Вячеслав Коротин - Попаданец со шпагой
Я бы на её месте, при моих первых же попытках взгромоздиться сверху, взбрыкнул однозначно. А она-таки стояла смирнёхонько.
Нет, засунуть ногу в стремя и вспрыгнуть в седло - не проблема, но, например, как они, эти местные, умудряются тут же ногой во второе стремя попасть? Оно же, гадина, болтается! Непостижимо, но факт - попадают. Сразу. В отличие от меня, придурка. И это ещё Егорка лошадь под уздцы при этом держит и как-то её уговаривает, чтобы меня сразу с седла не сбрасывала.
И пошли мои первые круги вокруг берейтора. Сначала на ремне Афина была, потом я уже сам управлял, не на привязи.
Через неделю обучения мог спокойной рысью передвигаться верхом. Но недалеко. Но уже мог позволить себе поездки без сопровождающего. За всё время Афина не сбросила меня со своей спины ни разу.
Шикарная животина! Умная, спокойная... А какая красавица! Какие глаза! Чёрная грива и стройные ноги... Только на ноги женщин можно смотреть с большим удовольствием. А сколько грации в каждом движении! Меня изначально подмывало притащить именно ей какое-нибудь лакомство с барского стола, однако Егорка это мгновенно усёк и категорически запретил. Только изредка кусок хлеба или яблоко. Причём обязательно спелое.
В-общем, я уже стал потихоньку разъезжать по окрестностям в одиночку. Мой "учитель" был вполне доволен и такое позволял.
Параллельно мы с Сергеем Васильевичем регулярно заходили на кузню, но, в последний раз, нам было предельно вежливо предложено "не путаться под ногами". То есть слова прозвучали, конечно, другие, однако смысл в них был самый тот. Причём кузнец умудрился довести до своего барина этот смысл так "изысканно", что Сергей Васильевич даже не подумал гневаться или обижаться.
Но дело шло. На наших глазах вырастала та самая "Емелина печка" - кухня на колёсах.
И во время одной из моих самостоятельных прогулок, когда на дороге были только мы с Афиной, а вокруг только изнуряющая летняя природа русской средней полосы, вдали заклубилась пыль - явно кто-то поспешал по той самой русской дороге, у которой семь загибов на версту.
И, при ближайшем рассмотрении, этим "Шумахером здешних мест", оказался мой старый знакомый - доктор Бородкин.
- Вадим Фёдорович! Какое счастье, что я вас встретил! Бросайте всё - немедленно ко мне в лабораторию! - местный эскулап просто задыхался от избытка чувств.
Ну да. Прямо сейчас всё брошу и поскачу за десять вёрст. А потом обратно. У меня, знаете ли, задница не казённая. И профессиональных мозолей на ней пока нет.
- Увы! Прошу простить, но сначала я должен вернуться в усадьбу Сергея Васильевича. Там сильно обеспокоятся, если меня долго не будет. А что случилось, уважаемый Филипп Степанович? Вы так возбуждены.
- Не без причины. Почти наверняка вы правы. Позавчера мне доставили водоросли. Я не удержался и повторил описанный вами эксперимент - смотрите! - доктор протянул мне пузырёк, содержимое которого было весьма предсказуемо.
Чёрные кристаллы с признаками металлического блеска. Немного, разумеется. Я открыл сосуд и понюхал. Ну, естественно. Он самый. Йод.
- Да. Точно такие же кристаллы я получил в своё время. Вы уже исследовали его? Хоть немного?
Вообще-то вопрос излишний - руки, в которые я вернул вещество были в бурых пятнах - явно деревенский исследователь успел повозиться с невиданным ранее минералом.
- Я, разумеется, не удержался. И по всем признакам это действительно не известное ранее простое вещество. И открыто в России! Представляете, что это значит? Нам нужно немедленно написать протокол исследования и отправить его вместе с образцом в Петербург.
- Почему "нам"? Исследовали вы, значит и приоритет ваш, - до меня только дошло, что писать-то по-русски я не умею. В смысле грамотно. "Еры" расставить ещё смогу, а вот на всяких "ятьах-ижицах" попалюсь на раз.
- Вадим Фёдорович! - на лице Бородкина нарисовалась обида. - И вы могли подумать, что я посмею присвоить это открытие? Неприятно слышать.
- Ради Бога не обижайтесь, - поспешил успокоить я доктора, - ни в малейшей степени не хотел вас обидеть. Можете упомянуть моё участие в открытии, но, честно говоря, просто не владею необходимым для отчёта стилем и не знаю правил, по которым он составляется. Я вас очень прошу: Составьте протокол сами. Если сочтёте необходимым упомянуть и моё участие - никаких возражений.
