Наблюдатель. Господин изобретатель. Часть VI (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич

Перекинули трапы, механик с кочегаром залили в бак десяток ведер жидкого мазута из четырех металлических бочек, что приехали вместе с трактором. Потом залили воду и запустили двигатель. Когда давление пара достигло нормы водитель, развернувшись прямо на барже, осторожно въехал на сходни и в этот момент баржа начала отходить от причала. Видимо, илистое дно не удержало якоря баржи, причальные канаты натянулись, а потом один из них лопнул как гнилая нитка. У меня замерло сердце — сейчас машина ухнет в Неву — и все… Но водитель не растерялся, дал газу (или пару) и трактор буквально перескочил на причал, а баржу оттолкнуло от берега и буксир принялся ее ловить.

У глазевших с берега на этот прыжок с баржи тоже, видно отлегло, работяги-обуховцы те стали шапки вверх кидать и кричать «ура». Я подошел к трактору, мотор работал почти бесшумно, а отличие от ДВС[6], только периодически машина «вздыхала» выбрасывая облачко пара на холостом ходу. С платформы спрыгнули двое с синяками под глазами: у кого под правым — тот водитель Фридрих, у кого под левым — механик Бьерн, ну прямо Винтик и Шпунтик, только побитые.

— Молодцы, черти! Теперь вижу, что хоть пить вы не умеете, зато свое дело знаете!

Маслопуз[7] и тракторист смущенно улыбнулись, так как немецкий они понимали хорошо, это у нас техник в безрукавке был полиглотом — щебетал аж на трех языках, но хуже всего — на русском. Подошел и инженер Отто. Объяснил им, что, хотя они и считаются арестантами, но жить будут здесь на заводе, под охраной тюремной стражи.

— Слушайте сюда, парни. Я договорился и суда не будет, если вы подготовите два полных русских экипажа — таких же как вы. Вообще-то вас должны переодеть в арестантские робы, но если у вас есть рабочая одежда, могу договориться и одного из вас отпустят за нейпод мою ответственность. Вызвался ехать инженер, он еще и деньги прихватит, поскольку я сказал, что тюремная пайка скудная (хотя мне и обещали, что иностранцев будут кормить отдельно и получше), но на заводе есть лавка и можно купить продукты за деньги.

Потом Винтик и Шпунтик показали на площадке, на что они способны, то есть трактор вертелся как волчок, потом сорвался с места и проехав полверсты развернулся и пробежал ее обратно на полном ходу, лихо затормозив. Заводское начальство было просто в шоке от возможностей машины и мы пошли обсуждать что будем на нее ставить. Нарисовал эскиз барбета, дугообразного в носовой части, оборудуем внутри два металлических кресла — для командира — повыше и для механика, который управляется с гусеницами — ниже пола, перед командиром, так чтобы он мог ногой коснуться плеча механика, дав ему команду поворота в эту же сторону. Перед механиком-водителем и командиром, которые еще и контролируют работу котла — давление пара и уровень воды, а также подачу топлива, места для стрелков: трое — расчет пушки Барановского и два — пулеметный расчет, всего должно поместиться семь человек. На все про все массы — 150 пудов (две с половиной тонны), естественно, пусть люди весят 30 пудов, вооружение с легкими лафетами и боеприпасами — 50 пудов и 70 пудов железа в качестве барбета и крыши из противопульной брони, наверно, можно котловым железом обойтись, если оно будет держать ружейную пулю с 15 шагов. Крыша не должна пробиваться шрапнелью при разрыве стандартного трехдюймового шрапнельного снаряда в воздухе. Вот такое ТЗ[8]…

Пока решили, что инженеры сделают расчеты и подготовят чертежи, а шведы пусть занимаются обучением экипажей. Экипажи будут, а пока могут обучить кого-то из заводчан починке и устройству гусеничной машины. В конечном итоге, буду говорить с государем, чтобы такие машины собирали здесь, на Обуховском, о чем и проинформировал заводское начальство. Надо сказать, что энтузиазма при этой новости в их глазах не появилось, наоборот, уныние — вот мол, «не было печали, черти накачали».

