Эпохи холст – багряной кистью - Александр Владимирович Плетнёв
Выскочившая из темноты пара дестроеров успела выстрелить из аппаратов, отвернуть и кануть в ночь среди частокола всплесков (и ни одного ответного привета)!
Крейсер под ор команд потащило в сторону на уклонении и вдруг дёрнуло, качнув от вздыбившегося в районе кормы взрыва самодвижущейся мины!
После полученного удара экипаж впал в паническое замешательство – хаотично плясали лучи прожекторов, артиллеристы палили почём зря, наступила неразбериха, пока Ливен не прокричал:
– Задробить стрельбу, потушить огни! Лево на руль!
Кренясь на крутом повороте, подраненный корабль уходил, прячась во мраке.
Однако японцев больше не объявилось.
Тренькнул телефон – сообщили, что заливает кормовую динамо-машину, вода проникает в румпельное.
Обозначился крен в пять градусов и… остановился!
– Пробоина между сто пятым и сто двадцатым шпангоутами! – поступил горячий доклад. – Дыра пять на три – не меньше! Есть раненые.
«Догонять эскадру теперь однозначно не суждено, – мгновенно сообразил Ливен, – теперь не до игр и важно дойти до Артура! Беда только в том, что и японец будет нас поджидать… и возможно, разыскивать именно на этом курсовом направлении».
– Где мы… хоть примерно? – снова замученный вопрос к штурману, который согнулся над своими картами, подсвечивая ручным фонариком.
– Думаю, должны уже выйти в залив Жёлтого моря.
– Думаю, – ворча, передразнил командир и, чуть поведя взглядом по скучившимся офицерам, как бы советуясь: – Если японец нас не перехватит по пути, то уж точно устроит встречу у Артура.
– А если зайти в Чифу, починиться?.. – предложил минёр.
– Ага, – затряс головой штурман, – проторчим сутки, двое… и нас, как «Варяг», будут уже поджидать…
Истошный крик прервал дискуссию:
– Миноносцы слева!
Крик, дробящийся на несколько голосов – с марса, с крыла мостика, вторя с нижних балконов, утонул в глухом ударе, что выкинул грязный водяной колосс почти напротив носовой надстройки. Горячий дух взрывчатки и мелкодисперсная водяная пыль окатили офицеров. Кто-то присел, кто-то упал… Матерился старший артофицер, оскальзываясь на мокром, приноравливаясь к новому крену.
«Вот теперь уж точно всё!» – восстанавливая равновесие, цепляясь за поручень, озирался Ливен.
Второй удар под ватерлинию для крейсера водоизмещением под семь тысяч тонн мог оказаться смертельным.
Ещё били вдогон уходящему противнику пушки – миноноски япошек, будто укусив гадючьим наскоком, быстро ретировались, лишь один помаячил скупым, быстро погашенным воспламенением.
Спрямившись, «Диана» болезненно скособочилась на левый борт, при этом на все десять градусов, и норовила крениться дальше. А значит, дыра и повреждения более чем серьёзные.
Внизу слышалась авральная топотня, по-морскому и черно бранились, громче всех – голос боцманмата вперемешку с обрывками команд. Слышались скрипы, стуки по металлу, будто в кузнице, глухо уходящие в трюмные помещения. За борт шумно, сразу в три потока, полилось из водоотливных отверстий, откачивая воду из затопленных внутренностей корабля.
Команда боролась за живучесть.
Казалось, сейчас на этот шум снова выскочат миноносцы.
Ан нет – пропали! Что было странно!
Ночь таращилась пугаными глазами в полную черноту, что так и хотелось сказать: темно, как у негра… Да только в ходу ли сей анекдот про ефиопов африканских в далёком тысяча девятьсот четвёртом?!
С мостика назад глянуть – тело корабля матово, серо, совсем пропадает в темноте к юту. Только кормовой флагшток пробивается… и то на фоне пены кильватера.
По траверзу на «ост» что-то смутное – две скользнувшие тени… мимо.
Не заметили.
И с «Дианы» предусмотрительно стрелять и выдавать себя прожекторами не стали.
– Всё, господа, лихое рейдерство закончилось, – голос командира был отрывист, скрывая досаду. – Так всё удачно, и вот на тебе… два раза подряд.
– Не свезло! В самое кубло влезли. Им предугадать наш маршрут несложно.
Ливен лишь покосился на штурмана, тяжело ворочая думами.
Следовала череда докладов из утробы корабля, ситуация менялась – ход упал, однако на плаву держались. Крен спрямили до семи, но оставались вопросы.
«Какой ход сможем держать при вышедшей из строя машине, при двух пробоинах, чтобы не допустить поступление воды в смежные отсеки?
Туго будет нам прорываться к Артуру. Тут и не дожидаясь рапортов – что там, как там и что можно сделать, надо думать о пристанище. Хоть в нейтральном, но ближайшем порту. А то и вовсе как бы не пришлось выбрасываться на берег!
А тут ещё одна напасть – из румпельного тревожат. И на штурвале заметили – крейсер тяжело стал слушаться руля».
– Что ж, пошалили, теперь самим бы ноги унести. Отвоевались, господа! В Артур нам путь заказан, ежели так на нас наскакивать будут через каждую милю.
– В Чифу? – правильно поняли командира.
– Да. Иного пути избежать катастрофы я не вижу. Одно радует! Коль мы на себя, как вы говорите, всё кубло собрали, стало быть, наш ночной променад под прицелами минных аппаратов уж точно запутал японца.
* * *
На самом деле кое-кого с японской стороны правильные подозрения посетили.
Это был Того.
Масамичи Того.
Контр-адмирал (считая себя необычайно прозорливым) шёл своим отрядом, держась на траверзе русского госпитального судна «Монголия». В расчёте, что этот конвенционно светящийся плавучий островок может притянуть к себе разбежавшиеся русские корабли.
Оказалось, что русские – нет, а вот японские…
Расстреляв свой боезапас в ночных атаках, когда поотрядно, когда отбившимися одиночками, миноносцы флота микадо спешили на перегруппировку в Талиенван[9].
Светящееся топами судно неизменно оказывалось в сфере их внимания.
Находящийся поблизости на крейсере «Идзуми» Масамичи имел возможность принимать рапорты от ретивых командиров дестроеров и сделать соответствующие выводы из разрозненных фактов ночной неразберихи. Понимая, что идёт в противоречие с приказом и поставленной задачей, контр-адмирал посчитал оправданным повременить с отходом на блокадные позиции к Порт-Артуру, почти угадав, куда двинет Витгефт: «Сомнительно, что русская эскадра сможет держать большой ход, тогда как я со своим отрядом легко нагоню её. Рассвет будет мне судьёй: увижу главные силы врага – предупрежу командующего. Если же на пути к корейским проливам броненосцев противника не окажется (а многие дымы либо выдадут их, либо нет), я всегда успею вернуться на исходную к Ляодуну. В конце концов, несколько часов роли не играют».
Крейсера 6-го боевого отряда повернули на зюйд.
В 4:00 они прошли всего в трёх милях от «Дианы»… не замеченные, не заметив.
* * *
К утру посвежело ветром, устойчиво задув с севера, что при двух пробоинах было не в радость.
«Диана» сохраняла пятиградусный крен на левый борт. Приходилось держать не более девяти узлов, иначе переборки трещали, не держали. Зато сменив курс на вест, избавились от внимания японцев.
По здравому
