Владимир Лошаченко - Белый тигр
— Не сумлевайся, Государь.
— Александр, за собачками присмотри, пожалуйста, — попросил Семен.
— Конечно, присмотрю, не переживайте.
— Мы поехали, бывайте.
Перед тем как спуститься с крыльца обнял Аленку и поцеловал ее в губы. Мы пробежали через двор и запрыгнули на приведенных лошадей, тигры молчком последовали за нами.
Интересное дело, второй день они меня одного не оставляют, если Сынок уходит в лес на охоту, Малышка рядышком трется и наоборот. Сегодня днем, усевшись на солнышке у стены сеновала, рассказывал тиграм о наших приключениях и ей Богу, они меня поняли.
Сашка доложил — у зверей тоже не все гладко складывалось. После первенца, белого тигренка, а его забрала Людмила, у тигров несколько лет спустя родилась малышка, но мертвая, вот горе то. Ничего, возраст у них пока подходящий, дадут потомство.
С нами к Кремлю пошли всего три сотни, остальные скрытно занялись его окружением. Сгрудились в переулке, не доезжая метров триста.
— Семен, твой выход.
Скуратов со снайперкой полез на крышу ближайшего дома. Щелкнуло два выстрела, немного погодя подбежал Семен:
— Два пулемета обезвредил, займусь другими.
Он вскочил в седло и с десятком гвардейцев умчался. Через десять минут наступила наша очередь, нажав на медальоне нужный камень, я исчез для окружающих, но тигры меня видели.
— Вперед. — И мы втроем понеслись к главным воротам.
Четверых часовых я зарубил на ходу, заскочил в открытую дверь, за ней торчало с десяток ногайцев.
— Взять их — крикнул я тиграм.
Пока я открывал ворота, звери убили всех ногайцев. Вышел из боевого режима и нажал камень медальона. Часовые сдали падать на брусчатку, фонтаном ударила кровь, к моим ногам подкатилась чья-то голова.
Я махнул саблей, в ворота потекли всадники, сразу направляясь к казармам охраны.
— Вперед, гвардия, — напутствовал я их.
Вскоре послышались выстрелы, затем длинная пулеметная очередь.
— Ярослав, нам на бал, бери пару сотен и алга.
Всадники спешились и последовали за нами. По пути к нашему авангарду присоединился Семен.
— Все путем, Государь.
Два десятка гвардейцев бросились вперед расчищать путь. За дверью палаты раздались выстрелы, звон сабель.
— Ярослав, придержи воинов, я сам, для других может быть опасно. — Семен, тормозни тигров, чую впереди сюрприз.
С левого крыла слышалась бравурная музыка.
— Ярослав, пусти три сотни по этажам, сам с сотней позади меня.
Рефлекторно перешел на скоростной режим — все оцепенело. Позади меня осталась одна палата, другая, вот и главный зал, вокруг замершие статисты — гостьи. Два трона в торце зала я увидел сразу, только зафиксировал, тут же врезал энергетическим ударом — трон, на котором расползлась гора сала, улетел с содержимым и с грохотом врезался в стену. В двухсоткилограммовом молодом мужике с чванливой мордой трудно узнать моего сына Ванечку. Он барахтался среди обломков трона, пытаясь подняться, я подскочил и вырубил его ногой по шее. Пошел обычный ритм, все задвигались, подбежали гвардейцы.
— Этого заковать в железо, приковать к стене в подвале. — Бывшую царицу Марьям под домашний арест, поставить ежесуточный караул.
Да, не узнать в расплывшейся мадам прежнюю красавицу Марьяшу. Поляка, валяющегося рядом, приказал доставить в тюрьму.
— Ярослав, вылови в городе всех ляхов, гостей с бала тоже под арест. — С ними дознаватели разберутся.
Гвардия работала четко, гости были рассортированы и отправлены в острог.
— Ярослав, что с прежней охраной?
— В живых осталось восемьдесят человек, вместе с начальником.
— Начальника охраны расстрелять, остальных отпустить. — Выдели двести гвардейцев на Кремль, смена ежесуточно.
— Все сполним, Государь.
— Ступай, через пару часов жду в малой трапезной, тысяцких не забудь.
Ярослав умчался. Постепенно главный зал опустел, остались мы с Семеном, да тигры.
— Семен, дуй в тюрьму, проведи первый отсев. — Под арестом, оставишь тех, кто возвысился и получил чины во время правления Марьям, а также всех новоявленных богачей — остальных отпустить.
Семен ушел выполнять задание, а я прошелся по главному залу — слишком много помпезной позолоты, решил я. Сынок, подойдя к месту, где стояли царские троны, зарычал и заскреб лапой.
— Так, что он нашел? — Ох, ни фуя себе партизаны, они здесь все заминировали.
