Сергей Мишенев - Шпага мастера
– Да, да, я все знаю. Я бы и сам порой хотел быть аккуратным щелкопером вроде тебя, но не могу. Не получается. Но зато в голове у меня полный порядок! Ты просишь рассказать тебе все… Ты знаешь, я даже рад этому. Это ведь у нас первый раз так. Хотя будет непросто! И не быстро… Андре! – крикнул Филипп командным голосом, как бы пришпоривая самого себя, – принеси-ка нам «Шатонёф-дю-Пап» [9], того самого, что пили кардиналы во время избрания этого папы, как черт его… Ну ты знаешь!
– Иоанна XXII, – весело отозвался официант. – Это вино подавали кардиналам, запертым в Лионском соборе, до тех пор, пока они не избрали его!
– Да, так вот… Как ты знаешь, первым учителем фехтования был сам дьявол. Это он научил Каина той имброкатте, от которой и погиб фехтовальщик Авель.
– Да, это, наверное, единственное, что ты мне рассказывал из истории фехтования, – отозвался отец Лукас.
– Но, к сожалению, это не моя мысль. Некто Деккер еще в 1607 году написал свои «Фокусы рыцаря» и именно там выдвинул такую версию. Впрочем, это всего лишь одна из теорий – религиозная. Есть и другая – научная. Скажи мне, читал ли ты все эти рассуждения относительно того, что человек произошел от обезьяны?
Отец Лукас улыбнулся:
– Конечно! Это же посягательство на главные постулаты моего цеха!
– Да, конечно… Так вот я склонен с теорией насчет обезьяны согласиться! Но с небольшой поправкой: некий герр Энгельс, немец, написал, что примат начал очеловечиваться, взяв в руки палку-копалку. Ну, типа палки для труда, понимаешь? Вот он с дерева слез, палку взял, пришлось встать на задние ноги – и пошло-поехало, до полного очеловечивания рукой подать! Труд, мол, сделал из обезьяны человека!
– И в чем ты бы хотел поправить этого Энгельса? Вроде бы все у него и так складно.
– Ну уж нет, не все. Есть в его теории досадный промах. Согласно моим исследованиям…
– Исследованиям? – Отец Лукас удивленно поднял бровь.
– Ну ладно, не исследованиям, а наблюдениям, или, скажем, убеждениям… Да, именно так! Я убежден, что обезьяна эта взяла палку не для того, чтобы землю рыхлить и сажать рассаду, а чтобы защитить себя от врагов – крокодилов там или тигров! В общем, не палку-копалку она взяла, а палку-фехтовалку! То есть не труд сделал из обезьяны человека, а фехтование! Что скажешь?
– Скажу, что ты, брат, не только боец, но и мыслитель! В твоей теории все действительно гораздо естественнее, чем у Энгельса! Хотя я, на правах священника, все-таки останусь приверженцем религиозной гипотезы. Той, что про Каина и его учителя Люцифера.
– Да, конечно. Главное, что как ты ни рассуждай, а началась эта история практически вместе с историей человечества.
– И что было дальше? Древний Египет?
– Нет, что ты! Между обезьяной и Египтом было еще много истории! Правда, нормального оружия в те допотопные времена еще не было. Поэтому первые мастера вынуждены были биться палками, копьями, каменными топорами, кремневыми кинжалами, какими-то скребками…
– Ты думаешь, это уже можно называть искусством?
– По крайней мере именно тогда были заложены его основы! Я лично не раз видел древнейшие изображения в разных археологических журналах, на которых эти доисторические господа стоят в каких-то стойках, исполняют сложные приемы… То есть основные идеи боевого искусства существовали и до Египта.
– А что ты называешь основными идеями?
– Идея придумывания и отбора наиболее эффективных боевых приемов, идея их систематизации в определенный комплекс, идея отработки, выучивания, тренированности, идея сохранения, приумножения, а главное – передачи мастерства… Все то, что так или иначе не изменилось до сегодняшнего дня! И вообще, конечно, мы понимаем, что шпага – царица всего оружия. Но дай мне простую деревянную трость, и ты увидишь: я отделаю тебя по всем законам настоящего фехтования! А трости, я думаю, и в доисторические времена были!
– Тут я с тобой спорить не буду, конечно, ты меня отделаешь, – добродушно засмеялся отец Лукас. – Но ты сам сказал, что все-таки шпага – царица оружия!
– Да. Поэтому ключевым моментом истории фехтования я считаю третье тысячелетие до Рождества Христова.
– Тогда появились первые шпаги?
– Да нет, черт побери! Хотя да, что-то вроде того… Тогда кто-то смешал медь с оловом и изобрел металл, достаточно прочный для изготовления первого длинного оружия. Бронза появилась и первые бронзовые мечи. С помощью этих мечей человечество приблизилось к Богу.
