На афганской границе - Артём Март
Банка разошлась быстро. Остатки юбилейного стали макать в чай.
— А ты где умудрился сладостей достать? — Спросил Вася, ложкой вылавливая из кружки размокшее печенье.
— Дембеля дали, — пожал я плечами.
— Че? Просто взяли и дали? — Удивился Дима Ткачен, ютившийся за столом, у окошка.
— Нет. Сначала немного посопротивлялись.
Парни недоуменно переглянулись. Потом вдруг рассмеялись хором.
— Ладно. Доедайте печенье, — я отставил пустую кружку, отряхнул крошки с брюк, — че тут осталось-то уже.
Под утро, часа в четыре, поезд стал на длительную стоянку. Остановились мы у небольшой станции, чтобы пропустить встречный состав. Железная дорога тут была одноколейная, а поезд запаздывал. Сколько придется стоять, никто не знал, но старлей Машко сообщил нам, что ждать будем не меньше часа.
В темном вагоне стоял храп. Храп этот исходил по большей части от набравшихся дембелей. Большинство призывников тоже спали. Кто-то курил на платформе.
Только тихое гитарное бренчание слышалось где-то в конце вагона. Это не спалось дембельскому гитаристу.
Проснувшись, я приподнялся на полке. Когда узнал об остановке у шатавшегося по вагону сержанта, решил выйти на улицу подышать.
На платформе было немноголюдно. У дальнего от нас вагона собралось несколько проводников. Покуривая, они болтали о чем-то своем.
Были тут еще и две молодые девчонки лет по семнадцать-восемнадцать. Видно было по ним, что городские. Одна носила облегающий комбинезончик яркого желтого цвета и голубую дутую курточку. Ее пышно завитые волосы трепал легкий, но холодный ветерок.
Вторая, походила на куколку. Она одела яркое красное пальтишко на синие платьице, капроновые чулки и короткие сапожки. Голову же прятала в такую же красную «трубу».
Похожие на студенток, они, видимо, ждали отправления поезда. А может быть, приехали недавно, чтобы сесть в свой вагон.
Я вдохнул полной грудью колючий почти утренний воздух. Когда услышал резкий смешок, глянул на девчонок. Те, подхихикивая, смотрели на меня, перешептывались. С улыбкой, я помахал им рукой.
Девчонки залились смехом, кудрявая сказала что-то куколке, и та, смущенно хлопнула ее по плечу, отвернулась, все еще посматривая на меня.
По железным ступеням раздались шаги. Это спускался Дима Ткаченко. Он стал рядом, закурил.
— Чего? Не спится? — Спросил он своим все еще немного мальчишеским голоском.
— Да вот, подышать решил.
Димка затянулся, выпустил яблочко дыма и сунул мне пачку Явы.
— На вот, угостись.
— Спасибо, Дим. Не курю я.
— Ого, спортсмен, что ли? — Улыбнулся Дима.
— Ну есть немного, — уклончиво ответил я.
— Ну ниче. Если правду говорят, и мы едем в Афганистан, то быстро закуришь, — хохотнул он.
— Сдается мне Дима, будет мне там не до курения.
С этими словами я задумчиво поглядел на девчонок. Их образ навеял мне воспоминания о покойной моей жене. Наташе сейчас семнадцать лет, и что самое интересное, она сейчас в Таджикистане со своим папой — геологоразведчиком.
Познакомились мы тогда через Сашку. В это время, в тех местах как раз работала геологическая экспедиция и сидели в кишлаке Шамабад, у Даштиджумского ущелья. По названию того кишлака Сашина застава получила свой позывной.
Ребята с заставы не раз и не два сопровождали геологов, пока те лазили по горам вдоль Пянджа. Следили, что б те ненароком не забрели на сопредельную территорию, ну или не нарвались на местных духов.
После пропажи Сашки я получил письмо от Наташи. В нем она слала мне свои соболезнования и говорила, что были они с моим братом хорошими друзьями. Так завязалась наша переписка, а позже, когда попал я в Пянджский госпиталь, встретились там лично. Ну и понеслось.
Вот такая злая ирония судьбы получилась: я потерял брата, но приобрел любовь всей моей жизни. Однако теперь в моей жизни все будет иначе. Я почти уверен был, что снова встречу Наташу. Но брата теперь не потеряю.
Вдруг девушки отскачили от поезда. Наружу из вагона, выбрались двое пьянящих дебелей. Видимо, покурить хотели. Когда заметили девчонок, немедленно стали к ним приставать.
— О! — Заявил один, крепкий, одетый в одни только галифе и китель, наброшенный на плечи, — а мы и не знали, что с нами такая красота едет!
Говорил он неразборчиво, по пьяному тянул слова.
— А вы с какого вагона? — Спросил второй, выбравшийся в штанах и майке, — пойдемте к нам! Вы чего?
Девчонки торопливо пошли прочь. Дембеля увязались за ними.
— Девочки, вы куда⁈
— Отстаньте, у нас женихи есть! — Заявила кудрявая зычным голосом.
— А мы чем не женихи⁈ — Удивился первый, поправляя китель, — Так вам еще и лучше! Ваши женихи где-то далеко, а мы вот они!
— Поехали с нами, — мямлил второй, — у нас в вагоне место вам живо найдется!
— Отстаньте!
Наблюдая всю эту картину, проводники опасливо вошли в вагонный тамбур.
— Попали девчули, — заключил Дима, равнодушно поглядывая за всем происходящим.
— Стой тут.
Я направился к пьяной компании.
— Сашка! Ты куда? — Удивился Дима. — Они ж тебе почки поотбивают!
— Стой тут, говорю.
Дима чертыхнулся себе под нос, быстро сделал последнюю тягу и, щелкнув бычком под вагон, пошел за мной.
— Нам обоим намнут. Видит бог, намнут, — причитал он по дороге.
— Караул! — Вдруг вскрикнула кудрявая, когда один из дебелей схватил ее за руку, чтобы затормозить.
— Да чего ты? Я ж не кусаюсь, малая!
— Марина! — Пискнула вторая 'куколка и вцепилась в руку дембеля.
Другой тут же потянулся к ней.
— Да не кричи ты, девчуль! Мы ж хорошие!
Он схватил ее за плечи, попытался обнять.
— Э! — Крикнул я и присвистнул.
Оба дембеля обернулись. Глянули на меня волками.
— Ну-ка, отвалили оба!
Парень в ктителе отпустил девчонку, названную Мариной, и подтянул штаны за ремень. Куколка вырвалась сама, когда второй отвлекся. Обе девушки быстро убежали и спрятались в вагоне.
— А тебе че надо? — Зло спросил дембель, поправляя китель на плечах.
— Ты на кой ляд девчонок наших напугал? — Пошатнулся второй.
Понимая, что они так просто не отвалят, я промолчал, не замедляя шага.
— Сашка, ты куда? — Лепетал за моей спиной Дима. — Уже все! Пошли в вагон!
— Ну-ка сюда иди, — промямлил китель и сам направился мне навстречу.
Второй икнул. Поплелся следом.
Первый тут же попытался меня схватить, прям
