Андрей Посняков - Око Тимура

– Да хранит Аллах его и детей, и жен, и внуков его.

Напившись чаю, хозяин с поклоном и извинениями отправился по делам. Халим взглянул на быстро темнеющее небо – время близилось к закатной молитве.

– Как ночная красавица? – неожиданно лукаво спросил он.

Иван подавился курагой:

– Ничего, спасибо.

– Я б послал ее к тебе и в эту ночь, да начальник стражи Урадж хочет переговорить с ней. Его воин доложил – как-то странно вела она себя ночью. – Купец внимательно взглянул на собеседника.

– Ничего странного, – быстро отозвался Раничев. – Я просто попросил ее зажечь светильник, а в шатре пользоваться кресалом не хотелось – мало ли.

– Правильно, нужно быть осторожным, – согласился Халим. – Хоть на все воля Аллаха, но и самим нужно беречься, я так считаю.

– Я тоже. – Иван улыбнулся. – Хотелось бы завтра сходить на базар.

– Сходим, – пообещал купец. – Нам надо еще купить верблюдов и избавиться от ослабевших невольников.

Ночь навалилась быстро, почти непроглядно черная, лишь сияли в вышине желтые далекие звезды, да прятались за ветвями деревьев медные рога месяца. Иван улегся на крыше – место было любезно предоставлено хозяином. Рядом, на войлочной циновке, похрапывали купцы, сам же Халим ночевал в доме – то ли опасался чего-то, то ли невместно было так вот, по-простому, вместе со всеми. Было тихо, лишь изредка лаяли собаки, да ослы, прядая ушами, громко вскрикивали во сне. Раничев широко зевнул и, потянувшись, перевернулся на другой бок. Кто-то из спящих купцов чуть слышно вскрикнул – видимо, привиделось что-то. Иван подложил под голову руки… и вдруг почувствовал, как кто-то тихонько хлопнул его по плечу. Снова пришла Айгуль? Но ведь здесь слишком уж людно. Раничев обернулся…

– Тсс! – Какой-то молодой парень в длинном плаще и бурнусе приложил палец к его губам. – Здрав будь, Иване! Никак не ожидал тебя здесь встретить.

Раничев едва не вскрикнул от удивления. Конечно же, он узнал ночного гостя – стройного юношу со смуглым лицом и длинными, падающими на плечи волосами.

– Салим! – не выдержав, воскликнул Иван. – Ты как здесь?

– Тихо, – вновь зашептал Салим. – Если хочешь поговорить, пройди в большой двор, к колодцу, там и дождись меня.

– А ты…

– У меня здесь еще дела. – Юноша улыбнулся. – Кстати, ты не видал сегодня девушку по имени Айгуль?

– Нет, – покачал головой Раничев и почему-то покраснел. – Кажется, ее в чем-то подозревает Урадж, начальник караванной стражи.

– Я так и подумал, – исчезая в ночной темноте, тихо промолвил Салим.

Иван осторожно пробрался меж спящих и спустился с крыши во двор. Прямо перед ним тянулось приземистое здание конюшни, слева от которой закрывала небо черная тень карагача. А колодец где? Ах, вот он, перед воротами, справа.

Ждать долго не пришлось – едва Раничев уселся на потрескавшуюся от зноя землю, как вынырнувший из темноты Салим бесшумно присел на корточки рядом.

– Мои дела осложняются, – негромко произнес он. – Айгуль и в самом деле схватил начальник стражи… Что ж, тем хуже для него!

Улыбнувшись, Салим поправил на поясе нож.

– А ты уже отыскал Ай-Сию и мальчишек? – неожиданно поинтересовался Иван.

Юноша вздрогнул:

– Откуда ты про них знаешь?

– От верблюда. – Раничев усмехнулся. – Если тебе нужна помощь – скажи.

– Но ты мне еще не рассказал, откуда сам взялся?

– Евдокся у Тамерлана, – со вздохом поведал Иван. – И я должен…

– Понял, – кивнул Салим. – Больше можешь ничего не рассказывать. – Он помолчал немного и затем попросил: – Если сумеешь, отвлеки у ворот стражей.

– Хорошо, – улыбнувшись, кивнул Раничев. – Рад был повидаться с тобой, Салим. Пусть дела твои идут удачно, а судьба сложится счастливо.

– И тебя да хранит Аллах. – Привстав, Салим крепко обнял Ивана. – Удачи тебе, друг! Если что, я тихонько свистну.

Дождавшись, когда старый приятель исчезнет внутри дома, Раничев улыбнулся и, нарочно шумя, направился к воротам.

– Стой, господин, – откуда ни возьмись, вынырнул бородатый стражник с коротким копьем в руках.

– Что-то мне не спится, – улыбаясь, пожаловался Иван. – Хочу вот пройтись к реке.

Страж покачал головой:

– Не советую так поступать, господин. В городе полно воров и разбойников. Выйти одному в ночь – верная гибель.

