Чингисхан. Сотрясая вселенную - RedDetonator
2 — О запрете ростовщичества в Ясе Чингисхана — такого пункта в дошедших до нас фрагментах нет, но сам факт утраты большей части содержания Ясы позволяет мне пихать туда всё, что душе угодно. Но я буду ограничивать себя здравым смыслом. Реалистичность запрета ростовщичества Чингисханом обосновываю тем, что, гипотетически, возможны ситуации, когда предприимчивые китайцы кидают наивных кочевников на большие бабки, а затем ещё оказывается, что кинутые дети степей являлись Чингизидами, читай, потомками Чингисхана. Это же скандал! Естественная реакция отца нации — запретить к хренам, чтобы монголы жили по средствам.
3 — Консул Западной и Восточной Римской империи — это любопытный титул, возникший в период фактического двоевластия на излёте Западной Римской империи. Формально две страны были единым целым, хотя все понимали, что это два разных государства. Все усердно делали вид, что империя одна, напрочь игнорируя тот факт, что императоров ровно на одного больше, чем нужно. И если с императорами ничего не поделаешь, так уж получилось, то вот консулы... Консулов тоже было два, но, в этом случае, всё было в полном порядке: консулов в Риме испокон веку назначали по две штуки на срок полномочий, видимо, чтобы они следили друг за другом. И упомянутый в тексте Флавий Антемий занимал должность со стороны Восточной Римской империи, а Флавий Стилихон — занимал должность со стороны Западной Римской империи. Эти двое постоянно делили власть, потому что границ их полномочий в рамках «единой империи», де-юре, не существовало. Поэтому они активно лезли в бизнес друг к другу, конфликтовали и интриговали. Антемий оказался более толковым управленцем и более прожжённым политиканом, поэтому не очень надолго, но пережил Стилихона. Собственно, уже тогда всем было ясно, что империя гибнет. И нельзя сказать, что её не пытались спасти — спасали, старательно, усердно, но тщетно. Восточную сумели спасти и она существовала ещё тысячу лет, а вот Западная Римская империя рухнула, громко и с гигантскими последствиями для всего мира.
4 — Комит священных щедрот — лат. comes sacrarum largitionum — аналог министра финансов в поздней Римской и ранней Византийской империи. У этого субъекта в подчинении были бюро (более известные как скринии. Ну, скринии, скрининг — улавливаете связь?) и целый штат чиновников среднего и зенитного калибра. Комит заведовал материальной стороной, изыскивал средства в бюджете, рожал бабки, если надо, а также считал всё, что можно посчитать. В рамках империи, разумеется.
Глава седьмая. Род господ
/6 августа 407 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония, на площади безымянной деревни/
— Есть ли желающие вступить в этот спор между двумя мужами? — спросил старейшина Дропаней.
Бородатый старик, зим сорока, обвёл тяжёлым взглядом всех собравшихся. Ему, судя по настроению, не нравилась идея, когда двое молодых воинов, едва успев стать взрослыми, тут же решают убить друг друга в поединке под глазами бога.
Идея не нравилась ещё и отцу Григорию, который считал любые судебные поединки делом богопротивным.
— Христос против, — произнёс священник.
Но его слова проигнорировали все. Когда дело доходит до традиций, готы становятся очень принципиальными.
Эйрих вышел в круг.
На голове его был римский шлем — дешёвый, из тонкого металла, но зато с широкими нащёчниками, защищающими уши и часть лица. От прямого удара топором не защитит, но зато не позволит содрать часть скальпа ударами по касательной.
На теле его была римская кольчуга, тонкая, со сведёнными кольцами (1) — плохая работа, тоже дешёвая. Зато Эйриху было легче укорачивать и сужать её. В будущем нужно будет раздобыть что-то получше.
Из оружия — топор, пару лет назад подаренный отцом, а также овальный щит, доставшийся от убитого римлянина.
Топор представлял собой боевое оружие — миниатюрная головка с узким лезвием, а также топорище в полтора взрослых локтя. Эйрих тщательно выточил лезвие непосредственно перед поединком, поэтому этим топором можно побрить кого-нибудь — так ответственно подошёл он к делу. Можно было не заморачиваться и не портить оружие, но новые топоры у него будут, только если он переживёт поединок...
Щит, к слову, был сделан из тонких дощечек, имел овальную форму, обладал железным умбоном и обитой железом кромкой. Было жаль портить такую хорошую вещь, но других щитов у Эйриха не было, тогда как Вульфа притащил с собой целых два запасных. Его ждёт разочарование, потому что о смене щитов уговора не было.
Вульфа пришёл в кольчуге побогаче, клёпаной, с римскими кольчужными наплечниками — видимо, выпросил у кого-то из дружины или выменял на свою долю из трофеев. На голове его яйцевидный готский шлем — этот точно одолжен кем-то на поединок.
— Готовы к поединку? — спросил вождь с улыбкой. — Разойдитесь, начнёте по сигналу.
Брета присутствовал в качестве наблюдателя, а распоряжался всем, как положено, старейшина. Вождь зашёл обратно в толпу, на лучшее место в переднем ряду. По возбуждённому перешёптыванию чувствовалось, что люди ждут начала с возрастающим нетерпением.
Эйрих отошёл на свою часть площадки, где начал глубоко вдыхать и выдыхать. Это помогает собраться и дольше оставаться бодрым. Он не знал, почему это работает, но применял методику ещё в прошлой жизни. Работает — используй.
— Да начнётся поединок! — провозгласил дед в украшенной золотой нитью шерстяной тунике серого цвета.
Традиционно, первый этап любой схватки — понять, кто перед тобой. Только вот Эйрих уже знал уровень Вульфы, имел представление о его боевом опыте, который отсутствовал, а также доподлинно знал, что Вульфа ещё никого не убивал.
Эйриху убивать привычно, поэтому у него есть существенное преимущество. И он убьёт, даже если будет возможность не убивать. Потому что нельзя оставлять врагов за спиной. Враги должны быть либо мертвы, либо в кандалах.
Вульфа хотел покружить вокруг Эйриха, чтобы найти слабые места или что-то вроде того, но Эйрих не захотел разводить тут хороводы и сразу же атаковал.
Противник едва успел поднять щит, чтобы отразить удар. Но успел, поэтому Эйрих отвёл топор и отступил на шаг назад. Вульфа кинулся вперёд, не очень умело замахнулся топором, после чего получил пинок по щиту, сбивший атаку.
Всё же, они кружили по утоптанной площадке, но Эйрих был более активен и постоянно предпринимал ложные атаки, выискивая момент для смертельного удара.
Нехарактерный рисунок боя заинтересовал даже дружинников, стоящих за вождём. Толпа восторженно голосила, видя,
