Совок 2 (СИ) - Агарев Вадим

— Разрешите, товарищ майор? — почтительно встал я со своего стула.

И сразу заметил, как при первом же звуке моего голоса, голова наискось сидящей передо мной Лидии Андреевны попыталась по-черепашьи вжаться в плечи. Данилин тоже вздрогнул и нехотя поднял на меня глаза. А коллеги заскрипели стульями.

— Мне сегодня опять в прокуратуру, — я подошел к столу начальника и поскольку он не захотел протянуть руку в мою сторону, положил повестку перед ним на стол.

— Иди, — без какой-либо интонации разрешил мне Данилин и отвернулся к окну, даже не взглянув на черную метку мадам Клюйко.

Постояв для порядка минуту и подождав какой-нибудь дополнительной руководящей реакции, но так и не дождавшись, я забрал свою повестку и в полной тишине покинул кабинет.

Рассудив по пути в прокуратуру, что уж коли я хожу туда на допросы и очные ставки, как на работу, то и напитывать свой растущий организм мне следует также должным образом. Поэтому, перед тем, как прибыть в двести четвертый кабинет, сначала я решил посетить подвальное помещение. В этом здании чужим я себя уже не чувствовал, а потому сегодня не стал стыдиться своего партикулярного платья и со своим подносом расположился не на галерке. Благоразумно не сбрасывая со счетов инквизиторскую репутацию и сучью сущность Эльвиры Юрьевны, я все же чувствовал себя намного увереннее, чем в свой первый визит к ней. По крайней мере, теперь я знаю мотивы, которые ею движут. И, мало того, эти мотивы я немного уже заземлил.

Опоздал я всего на десять минут, но старший следователь Клюйко нервничала, будто я не явился вовсе.

— Ты что себе позволяешь, Корнеев? Может мне тебя закрыть для собственного удобства, чтобы ты у меня все время под рукой был? — зло гримасничая, попыталась взбодрить меня особо важная следачка.

— Не, Эльвира Юрьевна, сие никак невозможно! — без приглашения уселся я на привычное уже место слева от нее, — Тогда уж сначала нужно обвинение мне предъявить, а до того не выйдет! Вы ж прокуратура, а потому должны закон блюсти! — я заглянул в ее красивые глаза и добавил со значением, — Даже если по каким-то личным мотивам вам очень хочется меня закрыть..

Мой испытующий взгляд Клюйко выдержала и глаз не отвела. Следователь по особо важным делам, да еще в своем кабинете, это вам не юная комсомолка на первом осмотре у гинеколога. Ни смутить мерзавку, ни толком заглянуть ей в душу, мне так и не удалось.

Сегодня было суждено препираться с братовьями Кулиевыми. Эльвира решила начать устранять наши противоречия с моего батла со старшим из них. Уже рожденный бессовестным, Назим врал, как сивый мерин. Распространяя по кабинету запах камеры, он заливался соловьем. Про то, как я его беспощадно избивал, нанося без всякой жалости удары по его лицу и телу. Из-за чего он и вынужден был оговорить себя, двух родных братьев, односельчанина и даже такого уважаемого человека, как Гайк Радикович Ягутян. Про то, что я его порол и, что порол ремнем по голой жопе, он молчал. Молчал, как мерзлый судак об еще более мерзлый лед.

Следует заметить, что предыдущие ораторы из аровской половины их шайки, были намного откровеннее и скрывать позора своих корешей не стали. В том и был замысел. Телесных повреждений на обличье и тулове у Назима не зафиксировано, а свою многострадальную задницу он не выдаст ни при каких обстоятельствах. Точно так же будут себя вести Ильхам и Гамид. Ох, наплачется же с ними Эльвира свет Юрьевна! Она еще не знает, что мои очняки со всей этой шайкой латентных педерастов ей совсем скоро цветочками-лютиками покажутся! Когда Клюйко начнет проводить очные ставки уже между поротыми азерами и непоротыми арами, она взвоет. И наверняка в полной мере насладится колоритом их встречных эпитетов друг другу.

Прокололась она в самом конце. Все-таки женщины, они существа более тонкой душевной организации, нежели примитивные и заскорузлые мужики. Вопрос о возлюбленном она задала как бы вскользь и именно в тот момент, когда все мое внимание было занято подписанием ее бумажек. И спросила она не напрямую, а косвенно. Нет, эта чернильница точно дурой не была.

