Андрей Посняков - Патриций
Набрав хворосту, разложили, и Хротальв полез за огнивом.
– Тсс! – вдруг приказал Рысь.
Все застыли в тревожном ожидании – хотя, похоже, для тревоги не имелось никаких оснований. Ветер перестал дуть, и кругом было тихо, благостно, даже надоевшие волки – и те уже больше не выли, видно, убежали за добычей.
– Слышите? – Юний обернулся.
– Кажется, журчит что-то! – вдруг улыбнулся Арминий. – Ручей.
– И правда, ручей, – обрадованно кивнул Эрнульф. – Вот здорово! Видать, мы выбрали неплохое место. Кажется, он журчит во-он там, за ольхою. Патрон, я сбегаю за водой?
– Давай.
Подхватив кожаное ведро, используемое иногда и в качестве торбы для лошадей, юноша с веселым свистом миновал ольховые заросли, уже распушившиеся клейкими серебристыми листочками… и резко пропал с глаз, словно бы ухнул в глубокую яму.
– Эй, Эрнульф, – забеспокоился Рысь. – Ты где?
– Зде-э-эсь… – голос юноши донесся, будто из-под земли. – Тут какая-то большая канава…
Оставив у костра Флакса, все остальные бегом бросились на помощь.
И впрямь, это оказалась канава, вернее, овраг; большой, глубокий, темный, с нешироким, текущим по дну ручьем. Он и журчал, этот ручей, – однако от заросших густым кустарником краев до дна оврага было, наверное, никак не меньше трех человеческих ростов. Попробуй выберись!
– Хротальв, дуй к лошадям за веревкой, – обернувшись, распорядился Юний и вновь свесил голову вниз. – Ты как там, Эрнульф? Руки-ноги целы?
– Да целы, слава богам. Ушибся только немного… О, боги! – Юноша вдруг замолк, словно бы разглядел что-то удивительное или необычное.
– Что там такое? Что?
– Следы копыт… Похоже, здесь проходил целый табун.
– Постой-ка…
Наказав Арминию и Хротальву крепко держать веревку, Юний проворно спустился в овраг и, осмотревшись, велел принести факел и огниво.
– Иначе мы, Эрнульф, ничего тут не разглядим. Ну, где твои следы?
– Вон, у ручья, – почему-то шепотом отозвался парень.
Рысь уселся на корточки.
И в самом деле, по дну оврага беспорядочной цепочкой шли отпечатки копыт… впрочем, не только копыт – в свете зажженного факела явственно проступили и следы человеческих ног. Присмотревшись, Юний покачал головой:
– Нет, это проходили не римляне. Германцы!
– Алеманы, патрон! Дикие шайки, – шепотом отозвался Эрнульф. – Пойдем по следам, посмотрим?
– Обязательно! – Рысь запрокинул голову. – Эй, вы, там, наверху! Затушите костер и будьте начеку.
– Поняли, господин Юний.
– В какую сторону пойдем? – азартно сверкнул глазами Эрнульф.
– Сначала – к реке, – Рысь почесал голову. – А потом – обратно. Думаю, нам совсем не понадобится веревка, чтобы выбраться отсюда. Ведь все, кто здесь проходил, – они куда-то вышли.
Эрнульф согласно кивнул и быстро зашагал следом за своим патроном. Овраг постепенно становился все глубже, шире, однако ни звезд, ни луны над головою не было, как предположил Юний – сверху овраг прикрыли ветками и жердями. Они прошли, наверное, шагов сто, а может, и все двести, когда откуда-то спереди вдруг повеяло свежестью. Еще с десяток шагов, и темные склоны оврага раздвинулись, обнажив величественную ширь Рейна. В темной реке мерцающей и дрожащей россыпью отражались желтые звезды.
– Что это за столбы, во-он там, у самого берега? – показав рукой, прошептал Эрнульф.
– Столбы?
– Я посмотрю?
Юний кивнул, и его юный спутник, быстро скинув одежду, бесшумно вошел в воду.
– А тут глубоко, почти по грудь, – дойдя до столбов, сообщил он. – Какие-то цепи, веревки… Ха, да за них же привязывают челны! Даже не челны – вместительные крутобокие циулы.
– Циула? – задумчиво переспросил Рысь. – Это такая большая лодка, которая может легко взять на борт человек восемьдесят?
– Смотря какая циула, – выбравшись на берег, Эрнульф, насколько мог, отряхнулся от воды и натянул одежду. – Есть и такие, что могут принять и сотню воинов да еще с лошадьми.
– Так-так… – Юний снова задумался, на этот раз – надолго.
Он так и не проронил ни слова во время всего обратного пути, лишь когда уперлись в непроходимую стену колючих кустов, обернулся к шагавшему позади Эрнульфу:
– Ну, что ты насчет всего этого думаешь?
– Начет кустов, патрон? Думаю, что, раз есть вход, должен быть и выход. Патрон, не согласишься ли ты немного подержать факел?
– Давай.
Передав факел Юнию, юноша резко ухватил за ветки первый же подвернувшийся под руку куст. Потянул… Куст неожиданно легко поддался – еще бы, ведь он не рос корнями в земле, а лишь был связан со своими собратьями прочным лыком. Впереди зиял проход, ведущий из оврага наверх, к мертвому лесу. А ведь отсюда не так далеко и до Гретарка, и до виллы Октавия, и до всех прочих…
Юний давно уже начал что-то понимать и, размышляя, едва не споткнулся об небольшую кучу аккуратно наколотых дров. Присев, он взял в руки полено, чувствуя, как дышит за спиной Эрнульф.
