Вероятность конфликта - Андрей Валерьевич Степанов
«Не так много листать» нам подняли на специальном лифте на тележке примерно через час. Мне даже стало жалко работниц библиотеки, но те совершенно не возражали, что им приходится трудиться в ночную смену.
В итоге к нам на стол легли минимум семь разных газет, как еженедельных, так и ежедневных. Пришлось разбираться вдвоем и откладывать в сторону для дальнейшего прочтения те материалы, которые хоть какое-то отношение имели к промышленности, празднику или Поликарповым.
— Если бы знать день рождения кого-то из них, — размышлял я вслух, — то...
— Привезут тебе еще пару тележек, если не уснешь, — ответил мне Быков. — Надеешься, что здесь ничего нет?
— Наоборот, — я отложил в сторону еще одну газету с заметкой «ко дню промышленности».
Вскоре осталась четверть, которую требовалось прочитать более подробно. В большинстве по празднику прошлись сухими цифрами, отметив, что столица — локомотив промышленности и так будет впредь. Я не удержался:
— А остальная страна тогда? — и показал заметку Быкову.
— Ты все рвешься в министры экономики? — съязвил он. — Предложи свои услуги вместо Поликарпова. О, вспомни черта. Нашел.
И мы вдвоем сели за огромный разворот, посвященный семье промышленников.
На самом деле называть их промышленниками в моем представлении было бы неверно. Промышленник владеет заводом, а в Империи заводами и производствами владело само государство. Имелись лишь управляющие, которые отвечали за исполнение заказов и планов.
Но газета писала именно про них, а статья называлась «Пятьдесят лет развития». Центральной фотографией была выставлена семья, стоящая в пять рядов и вместившаяся в кадр в количестве около семидесяти человек.
— Однако... — вырвалось у меня, когда я прочитал подпись, гласившую, что все они — большая семья Поликарповых. — А вот и Аникита, — узнал я парня во втором ряду слева. — И его отец.
— Вот и разобрались. А теперь надо переварить вот это, — Быков поднял страницу, а потом и вторую. Семье оказалось посвящено аж три разворота. — Давай, посмотрим, что там за родовая политика у них, раз все в промышленность ушли.
Глава 16. Поликарповы
Несмотря на то, что статья получилась очень большой, какую-то эмоциональную окраску она не несла. Нечего было нести, потому что обилие связей, денег, опыта и всего остального нельзя было передать как-то иначе, чем в цифрах.
Во всяком случае, Аникита говорил правду. Все начал его дед. И, как и многие другие успешные семьи на территории столицы Империи, успех заключался в невероятной работоспособности, помноженной на масштабную деятельность вокруг.
Сергей Поликарпов начинал, как простой плотник, пока не собрал вокруг себя небольшую бригаду. В статье отдельно упоминалось, что всего за два года группа в десять строителей разрослась кратно. И потому появилось компания, которая оказывала услуги как государству, так и жителям Владимира.
Финансовые дела пошли в гору, а потому Сергей Поликарпов решил подумать и о семье. Причем не только своей.
Судя по содержанию, в управленцы родственников он не брал, но охотно одаривал подарками в виде небольших денежных сумм, давал работу ничего не значащую, но все же оплачиваемую и заметную.
Когда контора разрослась настолько, что на нее обратило внимание государство. В частности, на ее успешность. Но не попыталось разорить, а давало подряды и устраивало работников на подходящие должности.
За последние тридцать лет, что отдельно подчеркивалось в статье, из строительной конторы Сергея Поликарпова почти все управленцы ушли на различные предприятия. В том числе Родион выделялся, как лучший работник сталелитейного. Тит заведовал пороховым заводом, расположенным в южной части города, почти на самой окраине.
Кроме этих двух, также имелось еще и производство вагонов и локомотивов под «уверенным руководством Якова Поликарпова», а также более мелкие предприятия вроде изготовления различной фурнитуры.
— Здесь даже нет оружейных заводов, — произнес я, когда закончил читать огромную статью.
— Это же тайна. Одно дело — порох. Его можно и в горное дело пустить, большого секрета тут нет, — пояснил Быков. — А вот производство стрелкового оружия и артиллерии — это уже тайна. Бронемашины вот собирают на локомотивном, я более чем уверен. Там есть все для этого.
— А пушки?
— У императора спросишь, — ответил мне Быков. — Все секреты знает он, да те, кто руководил Третьим. Или непосредственные управленцы на заводах, или их работники.
— У нас же есть отличные связи, — вспомнил я. — Ты не хочешь поговорить с Гаврилой, раз уж тебе так удалось его раскрутить на беседу?
— Если бы я знал, где он живет...
— Мне он тоже не говорил, — задумался я, но тут же нашелся с ответом. — Предлагаю отправиться к Аниките.
— И? Он возьмет и скажет все, что ты захочешь?
— Он мне по духу ближе, — улыбнулся я. — Но... — с трудом подавив чудовищный позыв зевнуть, я вспомнил о времени, — думаю, что этим стоит заняться чуть позже, иначе сил у меня вовсе не будет.
— Уже светает, — Быков выглянул в окно. — Да, это мы засиделись! — и он вызвал девушку в очках уже в который раз. — Простите, можно, мы заберем это?
— Копию сделаем, — кивнула та.
Бережно спрятав сероватую бумагу, Быков тепло улыбнулся девушке, но та в его сторону даже не посмотрела.
— Везунчик, — сыронизировал он. — Такую милую девушку отхватил себе. Смотри, как бы принцесса твоя не стала ревновать! Вечером предлагаю встретиться с Аникитой.
Мы ударили по рукам и разошлись. Я же полагал, что большая семья Поликарповых, несмотря на слова «вместе», «дружно» и «плечом к плечу» — ни разу не такая дружная, как пытаются выставить.
Аня не зря говорила, что люди везде одинаковые. И если в моем мире за долю в однокомнатной квартире могли убить старого родственника, то столь влиятельная семья, в которой еще и убийство произошло, едва ли не оскалится на саму себя в поисках следа.
Попытка пролить свет на происходящее могла пройти успешно, если Аникита согласится говорить. От него мне более важно было найти квартиру, где проживает Гаврила, да кое-какие условности отношений в семье Поликарповых.
Дома я завалился спать, едва дойдя до кровати, и проспал до двух часов дня. Аня поднялась чуть раньше, и я застал ее на кухне вместе с парой чашек.
— Шумно просыпаешься, да и спишь тоже, — с легким беспокойством произнесла она. — Как все прошло?
