Владимир Белобородов - Хромой. Империя рабства

— Хромой! — раздался крик шёпотом Чустама.

Я остановился. Только теперь понял что значит, поджилки трясутся — ноги дрожали.

— Ну, ты наглец! Давай на лошадь! — первым до меня догнал корм. Остальные пыхтели шагах в сорока.

Я встал на подставленные «замком» ладони Чустама. Он подкинул меня и я, упав животом, взобрался на жеребца. Корм, схватив за узду, побежал….

Жеребца в воду еле затащили.

— Собираемся! — чуть не прокричал Чустам когда дошли до шалаша.

— Куда? — спросил я.

— Ты чего думаешь, они не пройдут по следам? Ты только что лошадь увёл! Он копытами пласты земли выворачивает. Самого здорового выбрал! Молодец!

— А зачем сюда его затащили?

Корм тупо смотрел на меня:

— Да, кто его знает…. Обратно переведём.

— А я думал мы на тот берег, — Клоп скидывал в сумку нехитрый скарб.

— Тоже верно — следы запутаем.

— А может они потеряют следы? — мне не хотелось покидать насиженное место.

— Этот жеребец стоит однозначно дороже тебя. Ты бы, на месте его хозяев, потерял его следы?

Через час мы были уже далеко от ставшего почти родным лагеря.

— Красавец! — похлопывал по щеке жеребца Чустам.

— Звезданутый, — произнёс я.

— Что?

— Звезданутый он, как и нынешний хозяин.

— Хозяин это да! А конь то причём?

— А у него во лбу звезда. Куда хоть идём-то?

— К обеду встанем и решим.

— Верши не взяли. Что есть будем?

— А я рыбу достал и даже пожарил, — Ларк шёл с другой стороны. — А мне можно будет на нём?

— Потом, — ответил Толикам. — Вот подальше отойдём….

— Чего вы боитесь? Ушли же уже? — я в очередной раз поправил сползающие седельные сумки.

Заодно и сам выправился. Езда на лошади без седла то ещё удовольствие, постоянно скатываешься вбок. Место, которое призвано предупреждать о приключениях, в данном случае подвергалось тщательному и уже надоевшему массажу. Небо начали затягивать тучи — не зря нога болела.

— Вот если бы у тебя увели лошадь, ты бы, когда поиски прекратил? — спросил Чустам.

— Не знаю.

— Считай, что они тоже не знают.

К дождю мы спрятались под деревом, спутав жеребца. Тот явно не был доволен погодой и встал под соседнее дерево. Клоп достал из сумки рыбу, завёрнутую в листья.

— Так всё-таки, куда пойдём? — спросил ещё раз я.

— Вот чего ты такой нудный, Хромой? — Клоп отбросил высосанную рыбью голову. — Какая нам разница? Вот кто-нибудь знает эти места?

Все промолчали.

— То есть так и так мы не знаем куда идти.

— Я не об этом. Вообще куда пойдём? — Если честно я довольно слабо представлял местную географию и скажи мне что идём в Кермское королевство или Иритское, я бы только кивнул.

Кстати королевствами я их называл для себя, местные же их величали локотствами, ну и правили ими соответственно локоты. Всего в Руизанской империи, которой правил император с детьми — младшими импреаторами, насчитывалось четырнадцать локотств самого разнообразного размера. Локоты на своей территории управляли всем, ну или почти всем, судами, налоговой, то есть местными мытарями, рабской составляющей, принимали какие-то законы, не противоречащие имперским, не было у них лишь одного — армий, за исключением небольшого количества стражи. Я так понимаю, это для гарантии отсутствия государственного переворота. Хотя насчёт одного, в смысле того чего не было у локотов, я наверно ошибаюсь. Очень туманна магическая составляющая этого мира. Толком я так и не понял их влияние и назначение. Некоторые говорили, что все короли магически привязаны к императору, кто-то рассказывал, что сам император — маг, что звучит довольно убедительно. Опять же своё представление я почерпнул от низшего слоя местной иерархии — рабов, что может очень исказить достоверность информации. Единственное, в чём не расходились рассказчики, и даже Толикам, это что при каждом короле были маги империи.

Подвожу итог вышесказанному — мне было по барабану куда идти, поскольку я всё равно не понимал, но сама бесцельность….

— Давайте хоть план, какой составим.

— Да какой тут план? — ответил Чустам. — Идём как можно дальше от степи, куда-нибудь в глушь.

— Только надо чтобы рядом была дорога и река, — добавил Толикам.

— Замечательно, — я встал, дабы отойти по естественным потребностям. — Мы только что ушли из подобного места.