— Говорят, у вас там в следствии кто-то вчера упал и ему даже скорую вызывали? — непринужденно поинтересовалась Эльвира, поочередно подсовывая мне собственноручно исписанные бланки.

— Да, было такое, — тоже без особых эмоций ответил я, тщательно ознакамливаясь с ее писаниной, — Два сотрудника бабу не поделили, — взялся я за следующий лист.

— Какую еще бабу?! — вскинулась мадам Клюйко, — Ты путаешь чего-то! Я слышала, что вчера у вас заместитель Данилина случайно травмировался! — она уже не скрывала своего интереса.

— Да ничего я не путаю, сам все видел и сам все слышал! — я тоже добавил громкости в голос, — Конечно, не мужское это дело чужие сплетни повторять, но наши женщины Талгата Расуловича жуткой кобелирующей личностью считают! Говорят, что ни одной юбки не пропускает. Вот и вчера, прямо на оперативке из-за бабы подрался, — я сокрушенно покачал головой и осуждающе добавил, — У нас в Советском такого оголтелого распутства никогда не было!

Эльвира Юрьевна поджала губы в нитку и резко поднялась со стула. Потом быстро прошлась до двери и обратно. Налила в чайную чашку какой-то минеральной воды из «чебурашки» и двумя глотками выпила.

— Ну чего ты копаешься, как неграмотный! Везде расписался? — прошипела она мне, — Все, иди, мне работать надо!

Я послушно встал и направился к выходу. А по пути попытался вспомнить, как часто у меня складывались добрые отношения с прокурорскими. И скорее всего, вспомнил далеко не все, потому что загнутых пальцев хватило на одной руке.

Отступление

Выпроводив наглого лейтенанта, старший следователь Клюйко несколько минут маршировала от сейфа к двери и обратно. Потом еще раз налила себе воды. Выпила. Делать ничего не хотелось, рабочие мысли в голове не задерживались. Набрав по внутреннему аппарату три цифры, Эльвира быстро переговорила с подругой. Потом она достала из тумбочки банку с растворимым кофе и пошла в соседний кабинет.

Они пили уже по второй чашке. Света привычно кляла судьбу, а Эльвира все никак не могла осмыслить и принять недавно услышанное. Чтобы как-то отвлечься, она попыталась включиться в монолог приятельницы.

— Ну как, испытала новый метод предохранения? — спросила она, поставив на стол чашку.

— Проверила! — скривилась подруга, — Уж лучше бы я еще раз на аборт сходила! Ты не представляешь, какой вчера ужас был! — Светлана даже отложила в сторону конфету, которую она только что намеревалась надкусить.

— Что такое?! — оживилась Эльвира в надежде на то, что своим повествованием подружка хоть как-то отвлечет ее от тягостных мыслей, — Рассказывай давай!

— Да что рассказывать! Вчера, по пути домой зашла и купила эту «Флорену». — Света взялась бодяжить себе уже третью чашку, — Спать легли, ну я и того.. присунула себе этого крема, как тот гаденыш научил.

— И?! — уже всерьез проявляя любопытство, подстегнула ее Клюйко, — Что дальше-то было?

— Да все хорошо сначала было. И смазка хорошая и Толик доволен, что без резинки. Сама тоже не боюсь залететь и даже удовольствие получаю... — подруга снова умолкла и потянулась за следующей конфетой.

— Света, блин! Не отвлекайся! Рассказывай, что не так? Что потом было? — Эльвира даже забыла про предателя Талгата.

— А потом началось! Пена клубами поперла! Я-то быстро все поняла, но сразу сказать постеснялась. А Толик увлекся, — подруга вновь замолкла, видимо по новой переживая свой недавний постельный катаклизм, — Короче, когда пены по грудь стало, Анатолий даже кончать не стал. Вскочил и побежал свет включать, — Светлана не жуя проглотила конфету и нервно рассмеялась.

— А когда свет включил и увидел сколько пены и откуда вся она лезет, кричать начал. Как женщины кричат, когда схватки. Мне даже сначала показалось, что он умом тронулся. Он потом так и спал до утра отдельно. На полу.

— Я бы на его месте точно умом тронулась! — согласилась впечатленная рассказом подруги Эльвира Юрьевна, — Свет, значит, ты считаешь, что этот пацан вчера так над нами поиздевался?