Сделай что сможешь. Развивая успех - Андрей Васильевич Лео
Кстати, в Финляндии, оказывается, в прошлом году открылась фабрика, выпускающая безопасные спички. Можно сказать, она наш прямой конкурент, ведь её продукция, в отличие от заграничной, поставляется в Россию без акцизных сборов. Мало того, фабрика обладает монополией на производство безопасных спичек в Финляндии, то есть нам свои спички там будет не продать, а они у нас свои продавать могут.
Ха, а может, и нам стоит испросить монопольное право на продажу безопасных спичек на всей территории Российской империи? Вот будет хохма, если его дадут. А что, чем чёрт не шутит? Пожалуй, нужно спросить об этом графа Ростовцева. Он у нас отвечает за все юридические вопросы наших предприятий, вот пусть и попробует протолкнуть это предложение. Монополия, даже на пару лет, — это ж золотое дно.
Закончив дела со строителями, я заехал на путиловский завод пообедать, благо у нас теперь всё рядом. А после обеда в конторе Путилова мне довелось познакомиться с весьма интересным человеком — лейтенантом Барановым Николаем Михайловичем. В прошлом году Путилов выполнял заказ военного ведомства на переделку десяти тысяч дульнозарядных пехотных винтовок в винтовки казнозарядные, с затвором системы Баранова. Вот при выполнении этого заказа они и познакомились.
Конечно, барановский затвор, на мой просвещённый взгляд, отсталость ещё та, да и не совсем он барановский, это какая-то переделка затвора Альбини под нужды нашего военного ведомства. Впрочем, это неважно, старое в новое переделывали почти все изобретатели оружия. Рычажок какой-нибудь заковыристый к старой схеме приспособили, пружинку добавили или винтик для удобства — и новая система готова. Серьёзных прорывов в конструкторской мысли за всю историю было не так уж и много.
Николай Михайлович прибыл в Петербург недавно; как я понял, с целью отчитаться перед командованием о своей деятельности в Европе. Что он там делал, осталось для нас с Николаем Ивановичем секретом, и это, по сути, правильно, не надо посторонним людям знать лишнего о заграничной деятельности российских военных агентов. Но о тенденциях, существующих сейчас в европейском производственном мире, он нам рассказал.
Интересовали его и наши успехи в оружейном деле. Неделю назад я наконец-то получил долгожданное разрешение на производство револьверов, а также охотничьих ружей и небольших двухзарядных пистолетов — так называемых дерринджеров. Мужская половина клана Ростовцевых пообещала мне пробить разрешение, и своё обещание выполнила, ничего у меня за это не попросив. За что я им очень признателен. Отдарюсь как-нибудь своими изделиями.
Баранову, правда, кроме моего револьвера, нам показать было нечего, но и то, что мне удалось изготовить в Красноярске, его впечатлило: лейтенант не ожидал увидеть такое качество исполнения у российских производителей, тем более в далёкой Сибири. А станки, доставленные на путиловский завод из Красноярска, его даже восхитили. Он уже второй человек, который говорит, что за границей таких совершенных станков нет. Ха… то ли ещё будет.
Мы рассказали и о нашем желании заняться изготовлением цельнометаллических патронов, на что он уведомил нас о проблемах, имеющихся сейчас в Европе с производством станков для вытяжки гильз. Если станем заказывать их там этим летом, выйдет дорого и ждать станки придётся долго. Ну, в данном вопросе я, слава богу, уже успел убедить партнёра, что это не наш путь развития.
— Нет, Николай Михайлович, станки мы сделаем сами, — с гордостью заявил Путилов.
На что Баранов искренне удивился и попытался нас предостеречь:
— Помилуйте, да как же сами-то? Это ведь не обычный токарный или шарошечный13 станок, это сложная махина, состоящая из множества станков. Гильзы изготавливаются в несколько производственных этапов. Николай Иванович, дорогой, пытаясь создать то, чего и в Европе-то не все видели, вы лишь зря потратите время и деньги, поверьте мне на слово. Импорт — нынче единственный выход, если вы желаете получить наисовременнейшую технику.
Что-то от слов Баранова щелкнуло у меня в мозгу, и мне ясно представилось выражение, прочитанное когда-то ещё в той жизни, и я его не раздумывая выложил:
— Импортируя даже наисовременнейшую технику, нельзя добиться преимущества в развитии промышленности. Технику необходимо производить свою, при этом постоянно улучшая её.
М-да, после настоек Софы память иногда делает такие вот выверты. Причём, что примечательно, запоминать новое я стал в разы лучше. Мне, конечно, и раньше на память было грех жаловаться, но в последнее время, под влиянием экспериментов Софьи Марковны, она уже, кажется, приближается к абсолютной.
— Ах, Александр, всё это, разумеется, верно, но шишек с таким подходом вы набьёте множество и не факт, что окупите свои вложения. В Петербурге год назад открыли патронный завод, оборудование закупили дорогое и после этого более полугода не могли работу наладить, а вы хотите и построить всё сами, и работу сразу начать. Нет, боюсь, ничего у вас не выйдет, уж не взыщите за такой прогноз.
— Ничего, мы всё же попробуем справиться. Единственный шанс как можно больше сделать — это как можно больше на себя взвалить.
Я посчитал правильным закончить дискуссию умной мыслью, услышанной когда-то давно. Ещё до своего попадалова.
В салон баронессы Кошелевой мы с Нико́лой пришли весёлые, довольные жизнью и как есть во всём белом. Ну а что делать, на улице снегопад почти стеной, вот пока от саней до её дома дошли, мы и побелели. Только успели раздеться и в первом же зале сразу были «обласканы» вниманием кисы:
— Что-то вы задержались, господа.
Но ни меня, ни князя таким приёмом уже давно не проймёшь. Повидали в жизни всякого, а на слова баронессы у нас, похоже, вообще иммунитет стал вырабатываться. Поэтому Нико́ла и не думал оправдываться, я тем более, хотя мы и правда порядком задержались — по предложению великого князя снимали сексуальное напряжение в салоне баронессы Вавилиной. И должен признать, мне это здорово помогло, во всяком случае, могу смотреть на кису, не испытывая чрезмерных эмоций.
— Баронесса, вы, как всегда, очаровательны. Поверьте, нам очень жаль, что мы не смогли приехать ранее, но… проклятые дела, вы же понимаете.
— Никакие дела, Александр, не оправдывают вашего опоздания. Назначаю вам фант: песня на французском.
О-о… ну конечно. Нико́ла, пожалуй, прав: меня пригласили лишь для того, чтобы песни пел. Но всё же я не бычок на заклании, безропотно следовать указам не по мне.
— Что, вот так сразу, не выпив шампанского?
— Не заслужили ещё.
— Ах, вы разбиваете мне сердце. Дозвольте хоть один глоток из ваших рук.
Киса
