Василий Панфилов - Улан. Экстремал из будущего
Атаки прусской пехоты на высоту отражали без помощи улан и достаточно успешно. Но вот драгуны принца Вюртембергского прорвали оборону, причем быстро, уланы даже не успели среагировать вовремя, и, пожалуй, к счастью. Немецкие драгуны относились к тяжелой кавалерии, и прямое столкновение с ними уланы бы просто не выдержали, несмотря на пики. Лошади немецких драгун были раза в полтора тяжелее уланских и просто опрокинули бы строй.
Подоспели уланы, когда драгуны уже прорвались к пушкам и завязали там бой.
– Рра! – И пика сержанта с хрустом влетает в лицо врага. Застряла, и попаданец бросает ее без сожаления, выдергивает пистолеты… выстрелы – и два немецких драгуна, рубящихся с его товарищами, падают с седел.
Тесно настолько, что кавалерии не слишком удобно действовать. Без лишних раздумий Игорь выхватывает оба клинка и прыгает с мерина на укрепления. Пошли дикие танцы на остатках укреплений, пушечных лафетах и трупах лошадей.
Сабля в правой руке Игоря режет ногу немецкому драгуну, подпругу и лошадиный бок одним длинным режущим движением. В левой – кончик клинка на длину ладони впивается в бок врага, совсем еще юнца с выпученными глазами, который судорожно и не слишком умело пытается достать Русина палашом.
Увернуться от свирепого удара матерого ветерана со шрамом поперек багровой рожи, резануть затем противника по ноге – недолго ему осталось, быстро кровью истечет… Прыжок на пушечный лафет, оттуда на насыпное укрепление и… Как будто многорукий вихрь обрушился на противника, оттесняя его от пушек и пушкарей.
– Заряжай! – заорал сержант на орудийную прислугу и снова ринулся в бой. Позиция была идеальной для него. Высоклассный боец с навыками неплохого паркуриста, мечущийся с клинками среди неповоротливых, увязших в бою пруссаков, лишившихся главного козыря – натиска и маневренности, Игорь оказался той соломинкой, что переломила бой на батарее. Артиллеристы все же ухитрились зарядить орудия и залпами картечи вымести драгун Вюртемберга.
– Руби их в песи! – хрипло заорал Рысьев, срывая и без того надсаженный голос.
– Круши в хузары! – недружно, но истово откликнулись уланы, и началось преследование. Насколько драгуны имели преимущество в прямом столкновении, настолько они были в худшем положении в подобной ситуации. Более легкие и подвижные уланы просто не давали им сгруппироваться для какого-то отпора.
Вскоре подоспели и калмыки, окончательно окружая пруссаков. Серьезными противниками они не были, но драгуны просто «завязли» в них – и вскоре оказались вырубленными почти начисто. Уйти удалось только незначительной группе…
И как же потом Игорь жалел, что все-таки удалось! Среди ушедших был и сам Фридрих, лично участвовавший в атаке.
Глава 5
Сумасшедшую пляску с саблями на артиллерийской батарее видели сотни, если не тысячи людей. Учитывая, что в сражении на батарее именно Игорь оказался главным действующим лицом (не считая артиллеристов, разумеется), а само сражение стало ключевым в битве при Кунерсдорфе, то «плюшек» посыпалось немало.
Попаданец наконец-то получил первый офицерский чин и стал корнетом, перепрыгнув через звание. Продвинулись в званиях и многие другие уланы. Вообще, полк отличился настолько, что ему были дарованы серебряные трубы для музыкантов – огромная честь по нынешним временам, были они только у гвардейских полков, да и то не у всех…
Рота теперь была «его» в полном смысле этого слова – Русин стал официальным командиром. Рысьев, командовавший эскадроном, стал командиром полка, ну а полковник Осинский – бригадиром и получил под командование сразу несколько драгунских полков. Помимо драгун, получил он и небольшой портрет императрицы Елизаветы Петровны, обрамленный в золото и алмазы. По нынешним временам – аналог ордена из самых высших.
В общем, все бы хорошо, но потери полк понес серьезнейшие. Командование доигралось, используя улан как «палочку-выручалочку», и в битве погибло более ста пятидесяти человек – чудовищные потери для и без того уже истаявшего полка. Ну а раненых бесполезно было подсчитывать – буквально весь личный состав.
Кто больше, кто меньше, но… Ранен был и сам попаданец – задело осколком разорвавшегося неподалеку ядра. Рана, к слову, далеко не первая, но он жутко гордился, что не получил еще ни одной раны в сабельном бою – не могли достать. Все ранение и травмы были того же рода: пули на излете, осколки и прочее.
