Александр Маркьянов - Адепты стужи. Часть 3
Араб даже не думал, что будет так страшно. Да, он уже убивал, его учили убивать, в конце концов, у него в руках было оружие, и рядом были друзья. Но все равно было страшно. Когда ревущий мотором вертолет стал заходить прямо на них, закрывая собой солнце, когда снаряды пушечной установки в одно мгновение пропахали борозду чуть выше их, черт возьми, целую борозду, камни разлетались на куски от ударов снарядов — вот тогда то он понял как может быть страшно на войне. Как вообще бывает страшно — до дрожи, до холодного комка в животе. Но потом один, а за ним и другой пуштуны встали, с криком «Аллах Акбар» направляя на вертолеты свое грозное оружие — и Араб перестал бояться. Разом — как выключило, но место страху пришла холодная ярость. Оперев автоматическую винтовку на опору, как учили, до боли зажав в кулаке ремень винтовки у самого цевья, он прицелился в британских десантников на склоне, выбирая себе цель. И когда один из них выстрелил — это был снайпер, Араб видел его винтовку — он выстрелил в ответ. С удовлетворением заметил, как вражеский снайпер ткнулся разбитой головой в землю. И откатился за валун, скрываясь от ответных автоматных очередей. А потом совсем рядом разорвался гранатометный выстрел — сознание на мгновение померкло и придя в себя, он с удивлением отметил что даже не ранен…
— Отходим! Отходим!
Передний край британцев окутало дымом — значит перегруппировываются, будут пытаться обойти. Вызовут авиацию. Пора отступать до следующей позиции…
— Доклад!
— Сэр, у нас трое двухсотых…
Твою мать… Сходили на войну…
— Гейтс. Бери группу, прикройся дымом, обходи их с флангов. Не дай им уйти в зеленку! Не рискуй!
— Да, сэр! Мои — за мной!
— Томпсон!
По тому как примолкли все вокруг, Феттерляйн понял — дрянь дело…
— Жив?
— Пока да, сэр.
— Баннистер! Сменишь его! Связь мне!
Кто-то сунул под руку гарнитуру.
— Абердин, я Бегун-главный! Прошу поддержки по координатам семь-один-три…
— Бегун, я Абердин. Вы отслеживаем ситуацию, сейчас пытаемся найти для вас поддержку. Абердин нефункционален, повторю Абердин — нефункционален!
И вот тут Феттерляйна сорвало.
— Абердин, какого черта вы отслеживаете!? Вы же вывели нас прямо на духов, без предупреждения!
— Бегун, мы не могли их засечь, они хорошо замаскировались.
— Так какого же черта над нами висят все эти спутники! Мне нужна поддержка, немедленно, и не вашими дерьмовыми целеуказаниями. Ищите свободные птицы или артистов, которые могут забросать камнями мой огород! Все!
Если сказать, что он был зол — это ничего не сказать…
— Сэр…
— Что?! — Феттерляйн резко повернулся к говорившему
— Гейтс сообщает — большая группа отходит в зеленку. Он не может их преследовать — его самого прижали огнем. Они на гребне!
— Сволочи… Выходите на Манчестер! Уолкрофт, бери своих — и на помощь Гейтсу. Живее!
— Есть, сэр!
Под позывным «Манчестер» скрывался объединенный штаб специальных операций под Кабулом, которому подчинялись действующие в Афганистане десантники и САС. Там можно было найти понимание — в отличие от труса и негодяя Гордона, который способен только говорить.
— Сэр, Манчестер на связи.
Бригадир схватил микрофон
— Манчестер, я Бегун. Прошу Поддержки.
— Минутку… — дежурный оператор явно пеленговал рацию — что у вас там?
— Куча подонков на запад от меня! Завалили три птицы, мы с ними не справляемся. Отходят к зеленке, мне нужна авиаподдержка, срочно!
— Запрос принял, Бегун…
Отходили под огнем. Отходить всегда, кстати сложнее, чем держать позицию. Когда ты держишь позицию — ты выбираешь себе укрытие, ты не высовываешься из него больше чем надо, ты отстреливаешься — поэтому и существует классическое правило воинского искусства: при прочих равных для штурма укрепленных позиций нужно создавать трехкратный перевес. Плохие полководцы создают трехкратный перевес в живой силе и заваливают противника трупами, хорошие — создают трехкратный перевес в огневой мощи. Но правило, трехкратный перевес — действует в любом случае…
А тут — они отходили по длинному, пологому склону, огрызаясь огнем, постоянно останавливаясь, залегая, и прикрывая друг друга. По ним стреляли — стреляли и они в ответ. Большая группа пуштунов залегла на гребне, перестреливаясь с британскими десантниками. А они — четверо, всего лишь четверо, спешили к дороге. За дорогой была жизнь, за дорогой была зеленка. Сплошная стена кустов, в которой можно скрыться, можно кануть — и… без следа… Но до зеленки надо было дойти — она только зеленела на горизонте неровной зеленой каемкой на фоне опостылевшей серости. Дойти — под пулями…
Отстрелявшись, Араб плюхнулся за какой-то чалхый, полувывороченный из земли куст, примерно прикинул — полмагазина высадил уже. Для солдата это ничто, для спецназовца — много. Слишком…
Тяжко топая по земле мимо, обгоняя бьющие из под земли фонтанчики пыли, пробежал Иван — как он только умудрялся бежать, таща на себе почти сто килограммов веса. Но бежал ведь. Бежал!!!
