Андрей Посняков - Капитан-командор
С кривоватой усмешкой молодой человек развернул бумагу:
«Сбежал негр. На вид двадцать лет, тощий, на левом запястье клеймо — „C.R“. Хозяин, полковник Роджерс, дает нашедшему дюжину гиней».
Том… Бедолага Том! И здесь про него знали. Громов вздохнул… однако второй свиток оказался куда интереснее!
«Разыскивается ведьма! Испанка, двадцати лет. Каштановые волосы, синие глаза, телосложения тонкого. Когда задумывается, может крутить на пальце локон».
— Ну как? — чуть выждав, поинтересовался трактирщик. — Прочли? Прониклись? Только не говорите, что это вам безразлично. Полковнику Рождерсу все равно.
— Вы так его опасаетесь? — усмехнулся Андрей. — Что же раньше-то… Мельницу построили, мануфактуру, целый город. А теперь — дрожите? Ах, полковник Роджерс идет. Он что, раньше не мог прийти?
— Раньше мы платили лордам одну треть всех доходов. И все были счастливы, — старик поиграл желваками. — А теперь они захотели семьдесят пять процентов.
— Три четверти! Вот волки позорные!
— Три четверти. Или заберут всё, — трактирщик зло сплюнул наземь и продолжал: — Мы — я и Сэм — хозяева всего этого. Мануфактуры, таверны и прочего… что приносит доход. Который очень скоро достанется полковнику Джереми Роджерсу! Думаете, он зря выступил на помощь индейцам поселений? Как же, держи карман шире! Одним выстрелом — двух зайцев убил: дикарям ямаси показал, кто тут хозяин, и наложил лапу на наше дело… В смысле — наложит! Обязательно! А нас отправит на виселицу, как давно обещал. И вас, думаю, тоже не помилует, а? Скажете, не так?
— Так, — честно признался Громов. — Я так понимаю — вам нужен корабль?
— Именно! — француз рассмеялся. — Любое морское судно, которое только мы будем в состоянии захватить. Иначе — смерть. Поймите, нам не уйти: с одной стороны — полковник, с другой — кровожадные дикари ямаси. Мы ведь теперь даже до Флориды не доберемся. По суше, я имею в виду.
— Сколько у нас времени? — быстро сообразил Андрей.
— Неделя. Максимум — полторы.
— А судно? Вдруг да его не будет?
— Будет! — дядюшка Сэм уверенно махнул рукой. — Начинается зима, бури. Множество кораблей уже сейчас пережидают непогоду за мысом.
— Я должен осмотреть мыс, — подумав, решительно заявил молодой человек. — И еще мне понадобится хороший кузнец, четверо дюжих парней — носильщиков, боеприпасы и какое-нибудь уединенное место для тренировки прицельной стрельбы. Найдется у вас все это?
— Сыщем! — радостно ухмыльнулся старик. — Видишь, Антуан, что я говорил? Это — наш парень! Старый Сэм кого попадя не приведет!
Место на мысу и впрямь оказалось открытым, никаких тебе зарослей, даже травы, вместо которой — выгоревшая пустошь.
— Корабельщики тут все и сожгли, — осматриваясь, пояснил дядюшка Сэм — Сэмюэль Хопкинс, если полностью. — Каждую весну жгут… и летом, и осенью — не дают траве расти, опасаются. — А вон там, меж мысом и рифами — фарватер.
— Не зря опасаются, — Громов прикинув расстояние до фарватера — выходило где-то метров сто пятьдесят — сто тридцать, — даже для ружейного выстрела самое то!
— Жаль, конечно, что фальконет — не двенадцатифунтовка! — почмокал губами старик. — Не то бы ка-ак жахнули!
— И в клочья б разнесли какую-нибудь мелкую шхуну, — молодой человек пнул подвернувшийся под ногу камешек. — Думаю, крупные суда вряд ли сюда заглянут.
— Не, крупным тут не пройти, — согласно кивнул дядюшка Сэм. — Шхуны, барки — самое большее.
— А сколько у вас людей? — вскинув голову, быстро поинтересовался Громов. — Ну ладно, ладно, не мнитесь — не из пустого любопытства спрашиваю. Тоже ведь неохота на веревке висеть!
— Четыре дюжины парней, думаю, наберется, — старик почмокал губами. — Все — люди решительные, проверенные, готовые на всё!
— То есть тоже — висельники!
Андрей усмехнулся, прикидывая, что для управления небольшим торговым парусником — шхуной, бригантиной, бригом — водоизмещением тонн в сотню-полторы — вполне достаточно человек двадцать, ну двадцать пять, самое большее — тридцать, считая вспомогательный персонал. Торговцы обычно экономили: меньше команда — меньше жадных ртов — больше прибыль. Даже пушек много не ставили — так, пара-другая фальконетов на носу и корме — некуда было ставить, да и обслуживать некому. А от пиратов предпочитали спасаться бегством, благо парусное вооружение позволяло, или — изредка — шли караваном, наняв для охраны какой-нибудь фрегат.
