Мари Польская - С видом на жизнь. Дилогия (СИ)

— А у нас тут свой шпион, — она рассмеялась, — вернее шпионка! Тита такая милая!

— Так это ты та красивая леди, которая попросила позаботиться обо мне?

— Как мне нравятся комплименты! Пусть даже и от женщин!

— Ты неисправима! — я рассмеялась, наконец, осознав, что все в порядке. — Томас говорит, они там пьют?

— Ага, Алекс и Рай Вард побратались. Алекс пригласил Рай Варда к себе советником.

— И тот согласился?

— Ага. Он решил пока домой не возвращаться.

— Слушай, а что у твоего братца с отцом вышло?

Гера Вард нахмурилась:

— Сама не знаю. Отец отстранил брата от дел и поставил какие‑то условия для возвращения. Пока не выполнит, домой не поедет. Ничего, — Гера Вард махнула рукой, — он справится, взросленький уже. Лучше ты расскажи, как себя чувствуешь? Как там мой племянник? — Девушка погладила по одеялу в районе моего живота.

— Почему племянник? Ты что‑то знаешь? — я хитро посмотрела на Геру Вард.

— Нет! Ничего я не знаю, просто мне так хочется. А ты кого хочешь?

— Девочку… — я загрустила. Вспомнились мои сыновья. — А вообще‑то я пока даже подумать о моем интересном положении не могла. Не до того было. Сколько, кстати, времени прошло после моего ухода из империи?

Гера задумалась и начала загибать пальцы:

— Завтра две недели!

Я нахмурилась:

— Это были самые тяжелые две недели в моей жизни. Трудно даже представить, что всего месяц назад я была простой счастливой студенткой.

Гера Вард успокаивающе гладила меня по руке:

— Не переживай, все наладится. Тебе теперь нужно о ребенке думать. А знаешь, что я слышала? — она немного покраснела, потом, найдя компромисс со своей совестью, продолжила. — Ну подслушала немного под дверью. Мой брат хочет сделать тебе предложение!

От этого заявления я чуть не подавилась очередным пирожком. Гера Вард ожидала, видимо, более радостного выражения моей моськи.

— Ты что, не рада?

— А с чего мне радоваться? — хмуро заявила я. — Думаешь, я сплю и вижу себя женой Рай Варда?

— Но у вас же будет ребенок?

— Ну и что? Я не собираюсь из‑за этого жить всю жизнь с человеком, который меня предал.

— Он просто не подумал…

— Ты уверена? Мне как раз показалось, что он очень хорошо подумал. Его задачей, как мне видится, было оставить меня рядом с собой. И он постарался это сделать, применив запрещенные приемы. Он изнасиловал меня, назвал своей стасси и посоветовал смириться. А потом раскаялся! Надо же!

— Он любит тебя, просто, для него такое чувство новое, вот он и запутался.

— Мне любовь представляется совершенно другой. Когда любишь, всего себя отдаешь любимому человеку. Рай Вард же любит только себя.

— Жаль, — вздохнула Гера Вард. — А я думала, на свадьбе погуляем… Вета, ты может быть, кого‑нибудь сама любишь?

Она смотрела на меня прищурившись, будто стараясь угадать, скажу я правду или обману ее.

— Я никого не люблю. Любовь — серьезное чувство и я пока к нему не готова.

— А как же ребенок?

— А что ребенок? Рожу, буду воспитывать. Не впервой!

Глаза у Геры Вард расширились.

— Ну ты даешь…

— Успокойся, это было в прошлой жизни. В том мире, откуда я пришла. У меня там было два сына. И есть…

Я задумалась. Так хотелось хоть что‑нибудь про них узнать. Скорее бы уже мужики свой праздник завершали. Алекс вполне мог просветить меня по некоторым вопросам.

22.

— Так значит, ты знаешь Вету еще с прошлой жизни? — спросил Рай Вард разглядывая на свет еще одну бутылку вина.

— Да уж, — Алекс задумался. — Только это была не Вета.

На лице Рай Варда отразился немой вопрос.

— Понимаешь, тогда ее звали Лена, — Алекс в сердцах махнул рукой, — да и не в этом дело. Хотя имя несет свой отпечаток. У нас там имя Елена было обычным, одним из самых распространенных. Вот и она такая была. Обычная.

— Но она же была твоей женой, — не понимал Рай Вард. — Или у вас был договорной брак?

Алекс рассмеялся:

— Нет! У нас мало таких браков. В основном, как говорится, — по любви. Но я ее выбрал в свое время, потому что мне с ней было бы удобно. Она вся такая тихая, безропотная, с легкостью принимавшая мои увлечения и мой образ жизни. А потом, наверное, просто привык. Когда она ушла, я не мог осознать этого. Представь, что вдруг твои руки взяли и ушли и начали жить своей жизнью. Я сначала пытался ее вернуть, потому что просто не мог без нее, потом… — Алекс махнул рукой. — Сейчас она другая. Независимая, дерзкая, способная оказать сопротивление.

