Александр Антонов - Звёзды против свастики. Часть 2
На следующий день адмирал, как бы между прочим, сообщил:
– Узнал я про твоего русского. Капитан-лейтенант (по-нашему, лейтенант) Кирилл Берсенев, старший помощник командира подводной лодки «Волкодав». И, если тебе интересно, его отец четырехзвёздный адмирал, командующий флотом Союза на Тихом океане…
* * *Командующий подводным флотом Германии адмирал Дёниц был в ярости. Потерять одиннадцать подводных лодок в одном бою! И ладно бы бой навязал противник. Так нет! Лодки потеряны в результате провальной операции, спланированной в его собственном штабе! Как теперь прикажете оправдываться перед фюрером?
Только что кабинет покинул командир подлодки U-51, которая, несмотря на тяжёлые повреждения, смогла уйти от преследования и добраться до Вильгельмсхафен. После его доклада картина произошедшего стала более-менее ясна…
Началась эта история задолго до фатального для германского подводного флота сражения. Резидент германской разведки в Петрограде сообщил, что на секретном стапеле одного из судостроительных заводов готовится к спуску подводная лодка нового образца. С огромным трудом абверу удалось внедрить в экипаж лодки своего агента. Ценой собственной жизни агент добыл необходимые чертежи, и германские инженеры засели за их изучение. Вывод был более чем оптимистичен: новая русская субмарина ничем принципиально новым от предшественниц не отличается. Но после нападения неизвестной подлодки на военно-морскую базу внутри особо охраняемой зоны у берегов Норвегии, когда в результате торпедной атаки Кригсмарине потерял сразу пять надводных кораблей (тяжёлый крейсер и четыре эсминца), один оптимистичный вывод пришлось срочно поменять на два пессимистичных: германские инженеры изучали пустышку, которую им умело подсунула русская контрразведка; подлодка нового образца существует. К чести аналитиков из штаба Дёница, к этим выводам они пришли ещё до того, как «Волкодав» – такое имя русские дали своей новой подводной лодке – объявился на главной базе британских ВМС, в Скапа-Флоу.
Дёниц поморщился. Торжественный приём, устроенный русским подводникам в Скапа-Флоу, стал той ложкой дёгтя, что изрядно портила столь бережно хранимый в его адмиральской душе бочонок мёда. Речь, понятно, идёт о спланированной под его личным руководством операции, когда подлодка U-47, под командованием Гюнтера Прина, задолго до прихода русских проникла в ту же гавань, только без приглашения. Это была блестящая задумка: проникнуть в хорошо охраняемую гавань именно через тот пролив, который чопорные англичане считали совершенно непроходимым для подводных лодок, поскольку перегородили его сразу тремя блокшивами. Сам по себе блокшив – всего лишь старое списанное корыто, непригодное для плавания, но, будучи поставленным в нужном месте, вполне способное воспрепятствовать скрытому проникновению подводной лодки. Однако Прин нашёл лазейку, проник в гавань, тремя торпедными залпами потопил британский линкор «Роял Оук», и тем же путём благополучно гавань покинул.
Но то были дела дней минувших. Дела нынешние потребовали, чтобы вскоре после того, как русская подлодка покинула Скапа-Флоу, на стол перед Дёницем легла папка с выведенным на ней готическим шрифтом словом Wolfshund («Волкодав»). На тот момент документов в ней содержалось немного: пара фотографий и короткая аналитическая записка. На первом фото запечатлена сама подлодка на стоянке в Скапа-Флоу, на втором – экипаж лодки после церемонии награждения. В аналитической записке дан расклад: отдельно – по лодке, отдельно – по экипажу. Путём сопоставления имеющихся в штабном архиве фотоснимков сделали вывод, что «Волкодав» – самая крупная из всех известных подводных лодок, когда-либо опускавшихся в глубины мирового океана. Абсолютно точно установлено, что местом постройки лодки стал один из судостроительных заводов Петрограда. В таком случае к месту атаки на «Дойчланд» лодка могла попасть либо через Датские проливы, либо Беломорско-Балтийским Водным Путём перешла из Балтики в Северный Ледовитый океан и далее двигалась вдоль берегов Норвегии. Второй вариант после зрелых размышлений был отвергнут. В принципе, проводка судна таких размеров Беломорско-Балтийским Водным Путём возможна, но только при условии, что лодка практически весь путь должна пройти в надводном положении. Обеспечить в этом случае абсолютную скрытность находилось за гранью не столько фантастики, сколько