Марик Лернер - Другая страна

«Советские войска стремительно продвигаются в Китае. Красная Армия снова показала свои высокие качества. Если бы не ее стремительные действия война на Дальнем Востоке могла бы затянуться еще на месяцы.»

«Японские самураи возомнили, что они должны быть властелинами всей Азии. Этому никогда не бывать! Наступил долгожданный день. Доблестные войска Красной Армии с честью выполнили свою историческую миссию. Действуя совместно с армиями союзных войск, они завоевали победу. Враг повергнут в прах! Свободолюбивые народы на востоке, на западе, во всем мире теперь могут жить спокойно.

10 августа 1945 г.»

Дверь отскочила от удара, влетел Рафи

— Лейтенант, синяя ракета со второго поста!

— Поднимай всех, по боевой. Работавших сегодня в окоп, одного к Хаве предупредить. Твое отделение к воротам, пойдем проверять, что случилось. Абутбуля ко мне.

Он выскочил из комнаты. Это хорошо, что синяя, прямой опасности атаки нет. Может банду, идущую в нашу сторону заметили.

Издалека было видно, что один торчит на видном месте, махая руками. Когда подбежали ближе, стало видно, что это Крейзель. Причем явно не в себе.

— Смирно! Доложить, что случилось.

В глазах появилось осмысленное выражение.

— Пришли на смену. А там Шай, горло перерезано, Дана нет.

— Вокруг все осмотрели?

— Да! Мы все кругом облазили, ни крови, ни тела ничего.

К нам подтянулись остальные. Смотрят, ждут, что я делать буду. Смена раз в 8 часов, те кто это сделал давно ушли.

— Собрались, привели себя в порядок. Тут дорога одна, пойдем к деревне. Поговорим с Юсуфом.

Юсуф был местный пастушок, по-моему, он и сам не знал, сколько ему лет, но не больше двенадцати. Время от времени мы с ним меняли всякую мелочь на сыр и молоко. Попутно он рассказывал новости деревни. Не шпион, конечно, но что делается у соседей знать надо. Семья у него была бедная, даже по здешним понятиям, из родственников только старшая сестра с дедом и бабкой, так что его вечно гоняли все кому не лень. В нас он обрел благодарных слушателей, а когда я сделал ему рогатку, восторгу не было предела. Было у меня подозрение, что он ее употребил по назначению. Один из двоюродных братьев пару недель назад ходил с перевязанной головой.

— Идет, пихнул меня в бок Рафии.

— Абутбуль, со мной. Остальные ждите.

Юсуф явно обрадовался и что-то быстро затараторил. Я терпеливо ждал конца монолога.

— Что?

— Это были люди Исмаила. Он из клана Хусейни, но какой то сильно троюродный, его там не уважают. Должен делать себе авторитет. Решил показать какой он герой. Одного убили, потому что успел схватиться за оружие, второго повели в свою деревню, Джаламе. Это 8 километров отсюда. Будут казнить через пару дней на глазах у всех. Его дом крайний, легко найти, там ворота железные. В отряде человек сорок. Держат, скорее всего, в яме во дворе.

— А не врет? Чего это он все выкладывает?

— Он прямо не говорит, но, похоже, этот Исмаил имеет виды на его сестру. В неподобающем виде. Был бы взрослым, убил. А так есть возможность, что мы это сделаем.

Я вытащил нож и протянул Юсуфу.

— Скажи, что это подарок. Мы ему очень благодарны.

— В армии существует закон, своих не бросают. Сегодня бросишь ты, завтра — тебя. У нас мало шансов, но попробовать вытащить Дана мы обязаны. Запомните, нечего бояться толпы людей и оружия у них. Мы нападем внезапно, и в самом сердце арабского района, где нас никто не ждет. Неожиданное нападение заставит их забыть, не только где находится предохранитель винтовки, а вообще где она лежит. Необходимо устроить им шок, чтобы заставить растеряться. Поймите, что сидящие внутри дома, бояться вас точно так же, как вы их. Они не знают вашей численности, и чего вы добиваетесь.

Посмотрел на строй еще раз внимательно, — Есть кто-то, кто болен или не хочет идти? Никаких наказаний не будет, но нам не нужен человек, который не может идти.

Молчание.

— Значит, пойдут все. Тех, кто не может совершать длительные переходы, я оставлю на границе в засаде. Если мы нашумим, нужно, чтобы нас прикрыли огнем при отходе. Ждать двое суток, потом уходите, может нам придется возвращаться другой дорогой. Через два часа собраться при полной выкладке. Вольно, разойдись.

Со стороны кибуца быстро шла Хава, в сопровождении Вольфа.

— Ты собираешься идти на ту сторону?

— Да.