– Это как же? То есть я вообще не понимаю, ты же вроде бы за обезьян был?!
– Одно другого не исключает, – отмахнулся Филипп. – Я ведь не просто так говорю, а с фактами. Знаешь ли ты, что именно этим временем, началом бронзовой эры, историки датируют гибель титанов? Титаны, как известно, были посредниками между богами и людьми. Ну а как появились мечи, так титаны и исчезли. Соображаешь, что к чему?
– Удивительно, как искусно ты переплетаешь Ветхий Завет, античную мифологию и новейшие теории атеистов!
Маэстро Дижон улыбнулся:
– Техника фехтования ограничена рамками рациональности, зато его идейный арсенал неисчерпаем!
– Да, понимаю. Таким ты и был всегда, брат.
– Ну, значит, с момента появления бронзового оружия мы можем начинать отсчет конкретной фехтовальной истории. И эту, первую, часть я называю египетским периодом! Или, если говорить красиво, – эпохой пирамид!
– Пирамиды как-то отразились на древнеегипетском фехтовании?
– Нет, сами пирамиды вряд ли. Они ведь не для фехтования, а для богов строились. А вот боги наверняка отразились!
– О боги! – в античном стиле воскликнул отец Лукас. – Опять боги?!
– Конечно! Власть зверобогов, брат мой! Тебе, как священнику, этого, конечно, не понять… Да и я, признаться, не до конца этот вопрос изучил… Но, думаю, дело обстояло так: древние египтяне подражали своим богам. Знаешь, как эти современные китайцы дерутся точь-в-точь как тигры, обезьяны или драконы. Судя по всему, именно такие подражательные школы были и в Древнем Египте. Школа Себека практиковала движения как у крокодила, школа Анубиса подражала шакалу, школа Гора имитировала повадки сокола… В любом случае, вклад в историю фехтования египтяне внесли значительный! Они ведь первыми стали международные турниры проводить, разработали правила судейства, ввели специальное тренировочное снаряжение и оружие. Знаешь, эспадроны для соревнований, которые они разработали, имели такие гарды, которые в следующий раз только в XVII веке изобретут!
– Странно, что их пришлось заново изобретать.
– Ничего странного! Эпохи сменяли друг друга, зачастую сметая практически все ценности и достижения прошлого! Это нужно было для того, чтобы создавать новые ценности, достигать новых вершин, обеспечивать достижения настоящего!
– И какая эпоха смела такую мощную египетскую традицию?
– Крито-микенская. Так я ее называю. Строго говоря, тогда появились первые ростки именно европейского фехтования. В смысле – на европейской почве.
– Здесь тоже боги?
– В широком смысле – да. А если в более узком – у них там культ быка был. И главное развлечение – тавромахия, игра с быком. Я видел картинки с этой тавромахией. И скажу тебе, такую акробатику даже у наших циркачей не всегда увидишь! И еще боевые танцы – вот их особенность. Танцы и акробатика – это главные слагаемые критского боевого искусства. Не уверен, что это особенно эффективно. Но красиво, гармонично и – при условии длительного, систематического обучения – весьма перспективно!
– Как же они выживали в мире древних жестоких войн?
– А они и не выживали! В период своего расцвета критяне очень мало воевали на суше. Как правило, они устраивали успешные морские сражения. А для внутреннего пользования их цветастое акробатическое фехтование вполне подходило. Конкурентов-то не было!
– Вообще не было?
– До поры до времени, конечно! Ну а когда они, конкуренты, все-таки появились, тут Крит и рухнул, со всей своей тавромахией и боевыми танцами. Это было нашествие дорийцев. Они, в своих шкурах, простыми, но действенными приемами разрушили всю микенскую цивилизацию. Вплоть до потери письменности! А ты спрашиваешь – почему гарды пришлось заново изобретать…
– И тогда настала дорическая эпоха? Я вот знаю дорическую архитектуру.
– Нет. То есть архитектура такая наверняка есть, тебе, как святоше, виднее. Но в истории во всем, что касается фехтования, дорийцы проявили себя только как разрушители. А следующей эпохой в развитии фехтования стала эпоха героев!
– А, Гомер!
– Да, Гомер. Это было идеальное время, когда войны велись посредством множества поединков, и оснований для оттачивания индивидуального мастерства у бойцов того времени было более чем достаточно! И оснований, и времени, и возможностей… Это была эпоха, когда зародились основы античной гимнастики, когда племенное несистематическое военное обучение сменилось профессиональной подготовкой, а искусство боя наконец-то получило собственную иерархию, разделившись на две составляющие: техне и арете.