Командование думало недолго, и полк отправили на отдых. К великому сожалению улан – не домой, а к предместьям Вены. Какими путями гуляли мысли командования и союзников, свежеиспеченный корнет так и не понял. Да, собственно говоря, не знал этого даже такой же свежеиспеченный бригадир Осинский.
Восторга от близости блистательной Вены попаданец не испытывал – подозревал какие-то подлянки и подставы от союзников. Были уже случаи убедиться в их нечистоплотности, так что…
Как ни странно, но встретили их неплохо, разместили в одном из небольших дворцов. По мнению скептически настроенного попаданца, дворец этот больше напоминал сельский клуб с несколькими флигелями и исторической или художественной ценности не представлял.
Уланы же поначалу пришли в восторг, но быстро опомнились: казарма из дворца получилась достаточно паршивая. Все эти высокие потолки, отсутствие нормального отопления и прочее.
– Ерунда какая-то, – выразил свое мнение Никифор, которого Игорь повысил до сержанта, – красиво, но жить здесь…
Мнение «сэнсэя» выражало мнение всего полка. Впрочем, с припасами австрийцы не обидели, и буквально на следующий день после заселения потянулись подводы с дровами и провизией.
Дворец-казарма больше всего напоминал санаторий – все раненые, и двигаются неспешно, с ленцой. Ну а как иначе, если раны могут открыться? Да и просто болят… Отъедались не только люди, но и лошади. Постепенно приходили в форму, и вот уже пошли разговоры о бабах…
– Ой, не советую, – сказал подчиненным на одной из посиделок корнет, – так вляпаться можно…
– Ето как, – заинтересовался один из ветеранов, – нам говорили, что бабы здесь такие… На передок слабые.
По рядам прошел смешок, и послышались довольно похабные комментарии.
– Да слабые, кто ж спорит-то, – пожал плечами командир. Уланы оживились, и глаза у них начали масляно поблескивать.
– Только вот что… Сами понимаете, другая страна, другой народ, другая религия… – католики они, – пояснил корнет.
– Все? Иль другие тоже есть?
– Есть и другие – протестанты, евреев очень много. Да эт не важно – важно то, что обычаи здесь другие, понимаете? Вот подошел ты к бабе с целью завалить ее, и что дальше?
– Ну так – брать и валить, – уверенно отозвался один из именитых кобелей.
– Ага, а потом под плетьми окажешься, потому как не к той подошел. Ну как ты различишь – кто тут из баб сама юбки на голову набросит, а кто – честная?
Зачесались затылки и щетинистые (потому как большинство брилось от силы раз в неделю) подбородки.
– Бордель? – неловко предложил один из улан.
– А больше ничего и не остается, – развел руками Игорь, – только учтите – сифилис тут гуляет так…
Вояки поежились, мало того, что поганая болезнь не лечилась, так еще и отношение к заболевшим в русской армии было самое отрицательное – жесткий карантин и впоследствии – заключение в монастырь без права выхода. Жестоко? Зато и не было почти на Руси этой дряни…
– А эт как нам…
– Вспоминайте отрочество да вручную наяривайте, – мрачно отозвался свежеиспеченный корнет.
Изображать «закат солнца вручную» долго не пришлось – командование озаботилось борделем с проверенными девицами. Ну… учитывая, что проверка была откровенно примитивной, то Игорь и немалая часть улан туда не лезли. Да и откровенно… Лучше уж «вспомнить отрочество», чем залезать на девицу, на которой только сегодня побывало с десяток человек.
Вскоре начало прибывать пополнение – новички, которые уже по году-два обучались в слободе.
– Смешные, – озвучил корнет Никифору свою мысль.
– Да, – ностальгически протянул тот, – чисто волчата – порода видна, но пока заматереют…
– Закрепи-ка их, чтобы у каждого ветерана был молодой, да пусть гоняют.
Офицеры же в обучении участия почти не принимали – незачем. Зачем лезть, если почти весь личный состав – вояки с многолетним стажем? Так, приглядеть на всякий случай…
Система была устоявшейся и проверенной временем, офицеры занимались только общим командованием, учениями от эскадрона и выше, ну и, конечно, занимались (если хотели) с наиболее продвинутыми учениками. Попаданец же, привыкший к бешеному ритму двадцать первого века, откровенно скучал и маялся от безделья, так что преподавание стало его спасением.
* * *– Силен… – задумчиво сказал Осинский, глядя на Игоря, гоняющего улан в импровизированном фехтовальном манеже.
