Н. Сомов - ТРИНАДЦАТЫЙ ИМПЕРАТОР, часть2
- Как обстановка в Царстве Польском? - Спросил я у Игнатьева, едва расположившись в своем любимом кресле. Все остальные приглашенные в мой кабинет - Рейтерн, Бунге, Великий Князь Константин, с интересом прислушались.
- Больше всего напоминает извержение вулкана, - не преминул обрадовать нас граф. - Стоило только провести арест части магнатов и нескольких тысяч участников восстания 1863-го года, как, казалась бы окончательно замиренные, шляхтичи выступили с новыми силами. Их отряды наносят нам сотни разрозненных ударов, мы отвечаем едва ли на половину. И это ещё когда всюду снег и следы может скрыть только непогода. - Пояснил граф. - За последние пять дней было совершено семьдесят четыре нападения на наши войска и государственные учреждения. Gотери составили убитыми сто шесть человек, ранеными до четырех сотен. Более шести сотен мятежников убиты в стычках, около двух тысяч взято в плен, из них двести казнены через повешение, - Игнатьев обвел присутствующих взглядом. - Михаил Николаевич Муравьев заверил, что будет карать восставших самым жестоким образом и впредь.
Четвертый отдел Архива Его Императорского Величества завершил первую фазу операции, - продолжил доклад граф. - Арестовано пять тысяч наиболее влиятельных и богатых шляхтичей. Отдел целиком занят работой с этими заключенными и не справляется с потоком пленных поступающих от армии. Организовано пять спецлагерей, в которых содержится почти восемь тысяч пленных и арестованных. Ваш приказ придать четвертому отделу пару казачьих полков расположенных в Польше, пришелся весьма кстати. А то пока ещё донцы и кубанцы отмобилизируются, пока прибудут…
- Чью сторону занимают крестьяне? - выждав паузу, поинтересовался я у Зубастого Лиса.
- Практически исключительно нашу. Мы постарались довести до их сведения, что наша благодарность за помощь непременно выразится в десятой части конфискованного имущества. Особенно это важно на австрийской границе, перекрыть наглухо которую мы просто не в силах. Там наши предложения щедры как нигде. Мы предложили пятую часть имущества найденного при нарушителе границы золотом и сразу. Уходящие со всеми сбережениями через границу шляхтичи станут лакомым куском для тамошнего крестьянства. Для принятия этих мер в четвертом отделе пришлось даже создать отдельный департамент, - граф замолчал.
- Ну что же, все не так плохо как могло бы быть, - заключил я.
- Да какое там не плохо! Все только начинается! Когда сойдет снег, нападения участятся. Шляхта потянется в леса, - не поддержал моего оптимизма Игнатьев.
- Справимся! Должны справиться! - Я легко хлопнул по столу ладонью. - Казачьи полки твои парням в помощь подойдут - сразу легче станет.
- Быстрей бы, - недовольно буркнул граф. - Да и одних казачьих полков будет мало, - печально кивая головой, продолжил выражать пессимизм он. - В свете последних дней становится очевидным, что расширение штата, которое мы провели три месяца назад сразу после дела об интендантах совершенно недостаточно. Четвертому отделению нужны люди, люди и ещё раз люди, - начальник четвертого отдела замер в ожидании моей реакции.
- Откуда я их вам возьму? - развел руками я. - Мне жалуются, что из жандармерии вы вытянули кого только можно, а департамент полиции министерства внутренних дел просто стоит на ушах. Валуев уже не раз выражал мне свое недовольство таким положением дел.
- Ничего, - усмехнулся Игнатьев. - Это они просто заблаговременно засуетились, чтобы и вправду без людей не остаться. Есть у них люди, есть. Знаю, - снова усмехнулся граф. - Да и часть людей я им все же верну. Пусть через год или два, но верну, - прибавил он. - Принимать же ко мне сейчас неумех просто смерти подобно. Моим людям нужна помощь, а не ещё одна головная боль! В конце концов, вы сами настаивали на таких массовых арестах, - видя, что я молчу, прибавил Игнатьев.
- Пусть будет по-вашему, - согласился я и, окунув перо в чернила, размашисто подписал тут же появившуюся передо мной бумагу. Выбил таки себе карт-бланш на расширение штата.
- Теперь за Царство Польское можете быть спокойны, - с поклоном принял вожделенную бумагу глава четвертого отделения. - С такими людьми этот вулкан мы как-нибудь обуздаем.
- Что по русской аристократии, Николай Павлович? - Не дал порадоваться ему я. - Из ваших прошлых докладов я толком ничего не понял.