Отто поехал со мной на Екатерининский, взял для всех спецовки, что привезли с собой, себе он привез щегольский синий халат, а водителю и маслопузу — еще и черные кожаные куртки и шлемы. Еще он собирался взять все деньги, но я его отговорил, хотя они жить будут отдельно от арестантов, но всякое может быть, поэтому взять надо немного, лучше я потом им еще сам привезу. Кстати, швед отдал взятые взаймы тридцать пять рублей, а я поинтересовался, чем он собирается расплачиваться в лавке. Оказывается, у него с собой золотые монеты по 10 крон. Он же ими и в трактире расплачивался.

— И по какому курсу трактирщик брал монеты?

— Одна монета за четыре рубля.

— Поздравляю, он обманул вас почти наполовину, по курсу это 7 рублей и 80 копеек, поэтому мы сейчас поедем в банк и там ты поменяешь пять золотых на русские ассигнации помельче, этого вам пока хватит.

Потом пообедали, поменяли деньги, отвез его на завод и поехал в Военное министерство, прихватив с собой пистолет-пулемет. Отто мне сказал, что они привезли, как и договаривались сто ружей и двадцать пистолетов-пулеметов, остальные тридцать «Стеноров» будут готовы в течение месяца. Это приятное, а неприятное то, что вся транспортная операция обошлась мне без малого в шесть тысяч рублей (причем половина — это счет, выставленный мне Петербургским торговым портом (таможенная пошлина за машину, погрузка — разгрузка, ломовые деньги за хранение в течение трех суток и аренда баржи с буксиром стоили почти столько же, как перевозка со страховкой из Стокгольма в Петербург). Нет, надо переносить производство в Россию, для начала хотя бы сборку, иначе эти танки-трактора будут золотыми.

В Военном Министерстве меня пропустили к генералу Ванновскому с саквояжем, даже не глянув внутрь (то-то бы удивились).

Поскольку визит внеплановый (я только два часа назад как позвонил и записался на прием), то пришлось подождать в компании других генералов со срочными делами. Наконец, министр меня принял и я ему рассказал и показал фотографии гусеничной машины, повторив «презентацию», что я сегодня сделал на Обуховском. От Ванновского мне нужно было разрешение на подготовку военных экипажей, хотя бы пока технических и бортовых в составе командира и механика-водителя. Упомянул и то, что машина на Обуховском и ее можно посмотреть в любой момент, пока ее обслуживает шведский экипаж. Петр Семенович заверил меня, что в ближайшую неделю он подберет необходимых людей.

— Теперь, Петр Семенович, позвольте продемонстрировать вам другое изобретение — пистолет-пулемет, — с этими словами я открыл саквояж и достал «машинку».

Как всегда, эффект был достигнут, генерал с интересом рассматривал необычное оружие и спросил, действующий ли это образец.

— Еще какой действующий, бьет как одиночными, так и очередью прицельно на 25 саженей, а общая дальность стрельбы 50–70 саженей, был бы рядом тир или стрельбище, то мог бы продемонстрировать.

— Извольте, Александр Павлович, в подвале военного министерства есть прекрасный тир, правда, предельная дистанция только 20 саженей (то есть чуть больше 40 метров).

Спустились в подвал, Ванновский пригласил еще двух генералов и полковника. Давая необходимые пояснения, по ходу подготовки к стрельбе, изготовился и открыл огонь по двум ростовым мишеням. Одиночными выстрелами были поражены мишени в районе 7 и 10, потом открыл огонь очередями по десять выстрелов и изрешетил центральные круги обоих мишеней.

— Весьма достойно, князь, вы позволите попробовать? — спросил разрешения высокий моложавый генерал-майор. Пока хозяин тира — усатый фельдфебель закреплял новые мишени, я поменял магазин на новый, показал, где находится переводчик огня и сказал, что сначала надо передернуть затвор и после этого оружие к стрельбе готово. Генерал оказался отменным стрелком: вбил одиночными по десятку выстрелов практически в «яблочко», а потом короткими очередями послал пули оставшихся в магазине патронов туда же. Потом другие приглашенные тоже попробовали, а в конце сам министр сделал несколько выстрелов, впрочем, его результаты никто не смотрел.

Потом пошли в кабинет обсуждать за чашкой чая оружие, которое всем понравилось. Сказал, что пока у меня их двадцать штук, но с государем оговорено, что часть пойдет на испытания пограничной страже, а часть жандармам. В качестве испытательного полигона выбрана область Терского казачьего войска. Полковник, оказавшийся начальником высших офицерских стрелковых курсов попросил хотя бы один образец для его офицеров.