Михаил Дьяконов - Река времен. Жребий брошен
Вывалив сумки на стол, начал утрясать их содержимое, отправляя все в холодильник.
– Кошачьих консервов у меня нет, к морепродуктам ты не приучен… О! Вот оно! Печенка! Сейчас мы с тобой устроим маленький экскурс в страну Гурманию.
Времени долго возиться с готовкой не было, да и желания, честно говоря, тоже. Быстро покромсал лук тонкими дольками, а пока он припускался на сковороде, нарезал туда же печенку небольшими кубиками. На вторую сковороду швырнул какую-то замороженную овощную смесь и прикрыл ее крышкой. Пусть тушится!
Кузька уже караулил каждое мое движение, крутясь возле ног. Сейчас, разбойник! Обожди немного!
«Дочка вызывает Максима», – заорал в ухо совсек. Ну что там у нее опять приключилось на ночь глядя?
– Да?
– Привет, дед!
– Привет, мамка!
– Сережка давно звонил тебе?
– Сегодня около полудня, а что?
– Значит, не врет. Так ты не против?
– Против чего?
– Ну ты не против того, чтобы он с друзьями приехал к тебе на выходные?
– А разве я когда-то был против этого? Ты же знаешь, что мне с ними хорошо. Что с ним, что с Лизкой. Так что могла бы мне на эту тему и не звонить. Все нормально. Вряд ли он стал бы тебе врать с этим.
– Твоими бы устами!
– А что моими бы устами? Вот ты не веришь ему, может быть, потому он тебе и врет иногда. А ты верь ему почаще. Глядишь, что-то и у него к тебе изменится.
– Ладно, хватит мне нотацию читать, лучше пригляди там за ними.
– Ну постараюсь. Кстати, Кузя сегодня вернулся!
– Ничего себе! Это же уже месяц прошел или больше. Как он?
– Да вот сидит, худой, печенку клянчит!
– Ну ладно. Хорошо, что вернулся. Ты смотри там, чтобы с ребятами все было о’кей.
– Ладно, пока!
– Пока!
Ну вот и всевидящее око дочери, которая все никак не может принять того, что ее парень взрослеет и отдаляется. А парню хочется чего-то нового, и он тянется ко мне. А что я могу дать ему нового? Стоп! Могу! Как же я забыл? Ему можно показать прошлое. Думаю, что это заставит его задуматься о чем-то… Да, в самом деле, надо будет поговорить с господином Лейбницем. Может быть, получится как-нибудь взять с собой в прошлое Сережку? Думаю, что это увлечет его больше, чем любое кино или компьютерная игрушка…
Кстати, а все-таки: что же это за важная и интересная работа, которая ждет меня с этой виртуальной машиной времени? Думаю, что она будет непростой. Большие деньги так просто не раздают, их требуется заслужить! Так-то!
Положил Кузьке жареной печенки в блюдце, кинул несколько ложек в тарелку себе и добавил туда же тушеных овощей. Потом подумал и достал из комода рюмку, до краев наполнив ее партенитом.
– Ну будем здоровы. – Эта фраза всегда вылетала из моих уст, когда доводилось опрокидывать первую рюмку. – Хорошо!
В самом деле, рюмка вина перед ужином – хорошо, куда лучше водки и пива, которые прежде сопровождали меня в жизни. Недаром древние всегда предпочитали вино воде. Кузька на полу активно толкал языком уже почти опустошенное блюдце, а я черпал вилкой содержимое своей тарелки и, отправляя пойманное в рот, вновь и вновь вспоминал сегодняшние… нет, уже вчерашние ощущения.
Значит, там, на взгорке, куда меня в детстве водил дед, похоронен красноармеец Сергей Фролов, девятьсот пятого года рождения, из села Кочуново Горьковской области. Предположение деда, основанное на рассказах местных, что он был тяжело ранен, не мог уйти и принял бой, было правильным. И накрошил он их там от души – по рассказам местных, с полсотни фашистов навалял, причем двадцать они схоронили на взгорке на том берегу, а остальные, по поверью, утопли в реке – в самом деле бурной она была тогда. Дед говорил, что этого бойца немцы расстреляли из минометов, которые подтащили к полудню, а когда убили, то хоронили с почестями. Моя прабабушка со своими сестрами и подругами хоронили Фролова, которого они звали могутным. Говорят, немцы даже сфотографировали его и послали фото самому Гитлеру, но в это я совершенно не верю. Этого, конечно, быть не могло. Не настолько уж он важная птица… Жаль, что мой экскурс так внезапно закончился, сам его последний бой, который был моим первым серьезным боем в той реальности, остался за кадром моего восприятия.
