Жаркая осень в Акадии - Александр Петрович Харников
– Очень хочу, – кивнул я. – Насколько я слышал, у вас есть кое-какие планы в отношении английских ублюдков, – тут я прикусил язык и виновато посмотрел на Робинсона.
– Для меня красные кафтаны такие же враги, как и для вас, – успокоил меня англичанин. – Поэтому вы ничуть меня не обидели.
– Рад, что вы с нами, – кивнул Леонид. – Нам нужен проводник. А вы, как я слышал, хорошо знаете Акадию. В том числе и перешеек Шиньекто с прилегающими к нему землями.
– Знаю, – кивнул я, – и действительно неплохо. Хотя, должен сказать, Жан, наверное, знает Акадию еще лучше меня – он исходил практически ее всю за последние года полтора. Но всем, чем смогу, я вам помогу. Для начала, если у вас имеются карты Акадии, то могу на них показать все, что я знаю о нынешнем положении дел в здешних краях.
– Ну что ж… Давайте начнем этим заниматься с завтрашнего утра. А сегодня вам лучше бы, наверное, немного отдохнуть. Все-таки три дня на ногах – не сахар.
– А что с Жаном?
– Он в больничке у своей супруги. – И, увидев беспокойство на моем лице, поспешил меня успокоить: – Насколько я знаю, у нее все нормально.
Жан, как оказалось, уже ждал меня у входа.
– Врачи говорят, что с женой все в порядке, но ей необходимо отдохнуть. Нам с тобой, наверное, тоже не помешало бы…
– Пойдем в казарму?
На первый взгляд Порт-ля-Жуа – крохотный городишко, если его вообще можно назвать городом. Но выделенный нам блок в казарме находился с другой его стороны, ближе к валам, защищавшим его со стороны леса. Мы чуть сбились с главной дороги и оказались у заведения с фасадом, покрашенным желтой краской, – именно так у нас в Акадии предписано «украшать» дома терпимости[33]. Я увидел, как Жан побледнел и вздрогнул. В окне виднелась физиономия довольно-таки дородной дамы, напоминавшей откормленную свинку, которая мне почему-то показалась знакомой. Немного подумав, я вспомнил, где я ее видел. Года полтора назад мне довелось ненадолго заскочить в английский форт Лоуренс, находившийся по ту сторону границы на перешейке, и, что уж греха таить, воспользовался услугами тамошнего заведения с веселыми девицами. Впрочем, дама эта тогда была намного более миловидной. Мне не довелось с ней переспать – она, как мне со смехом разъяснила тамошняя хозяйка, соглашалась поваляться в постели лишь с английскими офицерами и небедными купцами. Как она после этого оказалась в здешней глуши, для меня было непонятно – и я сразу же подумал, что неплохо бы в этом разобраться. Но для начала я спросил у Жана:
– Ты ее узнал?
Тот остановился и хриплым голосом произнес:
– Аристид, помнишь, я как-то раз рассказывал тебе про мою бывшую невесту? Так вот, это она.
20 сентября 1755 года. Порт-ля-Жуа, заведение мадам Констанс
Томас Робинсон, якобы клиент
– Я сейчас позову всех девушек, мсье, и вы себе выберете ту, которая вам больше всего понравится, – обворожительно, как ей показалось, осклабилась мадам Констанс. На самом деле она мне напомнила надувшуюся лягушку-быка, которой изобилуют водоёмы в моей родной Вирджинии.
Но я лишь улыбнулся в ответ:
– Мне очень понравилась та, которую я видел в окне. Знаете, рыжеволосая, веснушчатая, и вот… – и я очертил руками в воздухе огромную грудь. – Хотелось бы её.
– Она, – и мадам Констанс посмотрела на немецкие напольные часы, стоявшие в углу салона. – Она пока… не готова. Может, хотите другую? У нас есть весьма завидные девушки, ничуть не хуже Селест.
– Мне понравилась именно она. А долго придётся… ждать?
– Около четверти часа, каждый… сеанс у нас длится полчаса. Кстати, она предлагает и… другие услуги. Если вы, конечно, любите делать это… по-иному. Но тогда за дополнительную плату.
– Да нет, мне нравится так, как предназначено природой. Вот только я хотел бы её сразу на час.
– Отличный выбор! Это вам будет стоить один экю.
Я улыбнулся и выложил монету на стол. Мадам Констанс чуть поклонилась и засунула монетку в кошель, который она достала из своего декольте, после чего вернула его на место. Затем предложила:
– Если хотите, могу налить вам вина, пока вы ждёте. Всего за каких-то два су.
– Да нет, спасибо. Предпочитаю на трезвую голову. Для полноты ощущений, знаете ли…
Да, «для полноты ощущений». Сегодня Аристид неожиданно вернулся и рассказал нам о бывшей невесте Жана, на что Леонид предположил, что дама сия, вполне возможно, шпионка. И подумал, что неплохо бы её расколоть. Вот только кому? Аристида она уже видела, и, вполне возможно, знает, что он – «лесной бегун». Русские наши не знают французского.
– Так что, брат мой Томми, кроме тебя, никто не подходит.
– Но я… женат, и жене изменять не намерен.
И надо же, что в тот самый момент открылась дверь, и в комнату вошла Дженни – она тоже занималась нашим делом, но среди женщин. Ведь часто информацию проще почерпнуть в сугубо женской компании, а Дженни успела обзавестись кучей знакомств.
– Что ты тут про измену говорил, милый? – улыбнулась она не самой приветливой улыбкой. Но, когда Леонид рассказал ей о ситуации, посерьёзнела и сказала: – Леонид, мне кажется, ты прав. Я полностью доверяю своему Томми – хотя, я надеюсь, спать он с ней не будет.
– Не буду.
– А я в тебе и не сомневалась. Вот только сходи сегодня же. Как говорят наши русские друзья, нужно ковать железо, пока горячо.
Так я и оказался в приёмной мадам Констанс – а минут через двадцать я уже стучался в дверь бывшей невесты Жана.
Та оказалась ещё хуже, чем я подозревал. Жирная, с бюстом, которому позавидовала бы любая корова, а ещё и пахло от неё немытым телом – и недавним половым контактом. Хотя подмывочный тазик – с довольно-таки грязной водой – присутствовал. На её недовольном лице промелькнуло подобие улыбки, и она проблеяла:
– Добро пожаловать! Меня зовут мадемуазель Селест.
И одним движением скинула с себя грязный балахон, под которым ничего не оказалось.
– Ну что вы стоите? Раздевайтесь.
– А я тебя на час заказал.
– С… особыми пожеланиями?
– Да. – И лицо её омрачилось. – Но не такими, как обычно. Хочу поговорить.
– О чём?
– О том, как ты дошла до жизни такой, Анн-Мари. И как ты сюда попала.
– Откуда вы знаете, как меня зовут? Да и вообще, вы что, священник? Не похожи. Да и акцент у вас слишком уж правильный… вы, наверное, англичанин?
– Теперь
