым государственным. Сознание коммунистов не утратило воспоминаний о немецких субсидиях, на которые удалось разжечь революционный пожар в начале двадцатого века и которые сделали правящую верхушку СССР действительными должниками Германии.
Спрашивается: зачем подвергать Насилию народ, который сам раскрывает объятия и принимает старших братьев-германцев как живых идолов, готов поклоняться им и слепо выполнять все просьбы, желания и даже приказы? Что невозможно сделать оружием, то спокойно достигается покупкой сознания. Почему же Адольф Шикльгрубер даже не стал слушать доводов Гесса, коллеги по партии и просто приятеля? Может, действительно настоящая фамилия фюрера очень уж попахивала шекелями, как утверждал профессор Карл Хаусхофер?
Тем не менее выбор был сделан ещё тогда, при Дюнкерке. Англичане были разбиты, проиграли сражение, но немецкие войска не стали добивать побеждённых. За это Англия должна быть благодарна ему, Рудольфу Гессу, сумевшему избавить англичан от вторжения оккупационных войск. К сожалению, знал об этом только герцог Гамильтон, к которому с тайным визитом стремился попасть рейхсминистр.
На подлёте к Англии погода заметно ухудшилась, но штормовых гроз не ожидалось. Просто вечерние туманы над Северным морем были обычным явлением. На это и рассчитывал Рудольф Гесс. Уже пролетая над береговой линией, он принялся бросать самолёт из стороны в сторону, чтобы не попасть под перекрёстный огонь береговых батарей и не встревожить патрульных перехватчиков воздушной обороны Великобритании.
Но совсем незаметным пролететь не удалось. Противовоздушная оборона была в Англии на высоте и чуть не подбила вторгшийся чужой самолёт. Отважного рейхсфюрера спасла только хорошая пилотная подготовка. Однако, делая «свечку», «горку», «иммельман» или бросая самолёт в «штопор», Гесс непроизвольно морщился, потому что не давало покоя старое ранение в левое лёгкое во время Первой мировой войны. Но и это было переносимо, лишь бы благополучно долететь до Шотландии.
За горючее рейхсминистр не беспокоился: «Мессершмитт-110» — штурмовик дальнего действия, к тому же лететь предстояло только в одну сторону. Самолёт придётся бросить, хотя Рудольф уже успел привыкнуть к этой машине, как к домашней кошке или собаке.
Жизнь всегда требует от человека жертв. И если ты не готов к жертвам, то обязательно проиграешь. А рейхсминистр летел не за проигрышем. К тому же давняя связь с герцогом Гамильтоном должна была послужить толчком для развития не только дружественных отношений между Германий и Великобританией, но и основой будущей коалиции, заинтересованной в едином управлении всеми странами планеты.
В первую очередь, конечно, надо было вернуть историческую родину, то есть Россию. Германия для этого не годилась из-за начавшегося в Средние века кровосмешения. А вот Россия, благодаря своей исторической инертности и консерватизму, могла снова стать колыбелью человеческой цивилизации при условии уничтожения обосновавшегося в стране иудейского племени сигаритов.
Потомков, особенно старших сыновей каждой сигаритской семьи, еврейский кагал проталкивал в священники, на руководящие должности и в управленческие структуры. Отсюда и пошло жидовствующее заселение огромной европейско-азиатской страны. Но всё легко можно было очистить, обновить и начать заново. Тем более что именно на территории России сохранился сакральный вход в Шамбалу, побывав в которой, человек мог достичь иных вершин и стать властителем мира.
Рудольф Гесс не представлял ещё себя в роли владельца всеми цивилизациями планеты, хотя определённые образы в голове уже проскакивали, и не раз. С помощью медиумного характера Гитлера в Германии удалось испытать действительную власть религии над массами. Идеей Гессу послужило то, что природная сакральная связь между стадом и его вожаком существовала всегда. Только ни у кого из животных не наблюдалось двух вожаков или же парламентского заседания старейшин. Такое было исключительно достоянием людей. Но Рудольф Гесс выполнил лабораторную работу путём превращения религии и власти, хранительниц основ и планов развития страны, в одно целое. И живым носителем этой структуры целостности стал Гитлер.
Собственно, коммунисты тоже придерживались этого пути. Но у Гитлера, равно как и у Сталина, были агрессивные имперские замашки, а ни одна структура, опираясь на тоталитаризм, не имела успеха в развитии. Даже в бесчисленном скоплении войн на исторических скрижалях Земли нет ни одной закрепившейся победы, ставшей символом процветания отдельного государства.
Первый, Второй, а теперь уже и Третий Рим не несут в себе того всеобъемлющего единобожия, которое заставит позабыть про войны, смуты, передел мира и власти. Третий рейх мог стать ареной этого единства, однако медиум управления государством слишком рано вкусил от отравленного плода власти и решил переделать мир только по своему усмотрению, не опираясь на исторические анналы, исследования и заключения ревнителей человеческого мудрствования.