– Да ну? – изумился Раничев. – Что же терпит такое великий эмир?

– Видно, еще не дошли руки… Слава эмиру! – спохватившись, вдруг выкрикнул страж.

– Да продлит Аллах его годы, – так же громко отозвался Раничев, услыхав наконец еле слышный свист.

Услышал его и стражник. Насторожился, выставив вперед копье.

– Иволга, – улыбнулся Иван. – Иль еще какая птица… мало ль тут птиц? Уважаемый, ты случайно не знаешь, есть ли на базаре хорошие тетивы для луков?

Раничев произнес эту сложную фразу, местами заменяя тюркские слова русскими, тем не менее охранник его хорошо понял.

– Тетива? Конечно, можно купить. Спроси оружейника Бек-Калана, это мой родственник, его всякий знает!

– А хорошие тетивы он делает?

– И тетивы, и луки, и стрелы – чего только не делает умелец Бек-Калан! Клянусь, купив у него, ты не пожалеешь.

– Может быть, тогда приобрести и лук?

– Лучше б тогда было заказать заранее. Впрочем, ты же купец – когда тебе ждать?

– Вот именно.

Потрепавшись со стражем некоторое, необходимое для исполнения всех дел Салима время, Иван, похлопав собеседника по плечу, отправился спать. Еле отыскал на крыше свое место, пробираясь среди храпящих тел. Наконец улегся… Не спалось. Все думалось о нечаянной встрече. Надо же, как интересно складывается судьба. Впрочем, насчет Салима можно было предвидеть. Он же ведь не остался в Кафе, подался в родные земли с известным намерением – мстить. Мстить Тимуру и его людям за все: за убитых родичей, за сожженный Ургенч, за посевы, побитые копытами коней гулямов. Мстить… Вообще не очень-то светлое чувство, ну да только Бог Салиму судья, а никак уж не он, Раничев.

Утром весь караван Халима жужжал, словно пчелиный улей. Оказывается, воспользовавшись суматохой, бежали несколько невольников и невольниц из старых – трое погонщиков ослов и две наложницы – Ай-Сия и Айгуль. Бежали не так просто – воткнув острый нож прямо в сердце начальнику стражи.

– Бедняга Урадж, – глядя в широко открытые глаза мертвеца, покачал головою Халим. – Видно, недаром он хотел пытать эту недостойную сучку Айгуль. И надо ж додуматься до такого? Бежать! Ладно парни, но девы! Неужели носиться по знойной степи, в рубище и голодной, лучше, чем нежиться в гареме какого-нибудь достойного человека?

– Видимо, лучше, – отвернувшись, прошептал Иван. – Ведь есть же на свете такое слово – свобода!

На вторые сутки караван Халима Ургенчи, поменяв лошадей на верблюдов, продолжил путь по пустынному плато Устюрт, растянувшемуся под выцветшим от нестерпимого зноя небом. Пожухлая трава, верблюжья колючка да проносившиеся иногда высохшие комки полыни… И безводье! Полное безводье, лишь с интервалами в три-четыре дня попадались колодцы с несвежей солоноватой водой. Но и такой были рады. Медленно, словно ленивые черепахи, ползли дни, складываясь в недели, – ничего не происходило, никаких новостей, да и какие могут быть новости в пустыне. И вот однажды утром – а спали в арбах, останавливаясь лишь для еды и молитвы, – показались далеко слева…

Глава 6

Конец июля – август 1398 г. Самарканд. Око великого эмира

Это жадные вельможи алчут неустанно

Власти, знатности, богатства иль большого сана,

А того, кто не исполнен, как они, корысти,

Человеком не считают, как это ни странно.

…коричневые воды Джейхуна, Амударьи, великой реки, что отбирала жизнь у мертвых песков пустыни.

И снова дорога, великолепная, мощенная булыжником дорога без ям и выбоин. Караван-сараи, где любой путник мог найти приют, свежих лошадей и защиту, медленно отстраивающийся Ургенч, древние стены Хивы, переправа через бурный Джейхун, оазисы с яблоневыми и вишневыми садами, Бухара – город ученых муфтиев, небольшой, уютный, с медресе и резными стенами библиотек – поистине, земля Мавераннагра была благодатной, давая по четыре урожая в год. Арыки с чистой, прозрачной водой тянулись вдоль самой дороги, и, чем ближе караван подходил к столице, тем больше людей и всадников встречалось на пути. Наконец впереди засияли голубые купола Самарканда, Голубой город – так все чаще называли его жители, он, казалось, стал еще прекрасней с тех пор, как Раничев был здесь в рабстве. Мощеные улицы, великолепнейшие дворцы и мечети с вязью арабесок по стенам, многочисленные чайханы и тенистые улочки, даже питейные заведения на окраинах – как ни старался Тамербек – так здесь называли Тимура – так и не смог уничтожить их все. Интересно, существует ли еще майхона рыжебородого огнепоклонника Кармуза?