Сергей Жилин - Август Хромер
– Возможно, – развёл руками полукровка, – А вот интересно: сантибы снизошли до пыток, чтобы выбить из арестованных имя Падшего Падре?
Очередной бред моего друга, возникающий в его голове столь же часто и непредсказуемо, как и Блики в Гольхе. И это он ещё не начал про заговоры, про вездесущих наблюдателей и что ещё позаковывистей… Я всегда отвечаю фантазёру самым, на мой взгляд, правильным ответом – молчанием. Истер тему не продолжает.
– Готово, – сказал я и поставил на столешницу последний отреставрированный патрон.
Посмотрел на часы – уже половина одиннадцатого. Демонстрация на Площади Париса начинается через полтора часа. Чтобы быть там вовремя следует выходить уже сейчас. Склонность к пунктуальности не позволяет опаздывать.
– Какие планы на день? – спросил я у Истериана, когда поднялся с дивана и медленно направился в свою комнату.
– В доме оперы на Фонтанной сегодня выступает Каролина Цфайль. Думал сходить.
– Ты любишь оперу? – что-то я раньше за полукровкой не замечал тяги к сценическому искусству.
Истериан посмотрел на меня так, словно перед ним умалишённый:
– Да… – и тут же в ответ, – А ты пойдёшь на встречу с этим Салли?
– Чувствую, что проще будет один раз встретиться, чем сто раз получать новые письма. Я его себе представляю – такие так просто не отвяжутся.
Это действительно так, некий Салли Фер пошёл на ряд хитростей, которые я частично сам, а частично волей случая разгадал. Простой человек, которому захотелось просто познакомиться, ничего подобного заворачивать не стал бы, если, конечно, частые ливни и промозглые ветра не выдули и не смыли с его мозга серое вещество. Умалишённых и так хватает, чего стоят те же сектанты.
Так, чудной жетон не забыл, пистолет взял, Мада и Ниак пусть дома остаются, обойдусь одной Лисицей…
Помнится, когда я уже собрался и выходил из дома, Истериан пожелал мне удачи, а может, просто послышалось.
Я пришёл за десять минут до начала, хотя мне по пути так и не попался ни один экипаж. На не самой маленькой площади Гольха сейчас не протолкнуться.
Площадь Париса – вымощенная особым жёлтым булыжником, добываемым с западных берегов Альбиона, проплешина среди однотипных многоэтажных домиков, обозначающая место пересечения сразу шести улиц. В её центре – памятная колонна генералу Генриху Уинферналу, герою одной войны, случившейся больше ста лет назад. Тогда генерал совершил настоящий подвиг, одной ротой удержав ключевую точку в решающем сражении, не отдал превосходящим силам противника холм Париса, в честь которого названа площадь. Теперь Уинфернал снова в центре холма и не намерен отдавать его врагу…
Я бы лучше назвал эту площадь Площадью Дрянных Струн из-за обилия на ней уличных музыкантов, в подавляющем большинстве – скрипачей, которые с раннего утра и до позднего вечера пилят смычками скрипки, выдавая ужасные трели, убивающие всякую любовь к этому интеллигентному инструменту! Если подумать, истязатели человеческого уха смогли бы удержать холм не хуже Уинфернала!
Что ещё интересного на площади, кроме колонны герою древней забытой войны и стад скрипачей-садистов? Пожалуй, ничего… Одна далеко не самая лучшая гостиница, да большое количество лотков с цветами, которыми предпочитают подторговывать именно здесь, игнорируя Рыночную площадь к северо-западу.
Прямо под самой колонной стоит свежесколоченная трибуна. На ней стоят две скрытые брезентами штуки, одна квадратная, высотой в два с лишним ярда, а вторая – гораздо меньше, но форму её угадать сложно. Ничего, скоро сэр Адам Негинв сам всё покажет. Самого конструктора оружия на помосте не видно, уж его-то узнать среди одинаковых помощников нетрудно.
Что интересно, в цепи служителей закона я заметил двоих экзорцистов. Вот только необходимость присутствия алых мне неясна…
Тем удивительнее повстречать среди скопища людей алого, которого я теперь ещё долго не забуду – сам старший помощник Бьюло Даха Чес Хленд! Его внешность, которая при первом знакомстве показалась мне абсолютно невыразительной, при внимательном рассмотрении оказалась не лишена любопытных деталей: вспоминая самовлюблённого гордеца Бьюло, могу сказать, что в этом индивидууме самолюбия, надменности и гордости на трёх Дворняг хватит! Словно по линейке вымерял, как следует расправить плечи, под каким углом поднять подбородок, как сильно сжать губы, насколько прикрыть глаза…
Просто воплощение высокомерия! Прямо король, которых нет в Альбионе уже неведомо сколько веков! Как только я вчера не заметил…
В девяноста девяти случаях из ста я бы этого не сделал, но сейчас что-то дёрнуло подойти к экзорцисту. Когда осталось протиснуться мимо последних зевак, сэр Хленд меня заметил.
