Подонки! Однозначно - Анатолий Евгеньевич Матвиенко
— Не желай дома ближнего твоего, не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла, — процитировала Библию его подруга.
— Видишь? Библия допускает рабство. Я как политик считаю рабство невозможным для России. Кто из нас моральнее, я или святоши?
— А жена ближнего твоего стоит на одной доске с ослом.
— Дикие люди, однозначно… Женщина должна быть дороже осла. Дорогая! Мне не нужен дом Ульянова, который его люди отобрали у Кшесинской. Я отберу только то будущее, о котором он мечтает. Причём лишь в России, остальной мир мне безразличен. Хотя… Не откажусь увидеть, как русский солдат омоет сапоги в Индийском океане, а сама Индийская Советская Социалистическая Республика попросится в состав России. Если Индия примкнёт к нам достаточно скоро, подарю тебе слона.
— Фарфорового? — грустно спросила Евдокия.
— Живого! И осла тоже, пусть будет.
Позволивший себе раскрыться перед соратницей и любовницей, возможно — слишком, Седов превзошёл самого Макиавелли накануне июльских событий. Агитаторы от обеих партий практически полностью подчинили левому влиянию 1-й пулемётный полк и другие части Петроградского гарнизона. Масла в огонь подливали новости, в эпоху максимальной свободы печатного слова газетчики муссировали докатывавшиеся сообщения о провале русского наступления и крахе фронта под ударами германских войск. В начале июля Временное правительство признало Украинскую Центральную Раду правомочным органом власти Украины, то есть согласилась с отделением от России колоссального куска со славянским православным населением, включая Киев. Пока якобы в виде автономии УНР, и в малороссийских губерниях по-прежнему были расквартированы русские части, но ясно, к чему катится Украина. На этом фоне протесты солдат усилились — особенно от нежелания отправляться навстречу кайзеровским победоносно наступающим войскам маршевыми батальонами и ротами. Вечером 2 июля начались массовые акции в 1-м пулемётном полку. 3 июля полк практически восстал, поддавшись на призывы анархистов и большевиков, в Таврическом срочно началось заседание Петросовета об отношении к восстанию.
Седов выжидал и внимательно следил за большевиками, чтобы вовремя начать отстыковку. Ульянов не форсировал всеобщее вооружённое выступление, большевики требовали от Петросовета принятия на себя всей полноты власти, объявив Временное правительство отстранённым, а срочно созываемый Всероссийский Съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов взять верховную власть во всей державе.
Альянс ещё держался, но недолго. Седов насмерть разругался с Ульяновым в ночь на 4 июля в Таврическом дворце, на совместном заседании фракций РСДРП(б) и СПР, когда заявил:
— Полностью поддерживаю необходимость вооружённого восстания рабочих, матросов и солдат ради свержения буржуазии и установлении диктатуры пролетариата. Но прямо сейчас считаю выступление преждевременным и вредным. Необходимо выждать минимум до конца июля — обострения внутренней ситуации в Петрограде и Москве, а также паники из-за массового обрушения фронта и дезертирства. Владимир Ильич! Товарищи единомышленники из обеих партий! Восстание не подготовлено, а у сохранивших верность правительству сил гарнизона наверняка имеются планы для его подавления. Утихомирим моряков и 1-й пулемётный полк. Попросим их набраться терпения — совсем немного. Победа будет за нами! За пролетарской революцией! Но не прямо завтра. Иначе неизбежны зряшные жертвы среди наших сторонников.
— Пгедатель! Соглашатель! Отступник! — верещал Ульянов, после чего Седов попросил своих покинуть помещение, за ним вышли все «чистые» СПРовцы и большинство из имевших два партбилета — большевистский и социалистический.
Наутро газета «Социалист России» вышла с аршинным заголовком на первой полосе «Восстание преждевременно», призывы к непризнанию Временного правительства перемешивались с тезисом о пагубности боевых действий на улицах Петрограда прямо сейчас. Поскольку большевики вкупе с анархистами собирали боевые отряды у дома Кшесинской, а их верхушка постоянно толкалась в Таврическом ради захвата контроля над Петросоветом и ВЦИКом, в Смольном почти никого из них не осталось, чем воспользовался Седов, захватив Смольный целиком. В эти дни он представлял собой практически крепость: в загашниках хранились продукты для осады, периметр, ограждённый мешками с песком, ощетинился пулемётами.
Телефонная связь действовала. Поздно вечером 4 июля позвонил Дыбенко.
— Лёня! Что делать?
— Ждать и не высовываться. Наш с тобой час не пришёл. Ещё месяц или два. Я — не Ульянов, слов на ветер не бросаю.
— Моих не удержать… Часть, правда, вернулась. Юнкера, суки позорные, стреляют по морякам, едва завидев!
Голос, искажённый расстоянием и помехами, был трезв.
— Сам в осаде. Со мной три десятка с «Петропавловска», пригляжу за ними, чтоб не лезли в задницу. Павел! Ты тоже не лезь. Мы с тобой нужны для главных дел, они уже скоро.
Обещать было просто, потому что Седов знал, как события будут развиваться дальше. Ленинские фельдмаршалы отчего-то предполагали, что массовые демонстрации в столице приведут к падению и правительства, и эсеро-меньшевистского ВЦИКа. А вот и нет. Министры-капиталисты с меньшевиками и эсерами кинули против митингующих оставшиеся верные части, разогнав бунт, после чего начались массовые аресты, в том числе всей верхушки РСДРП(б).
Социалистическая партия России, открестившаяся от июльского бунта, осталась единственной центристской левой партией в стране и особенно, что теперь весьма важно, в Петрограде.
Ева смотрела на Седова со страхом, изумлением и одновременно уважением, увидев, как неотвратимо воплощаются его планы и сбываются прогнозы.
Глава 8
Июльское восстание 1917 года, скверно проведённое большевиками под руководством Ульянова, талантливого демагога, посредственного тактика и нулевого стратега, в этой реальности провалилось ещё с большим треском. Так казалось Седову после чтения газет. РСДРП(б), которую он обещал Ленину усилить за счёт своей центристской партии, была наоборот ослаблена за счёт оттока экс-большевиков в СПР.
Погиб Чернов, забитый насмерть матросами-анархистами. В курсе истории КПСС расписывался героический поступок Троцкого, единолично и с риском для собственной жизни отбившего эсеровского предводителя у разъярённой толпы, Седов и в страшном сне не совершил бы такого ради политического противника. Наверно, какие-то иные отличия проскользнули мимо внимания.
Посему вставал вопрос: если история начала изменяться существенно, повторится ли сценарий с ленинским отпуском в Разливе?
После снятия осадного режима Смольного Седов развил очень бурную деятельность, собирая и переподчиняя себе осколки ячеек РСДРП(б), пока вожди партии томятся в Крестах, всего было арестовано около 800 наиболее заметных деятелей, другие слиняли в неизвестном направлении как Ильич. Аргумент «мы же предупреждали» действовал весомо на колеблющихся, очень мало кто осмеливался дерзить, мол, если бы и вы поднажали, революция имела шанс победить.
Не имела! Потому что Седову она не была нужна такая — большевистская.
Военное положение, введённое в Петрограде Временным правительством, отчасти способствовало планам Седова. Прекратились уличные митинги, где вполне