В принципе, на каждую тонну водоизмещения можно было взять человека, как делал Колумб, отправляясь в свои знаменитые экспедиции, так что с полсотни человек на любом торговом суденышке расположились бы вполне вольготно, даже можно сказать — с комфортом.
— Лодок у вас много? — на всякий случай уточнил молодой человек.
Дядюшка Сэм пожал плечами:
— Достаточно. Считая вашу шлюпку — восемь. Плюс еще индейские челноки.
— Что-то я их тут не вижу!
— Приведем. Когда надо будет.
С помощью местного кузнеца — довольно понятливого малого с рыжей разбойничьей бородой и хитроватым взглядом — Громов несколько реконструировал фальконет, приспособив к нему мушку с целиком и массивную железную вилку, как на ручных пулеметах, только куда основательней и тяжелее, так что четверо мускулистых негров — носильщики — едва таскали модернизированное орудие от таверны на небольшую поляну, среди рододендронов и магнолий, где молодой человек, пользуясь избытком боеприпасов, упражнялся в прицельной стрельбе, используя в качестве заряжающего Тома. Фальконет мог стрелять гораздо чаще, нежели более тяжелая пушка, делал четыре выстрела в минуту — чего Андрей и добивался, а, добившись, был очень рад.
— Ты теперь завзятый артиллерист, Томми!
— Ох, масса Эндрю. Сказать по правде, я никогда не хотел убивать людей.
— Я тоже не хотел, — хмуро отозвался Громов. — Но — пришлось. Иначе б они убили меня и тех, кто мне дорог. А ну-ка, парень, прибьем сейчас вот эти жерди во-он к той сосне. Тут как раз шагов двести будет.
— А зачем их туда прибивать, масса? Забор хотите сладить?
— Не спрашивай — делай.
На жердях Андрей и оттачивал меткость, приноравливаясь к орудию, а заодно развивая глазомер. Кроме того, рядом, меж двумя туями — высокими, похожими на сосну, деревьями с мягкими иголками-листьями — по указанию Громова были приколочены доски, имитирующие корабельный борт, на которых, под руководством дядюшки Сэма и — иногда — Антуана — тренировались местные головорезы, парни, которым приход английских войск не сулил ничего, кроме виселицы. Среди них были и англичане, и французы, и немцы, даже испанцы и человек десять негров, естественно, беглых рабов.
Так продолжалось с неделю, точнее, даже дней десять, пока как-то вечером в комнату Громова не постучался француз с важным известием о том, что войско полковника Роджерса двинулось к океану. Часть солдат шла пешком по берегу, но большинство сплавлялось вниз по реке, в том числе — используя захваченные у ямаси плоты и лодки.
— Лазутчики донесли — англичане в двух днях пути отсюда, — Шкипер многозначительно постучал пальцами по столу. — Нам следует поспешить.
— У меня все готово, — пожал плечами Андрей. — Лишь бы появилось подходящее судно.
— Об этом не беспокойтесь. Полагаю, к ночи что-нибудь да зайдет. Мы выступим утром, как можно раньше.
— Опять море, — после ухода француза Бьянка со вздохом качнула головой. — Опять корабли, кровь…
— Милая, здесь нам оставаться нельзя, ты же знаешь.
— Я понимаю, — кивнув, баронесса прижалась к любимому. — Знаешь, Андреас, мне почему-то страшно. Словно бы все опять повторяется по новому кругу! Опять захватываем какое-то судно, опять поплывем неизвестно куда…
Громов с нежностью погладил девушку по плечу:
— У нас нет другого выхода, милая. В Испанию нам нельзя — мы враги для обеих сторон. Вздернут, разбираться не станут. А в Новой Англии мы постараемся отыскать старых друзей. Рамон Каменщик, Деревенщина Гонсало, Мартин с Аньезой… помнишь их?
— Да уж не забыла. Только где их искать? В Бостоне, в Плимуте? А, может быть, они сошли с корабля где-нибудь в Новом Амстердаме или вообще — в Филадельфии… Иголки в стоге сена! Впрочем, я понимаю, что выбирать не из чего. Или захват корабля, или смерть на виселице… а для меня — так и на костре, чего уж хуже? Дашь мне фузею или пистолет?
— Нет, милая. Уж тебе-то точно не придется брать судно на абордаж, — тихо промолвил Андрей. — А вот лодки в бурном море — не избежать, так что готовься.
— Я давно ко всему готова, мой дорогой, — Бьянка сверкнула глазами и неожиданно рассмеялась. — Кто бы мог подумать каких-нибудь два года назад, что баронесса Кадафалк-и-Пуччидо, бывшая владелица земель в Калелье, Матаро и Манресе, наследница знатного и древнего рода, вдруг окажется никем. Никем! И никому не нужной!
