Помнят польские паны. Прелюдия - Александр Викторович Горохов
Чем чёрт не шутит? Может, и снимают. Контора-то московская, богатая. Если столько техники зачем-то накупила, то вполне может себе позволить съёмки какого-нибудь кино профинансировать. Видимо, выбирали, какой-то реквизит для батальных сцен, а заодно и артисты «вживались в роли». У меня другого объяснения просто не нашлось.
Нашлось оно на следующий день. И не у меня, а у «безопасника», который, несмотря на то, что у меня законный выходной после командировки, «выдернул» меня для какой-то беседы.
— Данные по тебе, Новиков, мы проверили, настроения твои тоже. По всем параметрам, включая психологические, ты нам подходишь. Так что бери вот эту бумажку и подписывай перед нашим дальнейшим разговором.
Блин, опять подписка о неразглашении! Пусть и конкретно на эту беседу.
— Да я же при поступлении на работу подписывал почти такую же!
— Вот именно, что «почти». Подписывай, подписывай, Новиков!
Ну, поставил я в нужном месте автограф.
А чекист выдаёт такое, что мне ржать захотелось.
— Как ты относишься к предложению заключить контракт на переселение в другое время? Конкретно — в Советский Союз 1939 года.
— Как к бреду сумасшедшего, начитавшегося малонаучной фантастики, — ляпнул я, не раздумывая.
Собеседник мой, похоже, подобные ответы уже слышал, поскольку даже глазом не моргнул.
— Ну, а если допустить, что это не фантастика, а вполне себе реальная технология, разработанная в секретной лаборатории? И не просто разработанная, а проверенная многочисленными экспериментами, в ходе которых установлено, что через возникающий «прокол во времени» могут перемещаться как люди, так техника. Например, те самые танки Т-55, которые ты вчера перегонял на полигон.
И тут у меня сложилась мозаика. Куча техники, «хоть завтра посылай в бой», закрытый сектор со зданием, на крыше которого установлена целая куча явно не связистских антенн, «идиотские» вопросы об отношении к тем или иным политическим деятелям и историческим событиям в той многостраничной анкете, «ряженые» в старой советской форме и «товарищ Берия» на площадке артсистем… Блин, неужели не врёт чекист о том, что такое возможно?
А что, собственно, я теряю, если подпишу такой контракт? Семьи нет, жилья нет, накоплений почти нет, а те, что имеются, постоянно обесцениваются ростом цен, перспектив разбогатеть нет, с родственниками контакты едва-едва поддерживаю. Если скажу, что уезжаю в длительную загранкомандировку, то им это будет совершенно пофигу.
Минусы там, в прошлом? Ну, война начнётся через два года. Да только если вся эта гора техники для той войны и заготовлена, то… грустно будет немцам даже на её начальном этапе. Особенно — если Сталину будут известны планы фашистов. Я, конечно, воевать пойду, это даже не обсуждается! Но ведь Т-55 — это не вшивенькие Т-26 и БТ и даже не «ломкие» первые модификации Т-34 и КВ. Массовые репрессии к тому времени, насколько я помню, уже закончились. А поскольку я буду одним из уникальных по тем временам специалистов (и танкист, и ремонтник автомобилей), то и отношение ко мне будет не наплевательское. Бытовые неудобства? А в командировках, например, в том же посёлке Звёздный, с которого у меня всё и началось, этих неудобств меньше?
— Я понимаю, Новиков, что решение очень ответственное, но постарайся думать побыстрее: мне сегодня нужно ещё с множеством людей на ту же тему побеседовать.
Махнул (про себя) рукой и согласился.
— Вот и отлично. А теперь пройди в соседний кабинет для оформления контракта. И помни: до того, как ты окончательно не окажешься там, в 1939 году, о том, что ты слышал здесь и читал в соседнем кабинете, ты обсуждать с посторонними не имеешь права.
Слава богу, оставили всё в той же «бригаде Смирнова». Только теперь, после двухдневного отдыха, мы занялись расконсервацией нами же доставленных на полигон танков: проверяли уровни рабочих жидкостей, состояние прокладок и уплотнений, работу механизмов, заправляли «под пробку» топливные баки и ёмкости под дополнительный запас масла.
Всё это время за лесочек на окраине полигона сплошным потоком шли грузовики со стороны складов с боеприпасами и прочей «рассыпухой». Назад их, пустых, возвращалось чуть меньше. Везли много чего, включая какие-то металлоконструкции, железнодорожные цистерны без колёсных пар, установленные на тралы для перевозки негабаритных грузов, видел я пару автокранов и бульдозеры с экскаваторами на базе трактора «Белорус». Иногда в эту нескончаемую транспортную «змею», прерывающуюся лишь пару раз в сутки, «вписывались» автобусы, приходящие из Чебаркуля. Точнее, из ДОСа, где тоже имелось отделение нашей фирмы.
В один из вечеров упросил знакомого позвонить в Миасс дядюшке, у которого на квартире есть телефон (бабушке, живущей у него, как вдове фронтовика и работнице тыла, по закону положено). Как и предполагал, особого «хлопанья крыльями» по поводу моего «отъезда на пару лет в загранкомандировку на строительство электростанции» не наблюдалось.
Всё! Последние «хвосты», если не считать разведённой подружки в Чебаркуле, к которой я время от времени в выходные забегаю, обрублены. У той, как я понял, я тоже всего лишь «запасной вариант», поскольку без предварительного звонка из телефона-автомата мне к ней являться не велено, и забудет она меня быстро.
Это всё были «косвенные признаки», того, что и рассказ про 1939-й год, и даже наши контракты, вовсе не шутки. В том, что всё совершенно реально, я убедился, когда пришёл приказ перегнать «туда» и погрузить «там» на платформы десяток боевых машин. И не каких-нибудь, а совсем старых: «тридцатьчетвёрки», Т-44 и СУ-85. Поскольку я за рычагами СУ-85 уже сидел, на одной из машин и поехал в качестве механика-водителя.
В общем-то, ничего особенного при «пересечении границы времени» не ощутил. Так, что-то вроде лёгкого сквознячка да секундного шума в голове. Да и то — лишь потому, что прислушивался к ощущениям. Ребята, управлявшие «тридцатьчетвёрками», и того не заметили.
Пейзаж после перехода «туда» изменился несильно: ну, берёзки чуть по-другому растут. И регулировщик в красноармейской форме отчаянно машет флажком: проезжай, мол, не задерживайся, вон там встанешь, где прошедшая до этого «броня» стоит. А по соседней колее встречная техника