- В обществе бродит недовольство, - с кислым лицом поведал он. - Семьи арестованных уже имеют дерзость едва ли не требовать их освобождения. Переложив основную вину покушения на польский мятеж, мы оказались в несколько неловкой ситуации. С одной стороны резко усилились националистические настроения в обществе и патриотический подъем. Поляки стали изгоями, сочувствия их делу в России днем с огнем больше не отыскать. С другой стороны наше общество не считает вину кружка Блудова столь уж большой. Гагарина и его соратников - да, заклеймили. Но остальных…, - Игнатьев развел руками. - Без поддержки служилого дворянства мы обречены на неудачу.
В дверь кабинета настойчиво постучали.
- Да-да, войдите! - отозвался я.
- Прибыли Его превосходительства Мельников Павел Петрович и Крабе Николай Карлович, а также господа Путилов Николай Иванович, Обухов Павел Матвеевич, Менделеев Дмитрий Иванович и Советов Александр Васильевич, - сообщил мне секретарь.
- Что уже десять? - задал риторический вопрос я, посмотрев на часы над камином. - Распорядитесь им пока подождать в приемной, совещание несколько задерживается.
С изящным поклоном Сабуров вышел из кабинета.
- Что скажете, дядя? - продолжил я прерванный разговор, повернувшись к Константину. - Каковы успехи вашей первой публикации в 'Метле'?
- Незначительные, Ваше Величество. Свет целиком поглощен событиями касающимися их напрямую, - признал свою неудачу Великий Князь. - Арестованные для многих являются родственниками, друзьями, друзьями друзей…. Я делаю все что могу, но требуется время.
- Вы его получите, дядя. Быть может, даже несколько больше чем планировалось. Нам необходимо избежать борьбы на два фронта, так что будем ждать успокоения Польши.
- Но все это время, графу придется выдерживать напор родни заключенных, - покачал головой дядя. - Как вы поступите с Гагариным и его сподвижниками?
- Их повесят на Дворцовой площади месяца через два, а потом начнем выносить более мягкие приговоры остальным, - ответил Великому Князю вместо меня Игнатьев.
- Хорошо, - подвел итог доклада я, вставая из кресла и опираясь руками о стол. - Граф, каждые три дня доклад о Царстве Польском мне на стол. Если произойдет что-то особенное, сообщайте немедленно. Дядя, на вас остается общественное мнение внутри страны. Жду доклада каждую неделю, но если произойдут резкие изменения, то прошу поставить меня в известность сразу же. - И, дождавшись согласия, прибавил, - вы можете идти, дядя, более вас не задерживаю.
Выпроводив немало удивленного Великого Князя, единственного не посвященного в тайну моего дневника-ноутбука, я распорядился позвать ожидающих своей аудиенции в приемной.
- Простите, что заставил подождать, - едва отзвучали приветствия, извинился я. - Совещание слегка затянулось.
- О, не стоит извиняться, Ваше Величество, - прижав руку к сердцу, ответил мне Обухов. - Все мы скорбим о постигшем вашу семью горе. Примите мои самые искренние соболезнования, - опустив голову, добавил он.
- Позвольте и мне присоединиться к словам уважаемого Павла Матвеевича, - снова поклонившись, сказал Путилов. - Все мы поражены до глубины души кощунством польских мятежников и искренне сопереживаем вашему горю. Рабочие каждый день стоят молебен за упокой души вашего сына, невинно убиенного раба божия Павла.
- Это чудовищная утрата для всех нас, Ваше Величество, мои искренние соболезнования, - поклонился мне и Дмитрий Иванович.
Остальные тоже не преминули заверить меня в своем искреннем горе. Такая неподдельная скорбь тронула мое сердце, начавшее все больше черстветь.
- Благодарю всех за сочувствие и проявленную заботу. Передайте рабочим заводов, что я тронут их поддержкой, - я слегка склонил голову. - Прошу вас, господа, присаживайтесь, - я указал на специально принесенные в кабинет стулья.
Выйдя из-за стола, я прошелся по кабинету сопровождаемый неотрывным взглядом девяти пар глаз.
- Из-за последних событий у казны появились довольно существенные свободные средства. - я обвел взглядом присутствующих. - По этой причине я просил вас подготовить отчет по наиболее необходимым по вашему усмотрению тратам. Давайте начнем с вас, Николай Иванович, - обратился я к Путилову.
Один из величайших русских инженеров встал со своего места, пригладил бороду и начал доклад.
- Перед тем как просить об увеличении финансирования своих проектов, я хотел бы отчитаться о своих успехах и неудачах за последнее время, - он посмотрел на меня и, получив согласие, продолжил. - Под моим руководством Василий Степанович Пятов наладил разработку месторождений драгоценных металлов и камней, до которых была возможность добраться без запредельных усилий, - богатые, однако, пока недоступные, ввиду своей чрезвычайной удаленности, месторождения Лены, Колымы, Аляски и Якутии были оставлены нами на отдаленное будущее.
