Вторая жизнь Арсения Коренева - Геннадий Борисович Марченко
Мешок я вытащил наверх и поставил у порога с намерением выкинуть вместе с содержимым при удобном случае. Ещё травануться не хватало.
В общем-то, надо закупить картошкой уже этого урожая, да и прочими овощами, тут и буду, в темноте и прохладе хранить. А заодно солёности, маринады и варенья: по ходу холостяцкой жизни освоил и эту премудрость. А что, банки есть, а ингредиенты прикупить не проблема на местном рынке. Тем более как раз август, всё поспело. Уж если и суждено мне тут прожить целый год, то надо прожить его достойно, не отказывая себе в маленьких удовольствиях.
Закрыв крышку погреба, отправился исследовать внутренности квартиры. Сразу попал в гостиную, с той самой обещанной печкой. Побелка потемнела, особенно над окошком шестка, но для меня такие мелочи были несущественны. Лишь бы газовая горелка исправно выполняла свои функции. Пока проверять не буду, дождусь похолодания и визита Сергей Сергеича.
Вторая комната, где-то вполовину меньше гостиной, оказалась спальней. Кровать одна, но большая, выглядит брутально и крепко. Спинки из покрашенных в голубой цвет металлических прутьев, угловые стойки венчали металлические шары размерами с теннисный мячик, в каждом из которых я отразился в искажённом виде, будто в зеркале «Комнаты смеха». Кажется, этот аттракцион уже появился в нашем пензенском парке имени Белинского. За те дни, что гостил дома, довелось как-то пройти через парк, но конкретно мимо этого аттракциона путь мой не пролегал.
Я попрыгал на двух матрасах, которые лежали, накрытые словно бы сшитым из лоскутов одеялом. Мягко, и при этом подо мной ничего не проваливается и не скрипит. Нагнулся, посмотрел… Точно, это не панцирная сетка, а доски. Ну а что, на досках спать полезно для позвоночника. Можно будет даже один матрас убрать.
Подушек две, одна большая, вторая чуть поменьше. Наволочки вроде чистые. Думаю, во время сна буду обходиться второй, которая поменьше, не настолько я стар, чтобы спать в полусидячем положении.
Выглянул в окошко, открыв заодно форточку — пусть проветривается. Ветки яблонь где-то гуще, где-то пореже были усыпаны плодами, немало их лежало на земле. В основном с моей стороны, у соседей было более-менее прибрано. Ещё на моей стороне росло грушевое дерево, хотя, конечно, груши не южные, такие только на компот или варенье больше идут. Смородиновые кусты я тоже узрел, но уже обобранные, что с моей, что соседской стороны. Понятно, из чего Наталья своё варенье варила, улыбнулся я про себя. Ну и правильно, чего добру пропадать.
Ещё была кухонка. У окна стоял небольшой, с покрытой местами изрезанной клеёнкой столик. Холодильника ожидаемо не нашлось, опять же, что-то можно будет хранить в погребе, там навскидку градусов 10–12 тепла. Тут же находилась абонентская радиоточка в виде висевшего на стене приёмника с пластиковой передней панелью белого цвета в горизонтальные линии. Вилка уже была вставлена в специальную радиорозетку. Повернул ручку громкости, из динамика полилась классическая музыка. Кажется, второй концерт Рахманинова. Который для фортепиано с оркестром. Ну ладно, пусть играет, не самая плохая музыка, хоть я больше предпочитал по старинке «битлов», «перплов» и прочих «зеппелинов».
Над газовой плитой находился тот самый перекрытый вентиль. Повернув его, включил одну из конфорок, послышалось лёгкое шипение выходящего газа, а ноздри ощутили запах тухловатых яиц[2]. Початый коробок спичек обнаружился тут же, я чиркнул одной из них, и над конфоркой загорелись синевато-оранжевые язычки пламени. Дальше налил в стакан воды из крана, сделал осторожный глоток. Жидкость имела чуть заметный железистый привкус, но это, я решил, ерунда. Уж лучше безвкусной воды из городского водопровода.
Покрытый зелёной эмалью и подкопчённый снизу чайник ополоснул, наполнил, поставил на огонь. В кухонном шкафчике нашлась початая пачка чая «Бодрость». Я знал, что под красивой упаковкой прячется набор опилок, потому решил заварить в заварочном чайничке с маленьким сколом на ободке свой, из квадратной жёлто-зелёной пачки с надписью красными буквами «Чай цейлонский сорт первый». Из дома я захватил несколько таких пачек, логично предполагая, что в райцентре такой роскоши можно и не найти.
Тараканов вроде не видно, это хорошо. Открыл духовку, заглянул внутрь… Печь в духовке я так и не научился. Какой-то первобытный страх перед ней испытываю. Не то что мама — та мастерица пироги всякие выпекать. И не только пироги.
Сахар в сахарнице имелся на самом дне, и то прилипший, каменной твёрдости. Ничего, залью кипятком, растает — и вылью в стакан. В магазин пойду — прикуплю. Кастрюли, сковородка, ложки, вилки, тарелки — всё это имелось, так что не пропадём.
Попил чайку с домашними пирожками от мамы под вещание Всесоюзного радио, после чего провёл полную инвентаризацию, чтобы составить список необходимого. Прежде всего нужно прикупить провизии, включая крупы, макароны и консервы. Хлеб, понятно. Ну и чай, может, хороший попадётся. Свой пока есть, но на будущее не хочется пить эту бурду под названием «Бодрость». По идее магазин должен быть в шаговой доступности, не на рынок же пилить под вечер.
Полпачки стирального порошка «Лотос» я нашёл в кухне, спички были, консервный нож, ножницы, две запасные лампочки, пробки в электрощиток, хозяйственное мыло — всё это осталось от предыдущей хозяйки.
Выгрузив из чемодана все вещи и аккуратно сложив всё, куда положено, повесил навесной замок, проверил туалет, вроде чистенько, из дыры в полу не несёт. Затем постучался к соседке. Наталья, похоже, уже закончила убираться, судя по её внешнему виду.
— Магазин? В квартале отсюда есть булочная, если вот так прямо идти. А если на ближайшем перекрёстке свернуть налево и пройти ещё два квартала, то придёте прямиком к бакалейному. Мы там в основном закупаемся. Не забудьте про вечер, мы с Петей будем вас ждать.
Ну я и пошёл с небольшим рюкзачком за спиной, который до этого мирно лежал на дне чемодана. А что, удобная вещь, хоть и, конечно, не такая модная, как в моём будущем. С непривычки можно лямками плечи натереть, если тяжёлый и подолгу его носишь. Заодно мешок старой картошки
