Виктор Зайцев - Повелитель стали
Третьяк был, естественно, согласен на всё. Этим Белов и воспользовался, отправив его спать на террасу, а сам, как усталый путешественник, насладился с Ларисой теплой кроватью в теплой комнате. О, эти сладкие минуты в постели с любимой женщиной, когда забываешь обо всём, кроме любимого человека, кроме счастья прикосновений и объятий. Когда не нужны слова, достаточно взглядов и жестов, чтобы понимать друг друга, чтобы доставлять удовольствие себе и любимой. Как хочется, чтобы такие минуты длились вечность, независимо, что за стенами дома, средневековье или двадцать первый век. Для двоих во все времена остальной мир не существует в такие мгновения.
Проспал он долго и проснулся от солнечных лучей, бьющих в глаза. Белов посмотрел на часы, которые не снимал эти полгода, только заматывал тряпкой, когда ездил в Выселки. На часах уже десять, Лариса шуршала у плиты. В доме было тепло, а всё тело ныло, как после тяжёлой работы. Впрочем, последняя ночь была полна огромного напряжения всего тела и души, о чём он с удовольствием вспомнил. Потянувшись, выглянул в окно. Третьяк во дворе бойко шкурил брёвна, оставшиеся от постройки второго сарая. Белов улыбнулся, вот и мой старший сын, которого не надо заставлять работать. Умывшись и жуя смолу лиственницы, которую местные жители использовали вместо зубной пасты, Белов обнял Ларису и сел завтракать, после чего вышел во двор. К нему сразу подбежал Третьяк, жалуясь, что брёвен мало и надо ещё валить деревья. Они обошли место вокруг дома и обсудили, где удобнее ставить второй дом, который Третьяк затеял двухэтажным. Белов согласился, добавив при этом об отсутствии фундамента, вместо которого придётся уложить три или четыре венца лиственницы.
Весь день прошёл в лесопильных работах, Третьяк обрубал сучья как волшебный топор в мультфильме, быстро и качественно, Белов едва успевал выбрать и спилить следующее дерево. Практически неделю они работали от рассвета до заката. Третьяк похудел так, что старший родич шутил, мол, его в мужья не возьмут из-за недокормленности. Дом пришлось поставить без фундамента, поэтому четыре нижних венца были из лиственницы, нижние брёвна заглубили в землю, а настил первого этажа начинался с третьего венца. Четыре окна на втором этаже пришлось застеклить старыми рамами, снятыми с теплицы, а два световых окошечка первого этажа затянули полиэтиленом в два слоя. Опыт утепления мхом уже имелся – баня и два сарая, поэтому дом теоретически обещал быть очень тёплым.
Только-только закончив самые тяжёлые работы, Белов стал готовиться к сватовству. Перерыв всё хозяйство, он обнаружил сундук с отрезами материи, видимо, оставшийся ещё после бабушки Алексея. Там практически один к одному лежало три набора приданого, о котором говорила Влада. Отобрав несколько отрезов материи, мужчина умудрился отыскать детские сапожки, видимо, оставшиеся от маленького Лёши, но вполне товарного вида. А среди женской одежды он выбрал три платья, более-менее подходящие по размеру, да пару юбок ярких цветов. Пропарив сапожки над чайником, Белов начистил их сапожным кремом, заодно надраив до блеска и хромовые офицерские сапоги, которые сам когда-то подарил Алексею ходить на охоту, благо у них был одинаковый размер обуви.
Себе он вычистил милицейский китель, оставленный кем-то из высоких гостей, с полковничьими погонами. Отполировал все блестящие предметы, выбрал фуражку покрасивее. Этих фуражек всех родов войск и расцветок оказалось аж восемь штук. Хорошо гуляли у Алексея офицеры, ничего не скажешь. До срока оставалось всего два дня, поэтому Белов сложил в мешки гостинцы и свою парадную форму, взял уже привычный вещмешок, попрощался с Ларисой и Третьяком и ранним утром отплыл в своей первой, маленькой лодке.
… – Род-батюшка и Макошь-матушка, помогите мне выйти замуж за Третьяка. Люб он мне больше жизни, пропаду без него, – прижалась губами Влада к двум грубо вырезанным из дерева истуканам, стоявшим в углу избы. Тут же она, опасливо посматривая на дверь, помазала губы обеих фигурок кусочком сала, прихваченным из последних запасов втайне от матери. – Помогите нам, боги родные, век буду благодарна и детям своим завещаю любовь к вам. Каждую неделю жертвы буду в вашу честь приносить, хоть простую лепёшку, но не забуду до конца жизни.
Девушка ещё раз прижалась губами к деревянным болванам и поставила их на место, услышав в сенях шаги матери. Вторую неделю каждый день она вырывала мгновенья для молитвы богам, когда в избе никого не было. И воспоминания о чужаке, передавшем весть от любимого, его спокойствие и уверенность придавали силы Владе, добавляли ей уверенности в том, что она будет счастлива с любимым Третьяком.
