Назад в СССР: Демон бокса – 3 - Анатолий Евгеньевич Матвиенко
— Сразу уговорила. Девочки! Калифорния обождёт. Летим в Балтимор? Прикиньте, это где Вашингтон, Дистрикт Коламбия, и за углом налево, на берегу Атлантики. О’кей? Джей, мои спутницы одобрили единогласно.
Ольга толком не отреагировала на предложение посетить свадьбу в самом высшем обществе, поплавать брассом в сливках Капитолия. У неё от перегрузки просто отключились эмоции. Пока ждали посадку на рейс, Джей делово осведомилась о её размерах — рост, объём талии, бёдер, груди, предпочтения.
— Я даже не знаю, как вести себя за столом… Если вилок будет больше одной… — промямлила свояченица.
— Ничем не помогу, дорогая. Мне как русскому медведю, ну, ты слышала: Горбачёв-перестройка, дозволено есть руками и сморкаться в скатерть. Шучу. Всё несложно. Просто не спеши и внимательно смотри как едят соседи. Не бери непривычные блюда, особенно устрицы. Облажаешься. Кроме того, организм не приспособлен к некоторым деликатесам, три дня не отойдёшь от фаянсового друга. На таких приёмах бывает образцово-рафинированная молодёжь, кого определили в Принстон или Гарвард, они сразу видны, у этих манеры отточены как у британских принцев-принцесс. Остальные проще, и не потому, что не знают, какой вилкой что колупать, просто им до сиреневой звезды, как это выглядит и что о них подумают. Я попрошу Джей, чтоб отрядила кого-то вас пасти. Сам же не отведу в дамскую комнату.
С американкой мы уединились перед посадкой на рейс, отойдя на несколько шагов в сторону от толпы.
— Дорогая, искренне рад тебя видеть, прекрасно выглядишь. Но мне нужен тет-а-тет не только с тобой, но и с сенатором. Кое-что случилось в СССР.
— Чернобыль?
— Он — только катализатор. Держава скоро развалится. Я хочу, чтоб руководство Демократической партии знало расклады.
— Информация достоверная?
— КГБ. Они меня уволили, но знакомства остались. Все, кто при власти и влиянии, видят процессы и мучительно соображают — что теперь делать, куда бежать.
От приветливо-декоративной улыбки не осталось ни следа. Она сосредоточенно соображала.
— Сегодня вечером выдержишь? После двух таких перелётов?
— Если Вэнс не попытается бить меня в челюсть — запросто. Только Мэри уложим. Она, хоть и спала в воздухе, умаялась.
— Вижу. Решим.
Ещё хотелось позвонить в Минск, сказать — долетели, дать Маше трубку, чтоб Вика поговорила с «бельчонком». Но там уже ночь. Что хорошо, ракетный психопат не берёт трубку, когда слышит пронзительные частые звонки международного вызова. Хоть за это спасибо.
Пусть мой увеличившийся в численности женский эскорт удивился, в самолёте я проспал практически до самой посадки. Предстояли ещё непростые разговоры.
В Балтиморе Джей не пригласила нас в свой особняк, уверяя, что там творится предсвадебный дурдом, отвезла нас на такси в отель, забронированный для гостей.
— Во сколько тебе обойдётся… всё это?
— Триста тысяч. Остальное оплачивают родители жениха и спонсоры.
— Надеюсь, твой зять — добропорядочный член демократической партии.
— Он из семейства Клинтонов.
О… на горизонте нарисовался будущий президент. И будущий любовник Моники Левински. Но это я придержу.
Мы заняли два номера. Администраторша, улыбчивая и доброжелательная до невозможности, не сравнить с угрюмыми тётками в московских гостиницах, провела Олю в отдельный.
— Для вас и вашей очаровательной дочки, мэм.
Маша не поняла сказанного, а Ольга и не пыталась отрицать. Ей, не рожавшей, на время пришлось стать мамой. А ко мне буквально через полчаса ввалился сенатор, взъерошенный туманными намёками помощницы.
— Что-то экстренное?
— Ничуть. Дело чрезвычайной важности, но последствия мы ощутим позже. Не знаю, почему она настояла на встрече непременно сегодня.
Он развалился в кресле, швырнул пиджак на столик, распустил узел галстука.
— Валяй. Я тебе стольким обязан, что не будем обращать внимания на мелочи. Слушаю.
— За то короткое время, что я отсутствовал на Родине, Советский Союз шагнул одной ногой в могилу, вторую уже занёс. Когда он грохнется, последствия будут крайне серьёзными. По оценкам группы офицеров КГБ, их имена назвать не могу, окончательный…здец наступит в промежутке девяностый — девяносто второй год. Необратимость процессов станет очевидна уже через пару лет для каждого. Понимаете? Громадная махина, полная ядерного оружия, начнёт рассыпаться на куски.
Далее сенатор услышал короткий дайджест грядущих событий. И без того малоэффективная экономика, получившая множество новых ударов, начнёт дышать на ладан, для её спасения будет разрешена частная инициатива в виде кооперативов и индивидуальной трудовой деятельности. Так называемая «гласность» позволит говорить людям всё, что они думают о КПСС и коммунистах, а ничего хорошего они не думают, в том числе сами коммунисты. Национальные окраины представляют собой котлы кипящих противоречий, и стоит только ослабить нажим на крышку, массовое недовольство хлынет наружу. С каждым годом количество протестов в Средней Азии, в Закавказье и в Прибалтике будет нарастать. Затем начнутся сепаратистские движения и в сравнительно лояльных славянских республиках.
— РСФСР тоже развалится?
Сенатор продемонстрировал неплохое знание Советского Союза, большинство американцев не знают, что Советская Россия и СССР — не совсем одно и то же.
— Имеет шанс уцелеть.
Он замолчал и думал, переваривая услышанное, минуты две.
— Валери, повторишь это перед нашими аналитиками? У них наверняка найдутся уточняющие вопросы.
— Простите, сэр. При всём уважении — нет. Я доверяю вам и Джей, потому что мы связаны той историей со злополучным рейсом. Но если моя информация растечётся, данный факт с устрашающей быстротой станет известен моим информаторам. Последствия даже предсказать боюсь. Вплоть до физической ликвидации. К тому же я ничем не могу подкрепить их слова, кроме как неубедительным аргументом, что лично им доверяю. Но как только мои прогнозы начнут сбываться, а в отношении национально-этнических конфликтов печальные события ожидаются в ближайшие месяцы, вы будете способны принимать решения с открытыми глазами. Полагаю, это и в ваших интересах, сэр, и в интересах США. А также в интересах моих сограждан в Союзе. Только Америка способна перевести их за руку через шаткий мостик переходного периода.
Я налил себе виски из мини-бара, тем самым оправдав кратковременный поворот спиной к высокопоставленному собеседнику, потому что восхваление американцев как единственных поводырей из тьмы на свет побудило неудержимое желание заржать, это уж совсем не в тему.
Мы поболтали ещё минут десять, сползая с глобальных на ближайшие практические темы, в том числе на привлечение меня к политическим кампаниям демократов. Вэнс обещал познакомить с несколькими видными фигурами из верхушки партии, в связи с чем, вот новость, пригласил на свой день рождения.
Следующий разговор был по телефону и куда менее приятный. Я предупредил Дона Дюка, что задержусь
