Александр Антонов - Звёзды против свастики. Часть 2
19-сентябрь-41
Охота на «серых волков» А если это любовь?Берсенев, как зачарованный, смотрел на не столь уж далёкий берег. Может быть, даже открыл бы рот, как сделали некоторые из подводников – всем свободным от вахты внизу было разрешено подняться на верхнюю палубу – открыл бы, если бы не воспитание.
– Любуешься? – спросил возникший из темноты Скороходов, кивая в направлении искрящегося мириадами огней берега. – Майами…
– Непорядок, однако, – покачал головой Берсенев (анекдоты про чукчей как раз стали входить в моду), – демаскировочка…
– А им плевать, однако, – в тон ему ответил Скороходов. – Они американцы. Им и в других странах вольно вести себя, как хозяевам, а уж у себя дома точно будут делать то, что считают нужным, и никакие «волчьи стаи» им в этом не помеха.
– Ну, ну… – усомнился Берсенев. – Будем посмотреть…
– Для того сюда и пришли…
В этот район «Волкодав», по согласованию с командованием союзников, перебрался, как только стало очевидно, что эффективность его использования в Северной Атлантике пошла на убыль. В состав какой-либо группировки ВМФ США лодку включать не стали, предоставив ей статус вольного охотника, обязанного лишь информировать о своих передвижениях. Спросите, почему командир «Волкодава» избрал в качестве района для патрулирования именно побережье североамериканского штата Флорида? Ответ вы найдёте в субботнем номере газеты «Нью-Йорк таймс», где на странице для платных объявлений помещено сообщение о сроках проведения недельного морского круиза с отправлением из Майами и посещением отдельных островов Карибского моря. Там же помещена фотография пассажирского лайнера «Жемчужина Кариб», на котором этот круиз и будет происходить. Скороходов, и в этом Берсенев был с ним солидарен, полагал, что хотя до сей поры «волчьи стаи» у побережья Флориды не разбойничали, но на такой вызов могут и откликнуться. Потому и занял «Волкодав» позицию в прямой видимости порта Майями как раз в канун начала круиза.
Американцам свойственна наглость, но никак не беспечность. «Жемчужина Кариб» вышла в рейс с солидным эскортом в составе двух эсминцев ВМФ США и трёх кораблей Береговой охраны.
– Зря мы за ними попёрлись, – сетовал Берсенев. – Лодка шла в подводном положении с отставанием на две мили и мористее «Жемчужины» со свитой. – Не сунутся «волки» в такой капкан.
– Посмотрим, – философски отвечал Скороходов.
Впрочем, «посмотрим» с опущенным перископом получалось как-то не очень, пока что только слушали.
Когда прошло сообщение о том, что в 50 милях к норд-осту германские подводные силы большим числом атаковали конвой, и оба эсминца, покинув эскорт, спешно направляются туда, Скороходов прокомментировал всё происходящее одним словом «Началось!» и объявил тревогу.
И все же первый раунд остался за «волками». Их караулили с норд-оста, а они подкрались с зюйда, со стороны Карибского моря. Когда радист сообщил, что перехватил короткий сигнал SOS, который тут же оборвался, а теперь в том месте сплошная какофония из помех, Скороходов, скрипнув зубами, приказал: «Полный вперёд»!
* * *Что заставило Элеонору Болдуин принять участие в круизе? Она не была поклонницей подобного рода развлечений, более того, как и многие соотечественники, считала их в такое время неуместными. И, тем не менее, в назначенное время поднялась на борт «Жемчужины Кариб». Так что это, журналистское чутьё? Да, пожалуй, что так: именно журналистское чутьё!
Прошло больше двух часов, как эсминцы оставили «Жемчужину» на попечение сторожевиков. Интересно, подумала Нора, кто-нибудь из пассажиров, кроме неё, это заметил? Вряд ли. Бодры, веселы. С удовольствием вкушают свежий морской воздух на верхней палубе, хлещут виски по барам, и там и там отчаянно флиртуют, короче, живут полной жизнью!
Это было похоже на сон, или на проделки киношников из Голливуда. Корабли береговой охраны пошли на дно очень быстро, и, казалось, одновременно. Ещё до того, как круизное судно резко застопорило ход, и на палубу стали выскакивать обеспокоенные туристы, спрашивая у тех, кто там уже находился: «Что произошло?» и не получая на вопрос вразумительного ответа, на плаву остались только пара спасательных шлюпок, вокруг которых в воде барахтались выжившие моряки.
А потом по сторонам от «Жемчужины Кариб» одновременно всплыли четыре германские подводные лодки, беря её в перекрестие.
