Чемпионы Черноморского флота - Greko
— Поживем-увидим, — пожал плечами Вася.
— На лошади скакать привычен?
— Конечно. Я же из Урюпинска. Казачий край. Хоперцы!
— Ха! Тебе же, брат, прямая дорога в казаки! Что ж ты в солдатах делаешь⁈
— Так получилось.
— Понял. Молчу. У каждого — свои секреты. В общем, даст бог, свидимся в Грозной.
«Не было и гроша! — улыбнулся про себя Вася. — Теперь целых два предложения! Одно точно: из полка нужно уходить. А вот переходить к куринцам, или к Дорохову… Это уже после Тифлиса решу».
Так-то в душе, Вася, конечно, хотел к Дорохову. Но тут же нужно было учитывать и другие обстоятельства. Сколько тут Дорохов просидит? Как быстро организует свою команду? Вася же не мог вечно ждать и болтаться без дела? Кто ему позволит? В идеале нужно, чтобы была стопроцентная гарантия. Типа, вместе с Дороховым выбрались отсюда, поехали в Грозную через Тифлис. Там вылечился. И можно в летучий отряд к Руфину.
За этими размышлениями только на второй раз расслышал, как его кто-то громко зовёт.
— Вася! Девяткин! Скорей же ступай во двор! Раевский приехал!
Вася вздрогнул. Тут же часто задышал. И уже широко улыбался, оборачиваясь на зов. На долгожданный зов спасения!
Коста, Пшада-Вулан, начало июля 1838 года.
— Мы искали вас, Зелим-бей! — своим скрипучим мерзким голоском приветствовал меня Джеймс Станислав Белл, английский шпион на Кавказе, недодавленный мной в прошлом году.
Я, игнорируя его, обратился к шапсугскому князю.
— Достопочтенный помирился с англичанином?
— Я сделал ошибку, поверив подметным письмам. На общем собрании я повинился перед старейшинами и вождями, — огорошил меня Шамуз.
— Мы все выяснили! Это было недоразумение! Это ваша вина!
— Моя? — искренне возмутился я. — Вините вашего бывшего дружка Андрео Гая. Или как там его? Жабермеса?
— Вы знаете? — изумился Белл.
— Еще бы мне не знать? Я только из Константинополя! Сефер-бей мертв, Стюарт застрелился!
Белл выдал неподражаемый звук, словно кутёнка придавили в темном углу. Но не накинулся на меня с обвинениями. Сцепил зубы. Не моргая, выслушал мою версию событий в Стамбуле. Весьма далекую от реальной картины. Внутренне я наслаждался! И покатывался от хохота, глядя на ошеломленные лица слушателей.
Я был уверен, что ничем не рискую. Даже если из Стамбула дошли свежие новости, немало времени понадобится нанимателям Белла, чтобы разобраться в случившемся. Единственным человеком, кто мог меня вывести на чистую воду, был Эмин-паша. Но он далеко. В Адрианополе. И ему нет дела до Черкесии. Он на службе султана и должен управлять вверенным ему пашалыком. По крайней мере, так считали все мои начальники.
— До нас уже дошли страшные вести! Вы кое-что прояснили. Про Стюарта я не знал, — не унимался Белл. — Жду инструкций от Дауд-бея.
— Какие инструкции, Белл⁈ — осадил я его. — Максимум, что вы услышите: горцы должны своими руками обрести свободу[2]. Все кончено! Бегите!
— Как бежать? В такую минуту⁈
— Чем вам угодна эта ситуация? Когда мы встречались последний раз, вы мечтали последовать примеру своего спутника Лонгворта и удрать в Турцию.
— Как чем⁈ Вы не в курсе?
— Вы о чем, черт побери? — спросил я, раздражаясь.
— Спокойно! Я объясню! — торопливо заговорил Белл, переходя на английский.
Я отметил, что от его уныния, граничившего со страхом не осталось и следа. Это откровенно бесило. И настораживало.
— Черкесы считали войну с русскими чем-то вроде божьего наказания. И с каждым месяцем, с каждой новой экспедицией московитов, все более падали духом. И вдруг этот шторм. Гибель целый эскадры. Страшные потери Черноморского флота. И огромное богатство, которое привалило горцам. Они снимались целыми аулами и двигались к морю с арбами. Даже женщин с собой брали. Грабили выброшенные на берег корабли. Даже те, которые спаслись в пределах лагерей, пытались ночью поджечь, чтобы потом поживиться металлом. Снимали и тащили все подряд. Промокший порох, все виды железа, одежду, оружие. Даже обрывки канатов…
— На кой черт им разлохмаченные концы?
— Они раздергивают нити, красят их и потом ткут из них одежду. Сами знаете, какая тут бедность. Насколько людям не хватает самого обыкновенного… И на фоне этого морального подъема я придумал план, как его укрепить. Я говорю всем подряд, что султан объединился с египетским пашой. Что вскоре флот Мухаммеда Али прибудет к берегам Черкесии.
— Вы сумасшедший? Или самоубийца? Султан снова воюет с египтянами и терпит поражение. Все ждут нового русского десанта на Босфоре!
— Черкесам это знать ни к чему!
— И что потом? Я не стану участвовать в новом обмане и вам не советую.
Белл скривился. Попытался сменить тему.
— Что с Паоло Венерели? Он пропал. Его никто не видел, после того как вы вместе поехали встречать груз из Турции.
— Я ему не нянька! Быть может, засел в каком-нибудь ауле и пьет горькую в своем духе. Или черкесы его прирезали, не устояв перед соблазном прихватить такой куш.
— Это все крайне подозрительно, Варвакис!
— А мне плевать на ваши подозрения. Держите их при себе. Иначе…
Я махнул рукой. Мой отряд ощетинился ружьями. Защелкали взводимые курки. Мои телохранители выдвинулись вперед, чтобы прикрыть меня в случае стычки.
— Эй, эй, спокойно! Мы не враги! — всполошился старый Шамуз.
— Ты скажи это гяуру, с которого пылинки сдуваешь, — решился вмешаться Башибузук.
Белл недоуменно переводил взгляд с Шамуза на мой отряд. До него только что дошло, что он посмел угрожать предводителю отряда, превышающего его конвой раз в пять. И что церемониться с ним никто не собирается. Он усиленно морщил лоб, пытаясь найти достойный выход. И старый сераскир выглядел растерянным.
Я решил ему подыграть и заодно расправиться с предателем чужими руками.
— Шамуз! Человек, который создал тебе проблему, живет на левом берегу Кубани и выдает себя за армянского купца.