— А она тебя любила?

— Не знаю, скорее всего, она любила тот образ, который себе выдумала. А потом, когда он оказался не таким героическим, просто терпела.

— И долго?

— Пятнадцать лет.

— Ну, это же мелочи.

— Для жителей моего мира это, в среднем, четвертая — пятая часть жизни.

— Вы так мало живете?

Алекс хмыкнул, отсалютовал Рай Варду бокалом и выпил. Дракон последовал его примеру.

— Я не понимаю, — наконец продолжил Рай Вард, — если ты ее не любил, зачем преследовал?

— Сам не знаю, — Алекс нахмурился. — Обычно психически нездоровому человеку сложно признать, что он болен. Вот так же и со мной. В том мире я даже лечился у психиатров… Ну медиков, отвечающих за душу человека.

Рай Вард понимающе кивнул.

— А в этом мире, видимо, все обострилось, — продолжил Алекс. — Лучше все же спросить у Веты. Это она меня вылечила. Я будто проснулся от постоянного кошмара. Только в кошмарах обычно за тобой охотятся, а я охотился за ней. Сейчас даже сложно сказать, зачем. Но мне становилось легче, что ли, когда я ее мучил.

— Да уж, теперь придется приводить ее в себя.

— Если в ней что‑то осталось от той Лены, то не придется. Она как ребенок: обижается, но так же легко прощает.

— Боюсь, сейчас она другая.

— Это ты на себя намекаешь? — Алекс усмехнулся, встал и вновь разлил по бокалам вино. — Боишься, что не простит?

— Я сам виноват, — Рай Вард опустил голову на руки. — Мне казалось, что она влюбилась в меня, и если я ее немного подтолкну, то с радостью согласится быть со мной. Тем более, даже драконицы, в свое время дрались между собой за право быть моей стасси, а она…

— А она маленькая глупая человечка…

— Ага, с характером и собственным мнением.

— И что ты намерен делать?

— Попытаюсь завоевать ее сердце. Ты, надеюсь, мне конкуренцию не собираешься составлять?

Алекс задумался. Он был привязан к Лене, или уже Вете, но больше все‑таки испытывал чувство долга за то, что так грубо вмешался в ее жизни, нежели какие‑либо романтические бредни.

— Я тебе не соперник, не переживай, — ответил король и предложил, — давай выпьем за будущее. Нас с тобой, как с моим новым советником, ждет большая работа. Хочу я тут провернуть одно дело по электрификации столицы.

Рай Вард, как раз хлебнувший из бокала, закашлялся:

— Это что еще за ругательство?

— Потом объясню. У меня много планов!

— Знаешь, нужно вставить в них и еще один пункт.

— Какой?

— Присмотр за Ветой.

Алекс удивленно посмотрел на Рай Варда.

— Понимаешь, — Рай Вард пытался объяснить все коротко и ясно, но шумевший в голове хмель путал мысли, — есть пророчество про нее и конец света. Дословно сейчас не вспомню, потом раздобуду оригинал. А вкратце: Вета погубит мир, если ее сердце разобьется. Она сможет перенести только три предательства и одно клятвопреступление, после этого, видимо, сойдет с ума. Вот тогда‑то мир и накроется.

— Так… И почему, интересно, эта информация прошла мимо меня?

— В прошлом году это обсуждалось на Совете магов.

— Да, меня приглашали, но было как‑то не до того. И что решил Совет магов?

— Пока ничего. Но они не думали, что Вета может выйти из‑под их контроля и уйти из Академии. Сейчас, скорее всего, ситуация изменится. И если они не найдут способа ее контролировать, то пойдут на самые крайние меры.

— Ты полагаешь, что ее попытаются убить?

— Я не полагаю, я это знаю.

Алекс задумался:

— И откуда у тебя такая информация?

— Просто два предательства уже произошли, а ждать третьего вряд ли станут, опасаясь последствий.

— Одно предательство, как я понял, твоих рук дело. А второе? Ты намекаешь, это я?

— Нет. Ты мстил, но не предавал. Ее учитель Зорислав стал первым.

— Оборотень, — Алекс презрительно фыркнул. — Я пытался достать его, когда Вета из Академии сбежала, но моих людей на территорию оборотней не пустили. А что он такого натворил?

— Он сдал ее Совету магов, хотя она относилась к нему как к отцу.

— Оборотень он и есть оборотень, — Алекс задумался. — И чем же нам грозит еще одно предательство?