Позвал ближайшего гвардейца, стоящего в карауле.
— Ты, братец, срочно найди минера в полку.
Гвардеец, молча, отдал честь и исчез. Хорошо электрическую цепь не замкнуло, когда троны улетели с постаментов, аккумулятор вот он, под ними стоял. Родили сыночка называется.
— Пойду посмотрю, что с казной.
Всех слуг вместе с управляющим держали в одной комнате. Я его выдернул из толпы и заставил вести в сокровищницу. Он привел в другое крыло, подвал находился в самом конце, вниз спускались нескончаемые крутые ступеньки. Двух часовых пришлось успокоить тычками за ухом — отдохните парни. Ключ от решетки нашелся у одного из них в кармане. В сокровищнице прибавилось сундуков — ну вот, а Сашка трындел всю казну промотали.
Открыл один сундук — пусто, другой — пусто, наконец, в последнем обнаружился мятый серебряный кубок — ну засранцы. — Лихо они тут погуляли, растратчики, мать их ети. — Теперь ломай голову, где добыть денег. — Что за держава без казны.
Забрав у часовых карабины, застал за разминированием двух спецов. Позвал зверушек и, прихватив управляющего вышел во двор. Усевшись в беседке, произвел экс-допрос. Управляющего звали Гейнц Бауер, стопроцентный немец, случайно попавший на Русь. Прежний управляющий Митрич три года уж на пенсии.
Немец не врал, отвечал честно, на всякий случай просканировал его мысли — нет, он чист. Порядочные люди нам нужны.
— Гейнц, я оставлю вас на прежней должности — относительно обслуги подумайте, кого можно оставить, мне прежние любимчики не нужны и вообще сократите личных слуг. — Надеюсь, одного дня вам хватит.
Гейнц поклонился.
— Все сделайт, Государ.
— Да, Гейнц, последний вопрос — где живет Митрич?
Получив адрес, отправил по нему гонца с приказом доставить хозяина вежливо, с обхождением.
Через час я обнимал Митрича в той же беседке. Старик разохался и прослезился.
— Митрич, пенсию получаешь?
— Нет, батюшка, денег нет в казне, да не я один такой. — Хорошо копеечки откладывал, на то и живу со старухой.
— Ничего, Митрич, скоро казна тебе все вернет, не сомневайся. — Ты мне скажи, куда делся мой адъютант Василий и где мои телохранители с охраной?
— Дык, батюшка, Василий в канцелярии служит, а Петр с Федором и охраной в гвардию отправлены чай.
— Ага, так значит.
— Митрич, расскажи, что тут у вас происходило?
На свою голову спросил.
Митрич бесхитростно вывалил на меня весь ушат грязи. Ну, а чего его попросили, он и ответил.
— Да уж, ну вы тут погуляли. — Ладно, Митрич, пойдем, посидим за столом, выпьем по случаю моего возвращения.
Минеры свою работу закончили, старший доложил:
— Сто шестьдесят две мины обезвредили, Государь.
— Где стояли?
— Во всем зале, по периметру, обе царские спальни и подходы к ним.
— Во дворе ничего не нашли?
— Нет, государь, все чисто.
— Тогда грузите мины на подводы и в арсенал полка. — Благодарю за службу.
— Рады стараться, Ваше Величество — рявкнули гвардейцы и, печатая шаг, двинулись к подводам.
— Пойдем, Митрич.
За столом сидела небольшая компания — девять человек и два тигра. Ярослав со своими тысяцкими, мы с Семеном и Митрич. Сынок с Малышкой уселись сзади меня по обе стороны. Я велел слуге принести два больших куска говядины. Зверушки дружно зачавкали за моей спиной, потом синхронно лизнули в обе щеки и улеглись рядом.
— Никак не избавятся от дурной привычки лизаться — машинально подумал я, обтирая себя салфеткой.
— Други мои, выпьем за нашу Россию, за нашу любимую Родину.
Зазвенели кубки, раздалось троекратное ура. Сидели долго, много интересного узнал — разошлись к утру.
На другой день встал поздно, ближе к одиннадцати. Внутренне взбодрил организм, удалил остатки алкоголя из крови и оделся. Тигры сидели у кровати — сейчас пойдем завтракать. Позвонил, приказал слуге помыться и побриться.
— Утро доброе, Государь, пожалуйте за мной.
— Ого, туалет зимний, а тут и ванна есть, ишь ты — цивилизация. Туалет, бритье, завтрак — в таком порядке началось утро.
Через слугу вызвал Гейнца.
— Гейнц, пригласи всех слуг сюда в трапезную, произведем отбор.
Из всей толпы выбрал сорок человек, остальных отпустил, объявив, чтобы за расчетом явились через месяц.
— Гейнц, кто вел финансы?
— Боярин Кульчицкий, Государь.