Вернуться один-единственный раз к практике «призовой войны» предложил командир подлодки U-112 и одновременно предводитель одной из «волчьих стай» корветтен-капитан Вильгельм фон Швальценберг. Командованию понравилась идея больно стукнуть американцев по их вездесущему носу и заодно пополнить казну германского подводного флота. Так возник план операции, получившей кодовое название «Круиз». Атака на конвой была одновременно и боевой операцией и отвлекающим манёвром. Не ожидавшие нападения именно в этом районе американцы засуетились и стали допускать тактические промахи, которыми с удовольствием воспользовались германские подводники.
Взяв в руки рупор, Вильгельм фон Швальценберг на неплохом английском обрисовал шокированным пассажирам и экипажу «Жемчужины» всю безнадёжность их положения и приступил к изложению своих требований. Как-то: прекратить попытки подавать сигнал SOS, немедленно выбросить за борт всё имеющееся на руках оружие, спустить штормтрап и приготовится принять призовые команды с подлодок, заранее приготовить к сдаче ценности и деньги. В случае неповиновения грозился пустить судно на дно. Пока Швальценберг витийствовал, его друг и соратник, командир подлодки U-107, капитан-лейтенант Фридрих Штольц любовался в бинокль растерянными лицами пассажиров «Жемчужины». Лицо одной из пассажирок показалось ему знакомым. Фридрих пригляделся. Так и есть! Лиз. Только масть, сучка, сменила. Спеша порадовать друга, Фридрих собственноручно передал с помощью сигнального прожектора сообщение на U-112. Прочтя сообщение, Вильгельм схватился за бинокль. Вскоре мстительная улыбка исказила его холеное лицо. Показав Лиз с помощью бинокля командиру призовой команды, корветтен-капитан приказал доставить девушку на лодку.
Оценив ситуацию, что сложилась вокруг круизного судна, Скороходов изложил план атаки:
– Нам мало победить немцев. Куда важнее, чтобы они не успели торпедировать лайнер. Поэтому действовать будем так. Атакуем ближнюю лодку. Потом ныряем, проходим под судном и выныриваем позади лодок противника, тем самым отвлекая их внимание на себя. Вопросы есть? Отлично! Торпедная атака!
Нора с тревогой следила, как с лодок спускают шлюпки и в них садятся вооружённые матросы. Четыре шлюпки были уже на пути к лайнеру, как сзади раздался сильный хлопок. Нора метнулась к противоположному борту, на ходу настраивая свою сверхмощную камеру. Успела увидеть взметнувшийся над лодкой столб воды, и сделала несколько снимков её явно не добровольного погружения. Вернулась на прежнее место. На шлюпках ещё гребли, но на трёх оставшихся лодках началась какая-то суета. Под водой явно происходило нечто в планы немцев не входящее. А потом сзади командирской лодки – Нора посчитала, что имеет право так её называть, ибо именно с её мостика вещал в рупор противный голос – стала стремительно всплывать ещё одна лодка. По её палубе перекатывались волны, а со стороны рубки в направление командирской лодки уже вёлся артиллерийский огонь.
Не обращая внимания на затеянную пассажирами лайнера кутерьму, Нора делала снимок за снимком, меняла плёнку и вновь щёлкала затвором. Позже сделанные ею снимки обойдут всю мировую прессу. Горящая U-112, видно, как моряки прыгают с палубы в воду… Задранная корма ещё одной лодки за секунду до гибели. И, конечно, прекрасный в своей ярости «Волкодав», ощетинившийся в сторону противника пушечными стволами и реактивными установками… А вот и финал. Полузатопленная U-107 и жмущиеся к ней шлюпки с других подлодок. И в шлюпках, и на палубе лодки стоят немецкие подводники с поднятыми вверх руками…
И лишь один снимок Нора в газеты не отдала. И даже не потому, что тот получился слегка размытым. Просто на нём, пусть и не очень отчётливо, можно было различить лицо Кирилла Берсенева…
* * *Представьте картинку. Ясный день. В небе Флориды ослепительно сияет полуденное солнце. На верхних ступеньках дома отдыха офицерского состава, что находится на территории военно-морской базы Мейпорт, стоит молодой офицер в белоснежном кителе с погонами капитан-лейтенанта ВМФ СССР. Рядом резко тормозит кабриолет ярко-красной масти с откинутым верхом. За рулём шикарная брюнетка. На ней платье в тон машине, глаза прикрыты солнцезащитными очками. Брюнетка снимает очки. Её взгляд пересекается с взглядом офицера. Несколько секунд длится диалог без единого слова, одними взглядами. Затем офицер сбегает по ступенькам и запрыгивает на заднее сидение кабриолета. Машина срывается с места, на ходу поднимая кузов. Голливуд отдыхает!
