Не ДРД единой - Инди Видум
«А между бункерами подземных переходов не было?»
«Дорого… — засомневался Песец. — А вообще, не знаю».
Помечтать мне не дали, потому что в номер вернулся Олег, причем не один, а в компании Лихолетова, что было ожидаемо, и Зимина, что удивило. Я вышел в гостиную номера и поздоровался.
— Аристарх Петрович настоял, — смущенно пояснил Олег на мой невысказанный вопрос. — Сам с Иннокентием Петровичем созвонился, тот нас вспомнил и согласился подойти.
— Илья очень уж нехорошо выглядел по прилете, — гордо сказал Лихолетов, — вот я и решил, что внимание целителя будет нелишним. Нет, я вижу, что Илье уже лучше, но контроль все равно будет нелишним, правда, Иннокентий Петрович?
— Разумеется.
Зимин важно кивнул и просканировал меня, после чего на его лице отразилось изумление. Он перевел сканирующее заклинание на дядю, после чего изумление на его лице сменилось задумчивостью.
— Илья, не могли бы мы с вами где-нибудь переговорить без свидетелей?
— Все так плохо? — всполошился Лихолетов. — Я же говорил: нельзя с пренебрежением относиться к собственному здоровью, оно нам всегда отомстит при случае.
— Аристарх Петрович… — укоризненно сказал Зимин. — Разве я что-то говорил о проблемах молодого человека? Мне нужно задать ему несколько вопросов, которые не для посторонних. Я бы сказал, это близко к клановым секретам.
— Вот как?.. — Лихолетов заинтересованно вытянулся, явно желая оказаться поближе к чужим секретам, а еще лучше — прямо в них. Потому что археологу по роду деятельности приходится по уши оказываться в секретах, пусть и давно умерших людей.
— Я могу поставить защиту от прослушивания, — предложил я.
— Да вы разносторонний молодой человек, — восхитился Лихолетов.
— Аристарх Петрович, давайте мы спустимся в кафе, а Илья к нам чуть позже присоединится, — предложил Олег.
Лихолетову уходить не хотелось, хотя он и понимал, что все равно ничего не услышит.
— Илья точно будет в состоянии к нам подойти? — забеспокоился он. — Не лучше ли заказать ужин в номер?
— Я точно буду в состоянии подойти, Аристарх Петрович.
— Ну что ж, — он тяжело вздохнул, и они с Олегом покинули номер. Но защиту от прослушивания я все равно поставил, потому что не был уверен, что нас не захочет прослушать кто-то еще.
— Каким образом вам удалось снять блоки и заполучить улучшенную регенерацию? — наехал на меня Зимин. — Этот кто-то очень сильно подставляется. Живетьевы не простят самовольства.
— Живетьевым пока не до меня: их ограбили.
Он пренебрежительно махнул рукой
— Боже мой. Да не пройдет и недели, как Арина Ивановна найдет грабителей и ноги с руками им поменяет. И это в самом лучшем случае. Она не церемонится с теми, кто ей мешает.
Я сильно сомневался в способности Живетьевой найти грабителя, если вдруг ему самому не придет в голову ей покаяться. В том, что мне это в голову не придет, я, напротив, был уверен — у нее не было ни малейших способов давления на того, кого она даже не подозревала.
— Почему бы тем, кому мешает она, не объединиться против Живетьевых?
— Вы не понимаете молодой человек, она не только глава целительской гильдии, ее поддерживает император. Поэтому она определяет политику среди наших целителей. И те, кто идет против ее интересов, считаются выступающими против интересов империи.
Я не думал, что если императору представить доказательство живетьевских планов, то он останется столь же лояльным к этому целительскому роду. Но пока и доказательств весомых не было, и предоставлять надо было так, чтобы самому не оказаться среди тех, кого решат отправить в расход для сохранения секретности.
— Кто вам снял блоки? — внезапно спросил Зимин.
— С чего я должен быть с вами откровенен? Вы солгали, когда вас вызывали определять, является ли моим отцом Шелагин.
— Я не солгал! — возмутился он. — Я могу о чем-то умолчать, но я никогда! Слышите? Никогда не скажу ложь. Вы не имеете отношения к Шелагиным. И это — совершенно точно установленный факт.
Он выглядел слишком уверенным, чтобы я усомнился в том, что он говорит правду.
— То есть вы не видите маскировочных плетений? — удивился я. — Блоки видите, а маскировочные плетения — нет? Их даже я вижу.
— Вы про что?
Пришлось объяснить. Потом показать. Потом еще раз объяснить и показать, после чего Зимин наконец обнаружил присутствие в моей ауре посторонних включений.
— Признаться, я всегда считал это особенностью ауры, — смущенно сказал он. — А это точно маскировочное плетение, а неотъемлемая часть вашей ауры?
— Точно. Я даже снять могу, но вот поставить, увы, нет.
— То есть и блоки вы себе и дяде снимали сами? — сообразил он. — Илья, вы должны мне помочь.
— Перед тем как мы продолжим разговор, вы дадите мне клятву, потому что я уже и без того сказал вам слишком много чего опасного для собственной жизни.
— У меня есть ученик, ему заблокировали Силу. Я вам дам любую требуемую клятву, если вы этот блок снимете, — выпалил он. — Потому что Павел… он нынче в состоянии, близком к самоубийству. Знаете, если сильному магу внезапно отрезали доступ к силе, у него начинается ломка.
— Но, если вы знаете о блоке и знаете, кто его поставил, почему вы не потребуете снять?
Зимин посмотрел на меня как на несмышленыша. Возможно, в его глазах я таким и выглядел, потому что совершенно не разбирался в хитросплетениях внутри целительского гадюшника.
— Я потребовал, но Арина Ивановна поставила такие условия… Неприемлемые для меня. Я все же в первую очередь целитель. Выполнить ее условия — это полностью перечеркнуть целительство для меня и Павла. Когда она поняла, что я не пойду на ее
