Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги! - Иван Кузмичев
У нашего войска под Нарвой эта граница составила чуть меньше десяти процентов, сейчас дотягивает до сорока, а в гвардии – и до семидесяти. Но это у войска, закаленного в боях, написавшего устав потом и кровью, воспитавшего надежную опору командиров, обучившего толковых обер– и штаб-офицеров, уверенно вытесняющих иноземцев из армейских рядов.
Сейчас перед нами не войско – толпа. Оголтелая, яростная, фанатичная толпа. Единственное, что ей нужно, это возможность разбежаться. Нужно показать, что выжить они могут, а победить – нет. Как проще всего этого добиться? Правильно, показать, что командир не так хорош, а собственные силы не столь многочисленны, какими казались вначале.
Удар корпуса князя Долгорукого внес сумятицу в ряды турок, а наша сдвоенная атака на последнем издыхании, поддерживаемая гаубицами, мортирами и полевой артиллерией, прорвала линию атакующих, пойманных на контратаке. Отбить нападение с двух сторон визирь не смог, чахлые батареи турок оказались захвачены русской пехотой, с небывалой стойкостью сдерживающей напирающих. Но и она не смогла бы продержаться достаточно времени, если бы не залп картечи по растерянным рядам противника.
– Бегут, ваше величество! Турок бежит!
Радостное лицо одного из лейб-гвардейцев, неотлучно следующих за мной, озарилось счастливой улыбкой.
– Рассеять и гнать, не давать роздыху до вечера!
Горло саднит, слова кое-как срываются языка.
Генералы Янус и Чириков, услышав приказ, устремляются со своими усталыми отрядами вперед, следом за улепетывающими врагами. Только небольшая организованная колонна турецкого войска замерла в относительном спокойствии, изредка колышась под фузейными залпами. Янычарский корпус оправдал свое элитное положение в войсковом реестре Османской империи. Где-то на фланге островка спокойствия замерли конные линии – сипахи, потрепанные огнем русских батарей, но пока не сломленные.
Турецкие войска могли сделать честь любому государству, кроме России: в моей стране хватает своих героев, тянущих тяжелую лямку солдатского ремесла с завидным упорством и поистине нечеловеческим терпением! Слава всем народам, стоящим на страже России!
– Выше величество, польский корпус прибыл! Надеюсь, мы не опоздали? – с улыбкой отдал воинское приветствие генерал-лейтенант Григорий Долгорукий. Правда, вымученная улыбка больше походила на волчий оскал: генерал устал, вон мундир в крови и лицо бледное.
– Вовремя, князь, один Бог знает, как ты вовремя! Готовь мундир для ордена, заслужил, право слово, заслужил!
Сжав его пыльное, рваное плечо, смотрю в голубые глаза и понимаю: этот человек не предаст, останется рядом даже в изгнании. Останется не для того, чтобы разворовать остатки, а для посильной помощи. Это подкупает. Черт возьми, это подкупает!
– Ваше величество, что прикажете делать дальше?
А вот и светлейший князь, устало смотрящий на радующихся генералов, спешащих оказаться рядом.
– Добей тех, кто может оказать сопротивление… Алексашка.
Что ж, раз Меншиков и впрямь талантлив, нужно быть прагматиком и снять с него опалу, вернуть часть владений. На гражданские должности путь ему заказан, но ведь есть и воинское поприще, а на нем, как я вижу, князь особенно блистателен.
Приказ отдан, конница понеслась вперед. Уставшие степные лошадки калмыков и казаков, почувствовав адреналин хозяев, прибавили прыти, позволив своим двуногим друзьям продолжить рубить бегущих врагов. Да и как не воспользоваться столь удачным моментом? Турецкая армия повержена, войска, за исключением нескольких десятков тысяч, разбегаются. Ну не радость ли?
– Господин фельдмаршал, нам нужно занять позиции и дать войскам отдохнуть, иначе турки могут просто отрезать увлекшиеся погоней полки и истребить их. Не с нашими силами отдаваться этому опасному занятию, – с сожалением говорю Шереметеву, очевидно, думающему так же, как и я.
– Да, пора возвращать, иначе янычары полезут гурьбой. Конница пусть преследует, а пехота встанет на отдых. По носу турки получили сегодня знатно, однако как быть с обозом корпуса Григория? Он неизвестно где стоит, один налет татар – и запасы достанутся врагу.
Старый фельдмаршал дело говорит. Куда подевался обоз князя Долгорукого?
Генерал показал в сторону, туда, где час назад бились драгуны со степнячками, охваченными в клещи с флангов.
– Но как?! – пораженно спросил Шереметев молодого коллегу. – Времени ведь не было предусмотреть, да и черепашья скорость обозников оставляет желать лучшего.
Я счастлив. Подкрепление прибыло как нельзя вовремя и не с пустыми руками: насколько помню, у князя скопились неплохие запасы. Надеюсь, что там больше провианта, он нам потребуется в огромных количествах на землях султана.
– Лазутчики получили приказ послать обоз к холмам, если наша атака удастся. Но она не только оказалась удачной, нам повезло застать турецкого командующего врасплох. Признаюсь честно, если бы не такое удачное обстоятельство, то мы бы увязли в толпе. Их столько – диву даешься, как они могут всех прокормить!
Генерал-лейтенант слегка поморщился, но, вспомнив, что он сегодня герой, вновь улыбнулся.
– В таком случае ее величество удача нам сегодня действительно благоволит, – с долей иронии признаюсь собравшимся генералам.
Вдалеке забили барабаны, горны витязей завыли сильнее обычного. Войскам отдали приказ возвращаться назад, на свои позиции. Собравшиеся недоуменно смотрели на меня и фельдмаршала, пара генералов – Остен и Берггольц – собрались возразить, но, увидев что-то в моих глазах, замолчали.
– Господа, я думаю, нам стоит помочь раненым, собрать убитых и обновить укрепления. Если враг не дурак, то отступит с занимаемых позиций. Однако может случиться и так, что великий визирь соберется с силами и продолжит сражение, тогда нам стоит встретить его во всеоружии. Возможно, нам придется остаться здесь на несколько дней. Всех павших похоронить со всеми почестями согласно Воинскому уставу.
– Какому…
Генерал-майор Гернер не договорил, и мне в голову закралась неприятная мысль.
– Уставу, вы хотите сказать? Что ж, господа, кажется, нам предстоит пообщаться серьезней, чем я ожидал. Мой батюшка, царствие ему небесное, нанимал многих из вас за выучку и таланты, и кому-то может казаться, что так будет всегда и можно спокойно почивать на лаврах. Скажу прямо: это не так, и если кто-то из офицеров не будет достоин занимаемого положения, он его сразу лишится, будь то русский или немец. Ну а теперь прошу всех заняться своими обязанностями, времени у нас немного, – говорю генералам, глядя, как уставшие полки возвращаются в лагерь.
Перед редутами и
