Пилот - Антон Перунов
— Так точно, командир! — разом подскочили оба и прогорланили как на плацу перед строгим начальством.
— Свободны. Идите ужинать.
— Легко отделались, — шепнул другу Март, — можно сказать, прошли «на изи»[3].
[1] Ходя — презрительная кличка китайцев.
[2] Impressionable nature (англ) — впечатлительная натура
[3] Easy (англ) — легко (сленг русских геймеров)
Глава 5
Его превосходительство Василий Васильевич Зимин нагрянул к младшему брату ближе к вечеру, когда он со своими воспитанниками собирался ужинать. Кухарка, как и прочая немногочисленная прислуга успели покинуть коттедж, но чай капитан всегда заваривал сам, а с остальным успешно справлялись ребята. Тем более, все, что им было нужно — это подать приготовленные блюда, да помыть посуду после трапезы. Можно было, конечно, оставить ее до утра, но грязь в этом доме не терпели ни в каком виде.
— Кто бы это мог быть? — удивленно поинтересовался Витька, водружавший на стол соусник, услышав, как совсем рядом затормозили несколько автомобилей.
— Надеюсь, не наши маньчжурские друзья, — вполголоса буркнул Март, но Зимин его все-таки услышал.
— Поверь, «Золотому клану» сейчас совершенно не до нас, — скривил губы в еле заметной усмешке Владимир Васильевич.
Сам хозяин дома не проявил по поводу гостей ни малейшего беспокойства и через минуту Колычев со стыдом сообразил, в чем тут дело. Его наставник привычно скользнул в «сферу» и уже знал, кто направляется к ним.
— Володька, ты где? — вопросил кто-то сочным басом с порога, и через пару секунд в гостиную буквально ввалился самый настоящий генерал.
Седовласый, но еще крепкий мужчина с задорным взглядом из-под кустистых бровей был по-кавалерийски немного кривоног, но двигался при этом мягко и грациозно подобно хищному зверю, втянувшему до поры грозные когти в мягкие подушечки лап. Портрет дополнял обильно украшенный золотым шитьем мундир с эполетами и орденами, шаровары с желтыми лампасами, блестевшая лаком портупея с шашкой, эфес которой украшал муаровый темляк с кистью. Папахи, правда, не было, но ее с успехом заменяла фуражка с кокардой. Но, пожалуй, больше всего запомнились Марту роскошные и очень ухоженные, пусть и совершенно белые, «буденовские» усы.
— Здравствуй, Василий Васильевич, — радушно поприветствовал старшего брата капитан. — Благополучно ли добрался?
— А что мне сделается, — хохотнул тот, и они крепко обнялись.
Несмотря на значительную разницу в возрасте и роде занятий братья Зимины были близки так, как это только может быть между людьми, имеющими одинаковые ценности и взгляды на мир.
— А это, значит, и есть сын Андрея? — остановил взгляд на Марте генерал.
— Так точно, ваше превосходительство! — браво отрапортовал вытянувшийся курсант, после чего зачем-то добавил, — весьма рад знакомству.
— Видал? — с усмешкой посмотрел на младшего брата атаман. — Хоть картинку для устава с него малюй!
— Субординация — первое дело! — с непроницаемым видом ответил ему Зимин-младший.
— Да ну вас! — махнул рукой на это старый казак и снова повернулся к молодому человеку. — Иди, обнимемся, чай, нечужие!
— Сам виноват, — улыбнулся Владимир. — Вырядился в парадный мундир. Я сам при виде тебя едва по стойке смирно не стал.
— Тебе и положено, — незлобиво пробурчал старший брат, обнимая тем временем Марта. — А хлопчик еще молодой, успеет накозыряться всяким разным.
— А ты, стал быть, побратим Мартемьяна, — дошел черед до Кима.
— Да, то есть, так точно, — растерялся не знавший как себя вести Витька.
— Еще один служака, — хмыкнул старый казак и протянул молодому человеку руку. — Будем знакомы.
— Виктор.
— Василь Василич меня зовут. Меж своими можно и дядя Вася.
— А ты, в самом деле, почему при параде? — поинтересовался Зимин-младший, выставляя на стол прибор для брата.
— Так это ты у нас птица вольная. А я с самого утра как савраска бегаю, то к наместнику, то в штаб, то еще к какому черту и перед всеми надо гоголем пройтись, иначе за генерала никто не признает. Подумают, что швейцар, благо, их у вас тут до хрена, и все в золотом шитье, как придворные!
— Где остановился?
— А пес его знает, как эту гостиницу называют! Ты мне голову дурным не забивай. У меня для такого случая адъютант есть! Артюхов, ты где, чтоб тебя?!
На зов наказного атамана появился молодой казачий офицер с аксельбантом на кителе, а за ним еще денщик, и оба были нагружены какими-то свертками и баулами.
— Куда ставить-то? — смущенно спросил Артюхов.
— А что это?
— Известное дело, что, — пробурчал генерал. — Гостинцы от родни. Балык, окорок медвежий, мед и еще какая-то хреновина, я не заглядывал.
— Да зачем же это?
— А что ты у меня спрашиваешь? Спроси у родителей, если появиться все-таки надумаешь. Матушка узнала, куда я еду, так чуть с ума не сошла. Целый день у печи стояла — шаньги пекла!
— Шаньги?
— Ну, ты на них больно-то рот не разевай, дорога была длинная, мои казачки поснедали, а вот все остальное привез честь по чести.
— Право же, не стоило…
— Да ты на стол накрывать думаешь, али нет? Если помнишь, у меня все по-казачьи заведено. Где я сел, там и для станичников место найдется!
— Конечно-конечно, зови своих архаровцев, — усмехнулся приватир, после чего обернулся к воспитанникам. — Ребята, тащите стулья, посуду и все, что найдете съедобного и горючего. Сейчас тут станет тесно.
Генерал и впрямь усадил с собой за стол не только адъютанта с ординарцами, но и водителя с конвойными, благо, те тоже были забайкальцы. К счастью, в кладовых и погребе капитана нашлось что выпить и закусить гостям, так что посидели неплохо. Немного даже попели протяжные казачьи песни, после чего его превосходительство, будто спохватившись, скомандовал.
— Чего расселись? Ну-ка всем спать! Завтра дел много.
Утро началось как обычно, разве что завтрак приготовил денщик генерала — разбитной забайкалец Ефимка. Впрочем, вкусы у его превосходительства были довольно плебейские, а потому главным и единственным блюдом оказалась яичница с домашней колбасой.
Однако молодым людям было не до кулинарных изысков и они, быстро похватав угощение, запили его по-сибирски крепчайшим чаем и умотали на занятия. Точнее, Витьке предстояли занятия, а вот Марту — сдача практических экзаменов. Обучение в