Глава восьмая. Свадьба
На малой лодке до Тывая Белов просто долетел, было достаточно холодно. Октябрь высасывал из остывающей воды и земли последние крупицы тепла, пришлось частенько грести вёслами для согрева. Пришвартовавшись к мосткам возле Тывая, он поднялся в селение, уже привычно передал гостинцы – полведра красных помидоров – и похвастал, что поехал сватать невесту для своего названого сына. К его удивлению, один из молодых охотников сразу вызвался помочь соседу в таком деле. Пока Белов разговаривал с седобородым угром, Ойдо, как звали охотника, уже собрался и вышел в красивой меховой одежде с бубном, с котомкой за плечами.
До вечера гребли вверх по Каме по очереди, разговаривали, Белов пытался говорить только по-угорски, получалось плохо, но к общему пониманию пришли. Ночевали у костра, настроение было приподнятое не только у него, но и у Ойдо. Он напевал песни у костра, постукивал бубном, спрашивал, красивая ли невеста. Белов отшучивался, в свою очередь спрашивал, какая у Ойдо жена, ревнивая или нет. Не будет ли она его бить после сватовства. Ойдо понимал шутки и сам добродушно улыбался Белову, рассказывая о жене и трёх детях. На этот раз ночлег не принёс никаких сюрпризов, природа готовилась к зиме, никому не было дела до двух вооружённых путников. Медведи готовились к спячке, лоси гоняли друг друга, устраивали поединки в поисках самки для спаривания. Гуси, утки, журавли и прочие перелётные птицы понемногу тянулись на юг, наполняя воздух грустными криками прощания с родиной. Что делали тигры, Белов не знал, но ни они, ни другие хищники не беспокоили сватов этой ночью.
До Выселков дошли к двум часам пополудни второго дня. Лодка Окуня уже стояла у причала, там же виднелась лодка булгарского купца Алима. Белов сразу пошёл их искать, оставив Ойдо в лодке. Он уже как старый знакомый поговорил со стражем на воротах, узнал единственную новость, – это был сегодняшний приезд купцов, который удивил жителей Выселков. Ни разу так поздно купцы не приезжали, до ледостава оставалась неделя, от силы две. По пути к гостевому дому сват с удовольствием приветствовал почти всех встречных, как и они его, впрочем. Народ в этих краях был наблюдательный и коммуникабельный, третье появление за лето незнакомого славянина делало его практически сородичем, тем более, все знали, что он спас Слада от гибели. Многие жители Выселков даже называли гостя по имени, Беловым, естественно.
Оба купца сидели у костра за углом гостевого дома, наблюдали, как закипает котелок с душистым варевом. Белов сразу всех поприветствовал и пошутил, что пришёл прямо к обеду. Глядя на его приподнятое настроение, развеселились и торговцы. Настроение Окуня стало ещё лучше, когда наш герой шепнул ему про зеркало. Варево уже поспело, и его разлили в три чашки. Белов вытащил три пластиковых стакана, разлил в них остатки водки и предложил выпить веселящего напитка за предстоящую свадьбу, на которую пригласил своими дружками обоих купцов. Он показал пример, а за ним, недоумевая, выпили купцы, у которых сразу перехватило горло с непривычки от крепкого напитка. Будущий сват достал из-за голенища сапога свою блестящую ложку из нержавейки и стал хлебать варево, бывшее до неприличия вкусным.
Когда размякшие купцы похлебали горячего, Белов ошарашил Окуня, подробно рассказав про предстоящее сватовство к его родственнице. Купец, к счастью, отнёсся к затее положительно и предложил ещё выпить жгучего напитка. Алим тоже согласился быть сватом, а Белов попросил их подождать и сходил на берег за Ойдо. Собравшись вчетвером, мужчины допили остатки жидкости из фляжки и взялись обсуждать предстоящее действо. Опытные торговцы сразу взялись за дело профессионально, с большим пониманием происходящего, нежели прибывший сват и невеста, шестнадцатилетняя девица.
Свата заставили надеть парадную одежду и предъявить подарки для родственников невесты. Для этого зашли в гостевой дом, где было достаточно светло, чтобы блестели все пуговицы и прибамбасы на кителе и фуражке. Костюм и подарки удовлетворили купцов, а Ойдо после показа просто замолчал, видно, поражённый богатством соседа. Окунь, как самый старший и опытный, да ещё родственник невесты, сразу взял руководство сватовством в свои руки, против чего никто не возражал. Он несколько раз подробно рассказал, кому и что нужно делать, немного изменив сценарий, предложенный Владой. По его указанию один из подручных сбегал к родителям Влады и передал им сообщение о предстоящем сватовстве. Ошеломлённые родители Влады не смогли ответить отказом сразу, а потом подручный ушёл и было уже поздно. Затем Окунь послал второго подручного к Скору, сообщил ему о намерениях свататься и о том, что торга завтра не будет. После чего, спохватившись об угощении для жителей Выселков, Окунь вместе с Беловым отправились в домик, стоявший за пределами ограды, позвав с собой двух подручных.