— Ты не имеешь права, — понеслось из нее потоком и без разделения на отельные фразы. — Правительство проводит политику сдерживания, и своим дурацким поведением ты можешь обострить ситуацию! Научись читать инструкции. Или ты еще не выучил достаточно иврит? Я немедленно доложу о твоем поведении.

Тут меня переклинило. И я пошел на нее

— Спасение своего товарища ты называешь дурацким поведением? Ты, партийная гнида! Да, я не знаю иврит. Но даже не зная язык я думаю о деле и о своих людях. А ты была дерьмом, есть дерьмо и дерьмом останешься.

Тут, остатки иврита вылетели из головы окончательно и я продолжил уже на военном русском, выливая ей на голову, все знания мата, копившиеся с начала войны. Они оба испуганно шарахнулись. Так, с ней уже много лет никто не говорил.

— Я это так не оставлю!

На ступеньках, у входа в барак, сидел Ицхак.

— Правильно, — сказал он, — Если ты так и не выучил иврит, называй вещи своими именами. Ну вот, она и дождалась большого ЧП, ругань — это просто пикантная добавка к блюду.

Я присел на корточки, чтобы видеть его глаза.

— Ты все слышал?

Он утвердительно кивнул.

— Ты думаешь, что я не прав?

— Ты еще не понял... Нет на свете одной справедливости для всех. Если араб украдет у кибуца корову — это плохой поступок. Но если я украду корову, у араба, потому что детям нужно молоко — это хороший поступок. Смотря, кто оценивает. Если ты считаешь, что должен что-то сделать, значит надо делать и плевать на последствия. Главное, жить с собственной совестью в ладу. Пока ты молод — это легко. Чем старше становишься, тем труднее. Все время одолевают мысли о том, что будет потом с твоей жизнью, кто будет кормить твою семью. За все приходится платить. Рано или поздно, так или иначе. Поэтому делай что должен. А когда будешь уходить, оставь мне ключ от своей комнаты. Я позвоню в штаб бригады, когда вас уже не будет и некому будет отменить приказ. Заодно и Меера подниму. Давай, иди!

— Уезжал бы ты из кибуца, — с сожалением сказал я. — Все равно нормальной жизни здесь не будет. Есть же возможность в Рамат Гане на Таасие работать. Там хоть отвлекать по мелочи не будут. Доведешь автомат до ума, может и станет твое имя известным не только здесь.

— Может, и уеду, — ответил Ицхак. — Посмотрю, чем это представление закончится.

Это только очень умные думают, что надо собрать подчиненных, взять оружие и вперед. Надо не только выполнить задачу, но еще и уйти, желательно без потерь. Я выложил на стол карту с собственными пометкам. Дороги, банды, дислоцированные в деревнях. В большинстве мест все очень приблизительно. Имя главаря, предполагаемое количество стволов. А откуда у меня больше, я ж не в разведке служу, все больше слухи. Вот и наша цель. Население под тысячу, значит не меньше 200 вооруженных. Может быть все что угодно, от охотничьих ружей до пулеметов, тут не угадаешь.

Действительно, Исмаил 40-50 бойцов, иорданских военных рядом нет — уже хорошо. А эти 200 — деревенская самооборона, шансов, что пойдут вдогон мало. Главное, сделать все быстро. Если нас обнаружат раньше времени, застрянем до рассвета, набежит толпа с окружающих сел. Если бы Дан погиб, я бы, конечно мстить не пошел, слишком опасно, придется идти в глубину вражеской территории, не готовы еще. Но пару недель назад на севере остановили грузовик. Четверых, сидевших в машине разрубили на куски. Нас послали собирать отрезанные руки, ноги, уши. После этого я никогда не ложился спать, не проверив сначала часовых. Нельзя допустить, чтобы арабы в своей деревне из такого, зрелище устроили.

— Похоже, Юсуф нам все правильно сказал я. — Вон и охранник во дворе. Все помнят, что делать? Пулеметчикам держать улицы, слава Богу, параллельные. Начали!

Первое отделение метнулось к забору. Часового сняли чисто. Теперь их задача — проверить яму и заминировать дом. Есть! Двое тащат Дана. Сам идти не может. Даже при лунном свете видно, что все тело один сплошной синяк. Положили его на приготовленные носилки, взялись вчетвером и пошли в сторону засады, прикрывающей отход.

— А это еще кто?

— Он тоже в яме сидел.

— Я друз, из Сувейды, Самир Кумсия.

— Сейчас разбираться некогда, если поведешь себя неправильно, застрелим.

Подбежал Рафи,

— Заряды готовы.

Со стороны дома раздался выстрел. Из соседнего дома что то встревожено спросили. Все, тишина кончилась.