Смотри, как интересно! Сегодня состоялся мой дебют в войне прадеда. А я, к стыду своему, не знаю, каким был его первый боевой опыт в той войне. Да что там? Я и про дебют деда в Афгане толком не знаю. Вроде бы они что-то там разминировали в Кабуле, а что, уже не помню, хотя дед точно рассказывал. А мое первое боевое крещение в войне, когда пришлось нюхнуть пороху, было бестолковым. Было это, по-моему, в тридцатом… Хотя нет, наверное, года на три раньше… Я тогда как раз завязал с мирной жизнью и втихаря от деда закончил курсы саперов при Псковском училище.
Наш сводный саперный отряд в сопровождении «вованов» – широколицых квадратных бугаев откуда-то из-под Пензы – привезли тогда с раннего утра прямо к месту работ. Село Шони на юге Ингушетии просто кишело ВОПами, которые остались после недели ожесточенных приграничных боев. Работа рядовая. Надо было просто отыскать все невзорвавшиеся боеприпасы в выделенном сегменте, отмаркировать их и подготовить к подрыву.
Я, в то время новоиспеченный старлей, шел во главе «тройки», маркируя найденные ВОПы, не обращая внимания на окружающее, как вдруг что-то со всей дури шандарахнуло по кумполу.
– Ложись! – раздалась команда буквально над ухом.
И только тут, когда захлопали выстрелы прикрытия, до меня дошло, что этот удар нанесла пуля, которая, скользя, чиркнула по шлему. Неприятнее всего было то, что ложиться мне было никак нельзя. По бокам все просто утыкано пээмэнками[29], минометными несработавшими минами, ручными и ружейными гранатами. Присел, как можно ниже опустив голову и стараясь хоть немного укрыться мелкими кустиками, что росли передо мной, аккуратно положил своего «Скарабея»[30] на землю, отстегнул от подвесной системы старый АПС[31], присоединил к нему кобуру-приклад и внимательно поглядел туда, откуда раздавались хлопки редких выстрелов, метивших по мне. Вторая пулька, прилетевшая от разрушенных домов, сильно толкнула в левое плечо, но «Шнобель»[32] выдержал. Тогда в первый раз я добрым словом вспомнил командующего, который категорически предписал, чтобы мы надевали бронежилеты на всех работах, независимо от места и времени их выполнения! Это позднее придет усталость и неохота таскать на себе лишние шесть килограммов…
Поняв, что ко мне пристрелялись, осторожно опускаюсь на одно колено и, пригнувшись почти к самой земле, стараюсь совсем исчезнуть из поля зрения неизвестного стрелка. Желание стрелять самому куда-то улетучилось, хотя рука по-прежнему воинственно сжимала ручку АПС, а когда к хлопкам винтовок «вованов» присоединился басовитый перестук крупнокалиберного браунинга, стоявшего на БМТ[33], начал осторожно на карачках пятиться назад, стараясь не уклоняться от створа, помеченного мною же для продвижения второго и третьего номеров. Примерно через четыре минуты к месту стрельбы с фланга выехала вторая БМТ со штурмовой группой. Они обнаружили место, откуда по нам вели огонь, но там валялся только туристический рюкзачок на полсотни литров, сверху забрызганный кровью, в котором наличествовали пара магазинов к карабину «Беретта-205», два комплекта сухпая и десяток гранат для подствольника. Вот и все.
Да, мой первый боевой эпизод был скучным и страшным. Врага я так и не увидел. Но тогда, в сорок втором, все было по-иному. Совсем по-иному.
Размышляя о превратностях судьбы, я наконец-то дополз до спальни и повалился на свой «аэродром», активировав мидисайз. Желая отвлечься, пробежал по новостям в инете, потом вознамерился слазать в «Лифт»[34], но никак не мог сосредоточиться. Мысли мои то и дело возвращались к событиям прошедшего дня, столь богатого своим разнообразием. В очередной раз пробежав взлядом по оглавлению новинок фантастического мира, вдруг неожиданно для себя загрузил в планшетник «Войну в воздухе» Г. Уэллса, прилег и попробовал вчитаться.
Дойдя до встречи главного героя с Баттериджем и отбытием его в дальнейшие приключения на воздушном шаре, я почувствовал, как мне на ноги навалилось что-то тяжелое и теплое. Кузька, а это был он, по-хозяйски устроился на одеяле и принялся вылизывать свои лапы, урча как хороший мотоцикл. А времени, между прочим, уже очень много. Пора укладываться. Решительно положил мидисайз на стол, посетил перед сном сидячую ванну на «кафедре философии» и, отметившись для верности на «кресле мыслителя», нырнул под одеяло.
Глава 7
Трудное задание
На этот раз пробуждение прошло более спокойно и даже в обстановке какого-то, как написали бы прежде, «творческого подъема». Меня не раздражали потуги Палпалыча, традиционно порывающегося ознакомить меня с текущими проблемами жилища, ибо в течение ближайшего получаса эти проблемы должны были начать разрешаться. Согнав Кузьку с одеяла, застелил койку и, приняв утренний туалет, начал метать в утробу оставшуюся с вечера печенку с овощами, запивая все хорошим цейлонским чаем.