— Ну а ты что хотел? — Чустам доел свою рыбу и вытирал руки о траву. — Построить замок и спокойно жить в нём? Мы теперь вынуждены будем скитаться.

Пока я удовлетворил свои непотребные дела, обдумал слова корма.

— А есть место, где тёплое море рядом? — задал я вопрос, когда вернулся.

— Есть, — ответил Толикам. — А зачем тебе море?

— Не видел ни разу.

— Так ты же говорил, что Замухрынск за семью морями?

— Меня маги из него перенесли, — сказал я правду.

— Зачем? — после некоторой паузы спросил Клоп.

— Кого слушаешь? — опередил меня Толикам.

— Не хотите, не верьте, — я присел на своё место.

— Можно и к морю, — Чустам похоже обдумывал направление движения, — только людно там.

— А где не людно?

— В эльфийских лесах, — чуть не хором ответили Чустам и Толикам.

— Только там опасно, — продолжил Толикам.

— А вот ты рассказывал про северные земли?

— Ну и туда можно, опять же холодно там. Одежда тёплая нужна. Да и пешком мы до зимы туда не дойдём.

— Давайте так, — созрел корм, — нам надо сначала переодеться, а то мы больно приметные. Возможно денег немного — инструмент прикупить. Мы сейчас даже яму построить не сможем — лопаты нет. Поэтому идём к дороге, только не в то место. А там посмотрим.

Судя по молчанию, никто не возражал. Хотя меня очень терзали сомнения, насчёт заработка воровством, как-то у нас это не очень выходило. Если бы мы грабили…, но на это у нас, как минимум у меня точно, кишка тонка.

Дождь потихоньку расходился всё сильнее и сильнее. На ночь мы остались всё под тем же деревом, выставив котелок для сбора воды. Лошадь на всякий случай привязали к дереву ремнём от упряжи, которые мне подарили местные вместе с солью и седельными сумками. Он, конечно, был коротковат, но уж очень боялись потерять нового члена нашей команды.

Утро было холодным, но без дождя, что уже радовало. Мы, позавтракав водицей, выдвинулись в сторону реки, но несколько выше по течению. Я, привязав ремень вместо повода, ехал самостоятельно. До нас не сразу дошло, что лес становится реже. Когда стали возникать смутные подозрения, верить им не хотелось. Через час все оторопело встали.

— Ничё себе подальше от степи, — произнёс я.

Перед нами, распростёрлась во всем своём великолепии… степь.

Глава 12

Мы, практически не сговариваясь, повернули обратно. Ассоциативный ряд прост: степь — это орки, орки — это рабство. Мы против насилия личности! Как уж мы так плутанули, что вышли к степи, я не понимал. Может лес выпячивался территориально в равнинную территорию, а может правило правой ноги…. Главное не понять, главное уйти. Отойдя на некоторое расстояние от опушки, мы вновь сменили направление и к обеду всё-таки вышли к реке. Всю дорогу молчали, боясь шуметь.

— То есть, — резюмировал Клоп, — мы всё это время были в дне пути от степей?

Вопрос не требовал ответа. Река в том месте, где мы вышли, была несколько шире, чем у острова, но нас это, ни капли не остановило. Мы с ходу начали раздеваться.

— Ларк, ты в этот раз будешь за Звезданутого держаться, — Клоп сворачивал свои вещи в узел. — Я буду рядом плыть.

Клоп зря переживал, река в этом месте хоть и была широкой, но в то же время глубиной не отличалась. Мы практически перешли её. Лишь в одном месте пришлось проплыть метра три, и снова можно было чапать по илистому дну. Выдохнули мы лишь, когда углубились в лес противоположенного берега. Мысли о дороге и голод отступили на второй план. Передохнув и посовещавшись, решили идти вдоль реки дальше, а там по обстоятельствам. Спать легли уже в сумерках, перекусив корнями камышовых. Понятно, что о костре речи не было — и разводить нечем, и страх запрещал. Боялись все. Об этом даже спрашивать не надо было, годы в рабстве каждого из нас пропитали разум страхом и теперь он гнал нас словно зайцев. Поэтому следующий день мы продолжали бегство, остановиться мы смогли лишь на третий день, когда упёрлись в дорогу. Кроме дороги наш взор наткнулся на мост. Старенький деревянный мост.

— Что будем делать? — озвучил вопрос висевший в воздухе, Толикам.

Единственный, кому наверно было по боку это, был Ларк. Ему сейчас было не до нас. Я дал ему возможность покататься на Звезданутом и теперь отсутствующий взгляд раба, вкупе с отрешённо-нежными поглаживаниями шеи животного, говорили о том, что он не с нами, а где-то очень-очень далеко.