– Ну? – Рысь скосил глаза. – Посмотри.
Юноша хмыкнул:
– Дрова как дрова, ничего особенного. Может, охотники их оставили или, там, лесорубы… А может, и те, что приходили из-за реки. Грелись.
Юний сокрушенно покачал головой:
– О, мой юный друг, никогда не делай слишком поспешных выводов, вначале подумай.
– Да что тут думать, никак не пойму?
– А ты посмотри на дрова! Что за дерево?
– Хм… – Эрнульф подбросил полено в руке. – Кажется, сосна – вон, вся рука в смоле.
– Верно, сосна, – тихо засмеялся Юний. – Смолистая сосна горит пахуче, дымно… совсем другое дело – ольха: и хороший жар, и почти без дыма.
– Постой, постой, господин, – наконец догадался юноша. – Не хочешь ли ты сказать, что…
– Ну да, – Рысь повел плечом. – Предпочесть сосну ольхе можно лишь в одном случае…
– Чтобы подать видимый издалека сигнал! – взволнованно закончил Эрнульф. – Видимый даже днем, ведь ночью достаточно просто хорошо горящего костра.
Юний расхохотался и, встав, вновь зашагал вперед – пора было уже выбираться из оврага, вряд ли тот скрывал еще какие-нибудь тайны. Впрочем…
Первым на это наткнулся Эрнульф – отошел в сторону, остановился отлить, как вдруг…
– Патрон, я, кажется, что-то нашел!
– Так неси сюда!
– Гм… Я бы хотел, чтоб ты тоже взглянул…
– Ну, что там у тебя? – Повернув назад, Рысь лениво дошагал до своего спутника, даже собирался буркнуть что-то недовольное… но осекся, увидев в тусклом свете догоравшего факела растерзанное тело ребенка! Труп прикрывали лишь окровавленные лохмотья, живот был вскрыт острыми когтями, руки и ноги обглоданы, а головы и вовсе не было – лишь раздробленные кости да лохмотья кожи на шее.
– Оборотень… – задрожав, шепотом произнес Эрнульф. – Оборотень, да помогут нам боги!
Внезапный порыв ветра едва не задул пламя – и сразу с нескольких сторон, неожиданно близко, раздался вдруг жуткий, режущий уши вой.
– Оборотни! – Эрнульф едва не выронил факел. – Скорее бежим отсюда, патрон! Бежим!
Не дожидаясь ответа, юноша бросился прочь, и Юний поспешил следом. Похоже, сейчас была не та ситуация, с которой можно было бы справиться с холодным цинизмом. Эрнульф был прав: оборотни не любят скоплений людей – значит, нужно держаться вместе, значит, побыстрее достичь своих. Неплохо было бы покричать, может, крик отпугнет порождение мрака?
– Эй, Флакс, Арминий! – на бегу позвал Юний. – Где вы?
– Эгей! – подхватил Эрнульф, треща кустами. – Эгей.
– Ого-го-го! – послышалось впереди, совсем рядом. – Мы зде-эсь, жде-ом вас.
– Слава Богам! – выбежав на поляну, вне себе от счастья закричал юноша. – Слава Юпитеру и Юноне, слава и тебе, Вотан, и тебе, Тюр…
– Ху-у-у, – оказавшись на поляне, Юний наконец-то перевел дух и тут же велел разжечь костер, да побольше – ведь известно, что всякая нежить боится живого огня.
Никого не пришлось долго упрашивать – костер запылал тут же, словно сам собой, огромный, трескучий, такой, что красные искры – до неба!
– Вот и хорошо, – поглядывая на разошедшееся пламя, зябко поводил плечами Эрнульф. – Вот и славно. Оборотни ни за что не подойдут к огню, ведь правда, патрон?
– Конечно, правда, – солидным тоном подтвердил Юний. – Если б они не боялись огня, то давно бы сожрали всех пастухов и охотников.
– Да, сожрали бы, – подтвердил Хротальв. – Как пить дать, сожрали – такое дело.
Ветер постепенно затих, и унялся вой, тем не менее спать никто не ложился. Все сидели у костра до утра, но так и не дождались появления нежити. Зато какой бурный восторг вызвал первый луч солнца!
– Солнышко! – заголосили все разом. – Солнце! Родное.
Ну, еще бы, не радоваться – настрадались за ночь.
Все же, по здравому размышлению, Рысь решил остановиться на вилле Октавия, хотя вполне себе представлял возможное недовольство старого легионера – кому понравится кормить такую орду? Можно было бы воспользоваться платным гостеприимством чернобородого Эрлоина, хозяина постоялого двора, однако этот вариант Юнию не нравился – он хорошо помнил, как посланные Эрлоином люди едва не ограбили его самого. Хорошо, отсиделись тогда с Флаксом на укрепленной вилле Кальвизия Лонгина. Кальвизий… По мнению молодого юриста, это был самый уважаемый человек во всей округе – честный, прямой, сильный. Жаль, пришлось его тогда немного обмануть, выдав себя за спешащего в Колонию Агриппина торговца. Так, может быть, и сейчас по старой памяти попросить приюта – дескать, вот, закончил дела и возвращаюсь обратно в сопровождении наемной охраны. Или – нет, не стоит столь бесцеремонно злоупотреблять чужим гостеприимством…