Щепетильный Филипп Степанович подуспокоился и кивнул.
А мы тем временем добрались до усадьбы, где я торопливо передал Афину подбежавшему конюху и, не переодевшись, пристроился в коляску к доктору. Хозяину попросил передать, что вынужден отъехать по неотложному делу. Надеюсь поймёт.
Ну а как же без масонов?
Весь обратный путь доктор разливался по поводу своей работы с йодом, а мне удавалось вставлять только редкие реплики.
- Судя по вашему описанию, вещество напоминает хлор. Вы уже думали о том, как его назвать, если наша гипотеза подтвердится?
- Честно говоря, не думал об этом. А у вас есть предложения?
- Есть. Предлагаю по аналогии с хлором дать ему название по его цвету: "хлорос" - "зелёный", а пары этого элемента фиолетовые, не так ли?
- Именно. Фиолетовый по-гречески - "иодос". Значит "иод"?
- Мне показалось, что это будет логично. У вас нет возражений?
- Нет. Вполне разумно. Но не будем пока делить шкуру неубитого медведя. Я обнаружил ещё одно любопытное свойство. В свете последней темы исследований, которой мы занимались, - доктор выжидательно и слегка лукаво посмотрел на меня.
Ого! Неужели сам додумался? Ну, если так! Ну Айболит! Настоящий учёный. Ну-ка, ну-ка...
- Вещество очень плохо, но растворяется в воде, и даже если этот слабенький раствор добавить в воду с бациллами, то они гибнут. Все! До единой! Представляете?
- Вот это да! - постарался изобразить я восторг от столь "неожиданного" события. - Погодите... А вы не пробовали исследовать на предмет бацилл смывы с этих бурых пятен на ваших руках?
- Как-то не додумался... А ведь вы, чёрт побери, правы! Это первое, что мы сделаем, приехав ко мне. И я почти уверен в результате.
Я-то был уверен не "почти". Что и конкретно подтвердилось в лаборатории - в смывах не было ни одного микроба. Бородкин ликовал.
- Вы представляете, какой это будет шаг в военно-полевой хирургии! Да и просто в лечении ран, даже бытовых. У меня за все эти годы умерло от относительно небольших порезов несколько пациентов, а, сколько таких случаев по всей России! А ведь всего-то обработать рану этим веществом...
- Это совсем не "всего-то", - поспешил я опустить на грешную землю размечтавшегося доктора. - Для начала представьте, сколько йода понадобится на всю страну. К тому же как использовать его в кристаллическом виде? Нужен раствор. А в воде, как вы сами заметили, вещество растворяется очень плохо. Нужно поискать другой растворитель.
- Разумеется. Я всё это прекрасно понимаю. Но если мы сможем заинтересовать людей стоящих достаточно высоко, то все проблемы решатся. Требуется время и связи. Но главное начать этот процесс и тогда, может через пять лет, может и больше... Но мы ведь уже начнём спасать какие-то жизни, только ради этого стоит постараться. Как вы считаете?
- Несомненно. Работать надо и искать надо. Кстати, любезный Филипп Степанович, вы, помнится, собирались заняться исследованиями по поводу сохранения продуктов. Есть какие-нибудь результаты?
- Ну конечно! Как я мог забыть! Смотрите! - величественным жестом доктор указал на две колбы, как я понял, с бульонами, - Одна стоит десять дней, другая - шесть. Ни малейших признаков гниения. Давайте посмотрим, что в первой?
Ну, разумеется. Микроорганизмы имелись в следовых количествах. И те, наверняка, попали в бульон, когда мы открыли крышку. Ну что же. Ещё один шаг вперёд. Разовьём идею:
- Знаете, Филипп Степанович, я тут подумал и о других болезнях. Ведь они могут тоже проистекать от бацилл. Если еда или питьё не очень чистые или не очень свежие, то эти микроскопические животные могут попадать в наш организм без всякой раны. Разве не так? И вызывать болезни. Как вы считаете, стоит над этим подумать?
Вот тут доктор посмотрел на меня как-то странно.
- Вадим Фёдорович, я, в последнее время, стал чувствовать себя несколько ... Неуютно, что ли...
- Нездоровится? - но попытка спрыгнуть с темы, которой я боялся, была слишком наивна.
- Да нет, со здоровьем всё в порядке. Но я ощущаю себя доктором Фаустом.
