Аксум - Алексей Птица
Как факелы, вспыхивали животные и, вопя, вне себя от боли и ужаса, неслись уже, куда ни попадя, не разбирая дороги, лишь бы прочь от ненавистных людей, что могут причинять такую обжигающую тело боль. Прочь! Прочь! Прочь!
Да, там тоже стоят люди, и много, но они не швыряют в них огненные стрелы и стрелы с ядом, они просто молча стоят, удивленно глядя на них, а значит, можно прорваться через них и убежать, или добежать и разбежаться в стороны, только лишь прочь отсюда, проооочь!
Звери неслись толпой, завывая, лая и рыча, кусая, мимоходом, друг друга, срываясь на обоюдные драки, кувыркаясь в пыли и падая под ноги другим. Бежали гиены, нелепо подкидывая свои зады, мягко стелились эфиопские рыжие шакалы, похожие на лис, и они же сгорали быстрее всех, коли на них попадал огонь горящих стрел, отдельно неслись отборные представители мира кошачьих — львы.
Громко завывая и рыча, они набирали ход, убегая прочь от жестоких и диких людей. Вся толпа неслась единым потоком, а сзади них поднимался стеной огонь, пожирая остатки сухих стеблей растительности саванны. Но ему не суждено было поджечь всю саванну, травы здесь оказалось не так много, и она вся перемололась в пыль ногами сотен людей, что готовились к битве.
Какое-то время огонь шёл вслед за зверями, но быстро угас, почти добравшись до стоящей в оцепенении аксумской армии. А звери в это время неслись прямо на них. В последний момент многие воины успели отвернуть, но спастись удалось единицам. Увидев бегущих на них зверей, Махр и все, кто стояли рядом, подались, было, назад, испугавшись, но со стены открыли огонь лучники, да и в их рядах нашлись те, кто умел держать лук или пращу.
Большинство зверей так и не добежали до них, упав на землю ранеными или убитыми, но сумятицу внести в ряды аксумской армии они успели. Тех зверей, которые успели добежать до строя воинов, приняли на копья, добивая мечами и топорами. Через полчаса всё закончилось, и о происшедшем напоминали только трупы, лежащие на земле, да мерзкий до тошнотворности запах палёной шерсти. Сражение уже началось, но дикари в бой пока так и не вступили, выжидая неизвестно чего или кого.
Оправившись от первоначального страха, Махр поднял вверх меч и торжествующе закричал, как будто это он победил зверей и это их единственные противники. Ночью они тоже прибегали к воинам, не дав хорошо выспаться, но зверей быстро уничтожили.
Что будет дальше, Махр не задумывался, он мог только анализировать события, что произошли с ним сейчас, а что произойдёт дальше, как и почему, он не знал, да и не хотел. Наверное, они победят, они не могут не победить, ведь их так много, и они не понесли ещё ни одной потери, так быть же победе, быыыть!
* * *
Сидя на верблюде, я улыбался, мерзко или скорее, иронично. Да, атака животных особого успеха не принесла, да и не должна была, не для того затевалась, и не те в ней имелись бойцы, чтобы причинить какой-то вред такой толпе вооружённых людей, но это лишь преддверие битвы, всего лишь проверка на вшивость, как в прямом, так и в переносном смысле. Посмотрим, что будет дальше. Блохи все сгорели вместе со своими носителями и лежат в пыли, а вот носители вшей по-прежнему стоят в строю. Не пора ли уже начать первую часть Аксумской битвы⁈
— Карусель! — заорал я и стал тихонько напевать про себя детскую песенку, глядя, как дромадарии выстраиваются друг за другом, чтобы приблизиться к врагу и начать стрелять, двигаясь по кругу. Довольно неплохая тактика, учитывая их подвижность и преимущество врага у стен города, на которых стояли его лучники.
— Карусель, карусель, кто успел, тот присел, прокатись на нашей карусе-ли.
Дромадарии, быстро выстроившись в несколько отрядов, стали осыпать стрелами неподвижно стоящие войска аксумского царя, те закрылись щитами, а со стен засвистели ответные стрелы.
Интересно, у них достаточный ли их запас? Ведь я не собирался быстро закончить битву, наоборот, я буду её затягивать на весь день, меняя только людей и отряды, мне незачем нападать всей толпой в бесплодных штурмах, пусть мои соперники устанут от битвы. Человек слаб, надо дать ему возможность это почувствовать. И вот, когда это дойдёт, тогда мы и начнём вторую часть сражения. А пока…
— Пращники! Атаковать всеми силами вон ту толпу горожан и наёмников, стрелять только по ним.
Пять десятков пращников, получив мой приказ, тут же стали его выполнять, активно набрасывая камни по сброду, что стоял у Аксума на левом фланге. Не знаю, зачем они туда их поставили, но довольно скоро там начались большие потери. Долго стоять под градом камней люди не смогли и стали откатываться к стенам города, истошно крича и проклиная моих людей. Ну, это они зря, хорошие ведь парни!
Мы тоже стали нести потери, я поморщился, увидев, как упал один из молодых парней, получив стрелу в горло, а другому попали в спину, пробив её навылет. Слишком они увлеклись стрельбой, но ничего, в каждом бою выживает наиболее сильный и умный, а дураки погибают. Зато каждый выживший несёт в себе тот бесценный опыт, который ни купить, ни продать невозможно. Они и будут обучать молодняк для следующих битв.
Со стороны аксумцев уже стреляли все, кто мог стрелять, из всего, что у них имелось, жаль у меня не имелось ни катапульт, ни прочей инженерной техники дальнего действия. Некому собирать, и везти тяжело, я же не мифический Чингисхан, на которого, по преданиям, весь Китай работал или он на Китай. Всё спрятано во тьме веков. А в это время тучи стрел и камней поднялись над войсками, на мгновение заслоняя солнце и обрушиваясь вниз бронзовым дождём.
— Пращникам, отступить, — скомандовал я, внимательно следя за ходом сражения. Услышав приказ, пращники стали стремительно откатываться, пока дромадарии продолжали целенаправленный обстрел вражеской пехоты.
Интересно, что предпримет царь? И тут я вспомнил о визире, ведь это он командует войском. А где он? Но в рядах и за ними я никого похожего не наблюдал, но