– Рад вас видеть, Август, – высокомерной улыбкой встретил меня красный, – Как себя чувствуете после путешествия в иной мир?
– Путешествие в отделение Сантиба было более неприятным, – с экзорцистами я не люблю быть вежливым, меня никто и не заставляет.
– Сколь вы корыстны! – перекрестил руки на животе, – Вы разве не думаете о том, что делаете благо обществу? Только о том, как бы поскорее получить деньги?
Сколько ему лет, если он уже занимается тем, что учит практически незнакомого человека (меня то есть) морали?…
– Знали бы вы, Чес, сколько я уже сделал для этого общества, а взамен прошу только, чтобы плату за работу мне отдавали на месте.
– Так уж и много вы, Август, для Гольха сделали?
– Спросите вон у того господина, – я отыскал в толпе самого бедного на вид человека, – Он расскажет.
Чес последовал взглядом за моей рукой и надменно усмехнулся, когда увидел бедняка. Другая ядовитая улыбка, от которой младенца вывернуло бы наизнанку, адресована уже мне.
– А почему, как вы думаете, общество в своё время выбрало отдел по борьбе с демонами, а не Орден?
Вот это он зря! Сдержать себя и не разорвать наглеца, посмевшего так открыто надсмехаться над Орденом, было очень трудно! Протиснуться в Блик сто раз проще, но я справился со своим гневом! Мелкой вошке повезло…
– Общество, этот тупой скот, решило, что теперь будет со всем разбираться само, и вы решили, что справитесь сами! На деле – только с трулами можете бороться, а с серьёзными делами по-прежнему разбираться приходится мне!
– Когда-нибудь мы оснастимся настолько качественно, что в ваших услугах пропадёт необходимость, – сверкнув тёмными глазами, чётко, размерено проговорил экзорцист, – И мне кажется, это время не за горами.
– Вы намекаете, что Адам меня удивит?
– Возможно, – склонил голову набок Чес, – Вы, кстати, какими судьбами? Я знаю вас, Август, не как любителя общественных мероприятий.
Хотел бы я знать, какого чёрта меня принесло на забитую гомонящими двуногими тенями, площадь…
– По приглашению, – я не стал скрывать истинной причины, – Некто просил встречи со мной. А вы, – я развернул сложенный вдвое лист бумаги, – О, персональное приглашение, подписанное самим Негинвом!
Экзорцист хватился за карман пальто, лицо его приобрело крайне удивлённый и перепуганный вид. Если вспомнить его самоуверенную рожу всего секунду назад, можно здорово рассмеяться! Было приятно щёлкнуть старшего помощника Дворняги по носу, оказывается, незаметно вытянуть из кармана сложенное приглашение гораздо благостнее для души, чем жестокая физическая расправа!
– Отдайте сюда! – окрысившись, Чес вырвал у меня из рук листок.
– Знакомы с Адамом? – захотелось ещё немного надавить на неприятный для алого момент.
– С недавнего времени, – неприязненно бросил Чес.
– Заводите новые знакомства перед выборами?
Хленд вернул своё самообладание довольно быстро, равнодушно глянул в мою сторону и мерзко повёс узким носом. Его величество гордые бакенбарды счёл ниже своего достоинства отвечать на вопрос. Брякнув на прощание, что ему пора, экзорцист поспешил удалиться. Ну и пусть валит! Он моего внимания не стоит, как и все другие люди.
А насчёт выборов – Чес Хленд, как и многие люди, имеющие минимальный вес в обществе, пользуясь дозволением закона, выдвигает раз за разом свою кандидатуру на выборы в Парламент! Таких же, как Чес, мечтателей и наглецов набирается немало, но все они обречены на поражение. Мне их поведение совершенно непонятно, но если уж люди надеются на шальное свободное место, то это только их дело.
Хорошо ещё Истериан в подобных аттракционах не участвует, а то это в его стиле…
Громогласно огласив площадь, голос человека на трибуне привлёк к себе внимание:
– Уважаемый дамы и господа! Мы начинаем!
Говорившим оказался сам виновник скромного мероприятия – Адам Негинв. Пёстрая толпа в едином порыве, словно коллективные муравьи, обернулись к деревянному помосту, на котором остались два крепких помощника и сам великий оружейник. Для человека мало видавшего мир его внешность кажется экстравагантной лишь по той элементарной причине, что у Адама чёрная кожа. В нашей стране всё не слава богу, даже лучший конструктор оружия в ней – иностранец. Не эмигрируй его семья многие годы назад на Альбион, неизвестно, вдруг с гениальным оружием на нас пошла бы войной Донгола [10] – далёкая южная родина Адама…