Левее в землю плюхнулся еще кто-то….
— Бесяра, прикрой — на последнем издыхании прокричал Араб и тут…
Он не сразу понял, чей это был крик — сдавленный, нехороший, мгновенно оборвавшийся. Обернулся — и не увидел за своей спиной ничего…
Ивана не было… только желто-серый, изувеченный временем склон…
— Иван!
Забыв про свои обязанности командира, забыв про все на свете — как легко забыть! — Араб вскочил и бросился туда, где должен быть Иван, не пригибаясь, изо всех сил. Сердце выскакивало из груди, билось словно в горле, одна пуля злобным шмелем пролетела мимо, другая тупо ударила… он даже не понял, что произошло, словно провалился в распахнутый на земле колодец, упал в черную, бездонную бездну…
10 августа 1996 года. База ВВС САСШ Оффут, Небраска. Штаб-квартира Стратегического авиационного командования САСШ
— Абердин, я Бегун-главный! Прошу поддержки по координатам семь-один-три…
— Бегун, я Абердин. Вы отслеживаем ситуацию, сейчас пытаемся найти для вас поддержку. Абердин нефункционален, повторю Абердин — нефункционален!
— Абердин, какого черта вы отслеживаете!? Вы же вывели нас прямо на духов, без предупреждения!
— Бегун, мы не могли их засечь, они хорошо замаскировались.
— Так какого же черта над нами висят все эти спутники! Мне нужна поддержка, немедленно, и не вашими дерьмовыми целеуказаниями. Ищите свободные птицы или артистов, которые могут забросать камнями мой огород! Все!
Полковник Пибоди с силой ударил по клавиатуре. Динамики моментально заглохли…
— Сэр, они теряют контроль над ситуацией…
Генерал Томпсон посмотрел на своего подчиненного
— Они уже его потеряли. Мы тоже.
Полковник промолчал — говорить было нечего…
— Поднимайте морских пехотинцев. Мне плевать, договаривайтесь со штабом КМП как хотите. Если британцы будут противодействовать — долбайте из всех стволов. Все…
— Сэр…
Капитан Тич, однофамилец со знаменитым пиратом, только пирата звали Эдвард, а капитана ВМФ США — Кристиан, усмехнулся в усы, цепко следя за исчезающим в лазури неба Харриере.
— Что творят, а…
После того как началось все это дерьмо — с подъемом по тревоге и с отбоем этой самой тревоги — британцы словно сбесились. Такого поведения можно было ждать от кого угодно — от русских, японцев, германцев — но не от британцев. Работали генераторы помех, системы радиоэлектронной борьбы корабля работали на полную мощность один за другим самолеты британцев проносились низко, на предельно низкой высоте над кораблями североамериканской эскадры, которую они кстати в Гонконг сами и пригласили. Североамериканцы тоже в долгу не оставались — заходящие на цель самолеты встречал невидимый электронный шквал помех, хищные стволы скорострелок «Вулкан-Фаланкс» системы ближней ПВО эскадры отслеживали каждое движение британцев в готовности обрушить на них шквал огня.
— Какого хрена вообще происходит, сэр? — без политесов спросил подполковник Ругид
— Какого хрена происходит, я точно не знаю — но ты летишь, Медведь. Маленькое путешествие в одну поганую страну к северу отсюда все же состоится…
— Какого хрена. А приказ?
— Пришел. Подтвержденный штабом КМП.
— Так это из-за этого британцы так бесятся?
— Скорее всего… невесело усмехнулся капитан, наблюдая как очередной Харриер заходит во фронтальную атаку…
— Может, сбить этого придурка?
— Да пошел он… Проблема будет со взлетом — серьезная.
— Если эти придурки не прекратят — проблемы будут у них. А если из-за них грохнется в воду вертолет с моими людьми — я решу что среди гор мне нечего делать, высажусь вместе с остатками отряда в Гонконге, чтобы надрать кое-кому задницы…