целесообразности. Таким образом, со стопроцентной уверенностью можно утверждать, что лодка прошла Датскими проливами, скорее всего, спрятавшись в мёртвой зоне под днищем одного из судов. Её однажды вроде даже засекли – очевидно, когда она меняла «наседку». Но, увы, поисковую операцию в тот раз до конца не отработали, за что впоследствии и поплатились. Но раз так, то, выходит, русская лодка может находиться под водой без всплытия в несколько раз дольше (точных данных нет), чем любая другая подлодка. Как русским удалось этого добиться, оставалось загадкой, которую необходимо во что бы то ни стало разгадать. Используемый германскими подводниками шноркель (устройство на подводной лодке для забора воздуха, необходимого для работы ДВС под водой, а также для пополнения запасов воздуха высокого давления и вентиляции отсеков) имел кучу недостатков и, главное, не обеспечивал той скрытности, какой обладала, по всей видимости, русская подлодка. Получи подлодки Дёница возможность находиться под водой стуками, не теряя при этом боеспособности, и в войне на море наступил бы решающий перелом. Только это обстоятельство, как вынужден признаться себе адмирал, заставило его тогда утвердить насквозь авантюрный план по поимке русской подлодки – не потоплению, а именно поимке, захвату. К слову сказать, первое столкновение «Серых Волков» Дёница и русского «Волкодава» произошло, когда помянутый план ещё не был окончательно готов. Вот бы тогда от него отказаться, а не заниматься коррекцией, как произошло в действительности…
В эту войну германский подводный флот бесчинствовал на атлантических коммуникациях союзников, используя метод «волчьих стай», нападая одновременно несколькими субмаринами. Как правило, в состав стаи входило четыре подлодки. И вот одна из таких стай, ведя охоту на оживлённой судоходной трассе, обнаружила близ берегов Ирландии одиночное торговое судно. Такой, казалось бы, странный способ передвижения безо всякого прикрытия германским подводникам странным не показался. Судно, хотя и имело приличный тоннаж, телепало еле-еле, не дотягивая даже до 12 узлов. С таким ходом старая калоша просто вывалилась бы из любого ордера. А так, двигаясь чуть в стороне от основного хода, имела шансы, бочком-бочком, да и добраться до места назначения. Но, как зубоскалили «волчьи» командиры, разглядывая будущую жертву в четыре перископа, сегодня для «торгаша» не его день. Атаковать сразу четырьмя лодками – впустую тратить торпеды. Решили кинуть жребий – такое возможно и с помощью радиосвязи.
И вот самый удачливый (как предполагалось) в тот день командир повёл свою лодку в атаку, но не успел выстрелить, как сам получил торпеду в левую скулу, как раз в носовой торпедный отсек. Разрыв вражеской торпеды спровоцировал детонацию собственного боезапаса, и лодка развалилась на куски. Пока экипажи трёх германских лодок в спешном порядке перестраивались для совместной контратаки, «Волкодав» успел потопить ещё одну лодку, сократив, таким образом, стаю ровно вполовину. Сделав ответный залп и не попав, две оставшиеся лодки предпочли с поля боя ретироваться. «Волкодав» пальнул им вслед, тоже не попал, а от преследования воздержался, видимо, опасаясь оставить без прикрытия подопечное судно.
По мотивам этого боя штабисты Дёница сделали очевидный вывод. Русская подлодка организовала на «Серых Волков» встречную охоту, применив старый как мир метод ловли на живца. В качестве подсадной утки использовали одиночный транспорт, по тоннажу подходящий для того, чтобы лодка-охотник могла прятаться у него под днищем. Русские вновь с успехом использовали проверенный метод.
Ну и «гут», решили в штабе Дёница. Используем метод русских против них самих. Ведь для того, чтобы волки загрызли волкодава, всего-то и требуется, чтобы волков было много больше. Для охоты на «Волкодава» отрядили три стаи: «загонщиков», «охотников» и «резерв». При обнаружении подозрительного одиночного судна «загонщики» имитируют атаку. Как только русская лодка на них нападёт, в сражение вступают «охотники». Задача для всех восьми лодок: во что бы то ни стало русских не топить, но нанести лодке такие повреждения, которые заставят её всплыть. После этого рядом всплывают оставшиеся германские лодки, – потери считались неизбежными – которые уже в ходе надводного боя должны принудить русских спустить флаг, или, говоря цивильным языком, сдаться. «Резерву» отводилась роль вспомогательной силы и прикрытия.
