Андрей Посняков - Красный Барон
— Ах, друг мой!
Лейтенант покинул маркизу дель Каррахас почти через три часа, и все это время они находились в кабинете, видать, хозяйка все же опасалась слуг. Впрочем, если верить словам капитана Педро — эта женщина вообще ничего не опасалась, тем более, в том, что касаемо любви.
Несмотря на весь напряженный ход встречи, Андрей все же успел спросить о Красном Бароне, однако получил довольно-таки уклончивый ответ. Мол, для многих знаний время еще не пришло. Значит, знает все-таки! Не зря зашел.
Перед встречей с Амалией молодой человек успел поспать и даже выкупаться на заднем дворе дома в бадейке с водою, которую использовал по утрам вместо душа.
— Месье Кавузак прислал с утра слугу, господин, — по ходу дела докладывал Жоакин. — Мы задолжали за танцы и фехтование полдублона.
— Так отдал бы! Знаешь ведь, где деньги лежат.
Мальчишка замахал руками:
— О, сеньор! Как же я могу — без вас?
Вообще-то, верно сказал. Выбравшись из бочки, Громов поощрительно улыбнулся, заворачиваясь в поданное слугой полотенце.
— Эх, сейчас бы водочки… Впрочем — не время.
— Что, господин? — не поняв, переспросил Перепелка.
Молодой человек отмахнулся:
— Так… Всему свое время, как сказала одна красивая женщина. Интересно только, что она имела в виду?
Восточные (турецкие) бани располагались не так и далеко от съемных апартаментов Андрея, в той части города, где впоследствии будет проложен проспект Диагональ. Вообще, Громову нравились названия главных барселонских улиц — Диагональ, Параллель, Меридиана…
Как и положено всякому уважающему себя господину — тем более заместителю коменданта крепости Монтжуик! — Громов явился в баню в сопровождении слуги: в большой ивовой корзине Жоакин Перепелка нес для своего хозяина свежую нижнюю одежку, простыни, полотенце и кувшинчик неплохого вина, купленного в таверне неподалеку от дома.
Кроме Громова и Жоакина, в бане уже были и другие посетители, правда, не так уж и много: двое слуг терли спину какому-то усатому толстяку, блаженствовавшему в большой бадейке, и где-то с полдюжины человек плескалось в бассейне. Еще кто-то был и в парной, однако погреть кости Андрею так и не удалось, по крайней мере сейчас — едва молодой человек направился в парную, как подскочил окутанный паром банщик:
— Господин лейтенант?
— Ну да, он самый.
— Вас хочет видеть одна… одно лицо.
— Так кто же против?
— Идемте за мной, господин.
Велев Жоакину ждать да приглядывать за одеждой, Громов зашагал следом за служителем. Андрей уже неплохо понимал по-каталонски, особенно — такие простые фразы, только вот говорил еще недостаточно хорошо, но и это Перепелка обещал быстро исправить, парнишка неожиданно оказался весьма приличным учителем… или просто Громов был прилежным учеником?
— Сюда, господин, — обернувшись, банщик приоткрыл небольшую дверцу позади заполненного теплой водою бассейна, однако сам не входил, пропустив «сеньора лейтенанта».
Молодой человек вошел в небольшое, окутанное паром помещение, где имелась еще одна дверь — оттуда и послышался веселый женский голос:
— Ну идите же скорее, сеньор!
Полулежавшая на несколько узковатом, как видно — предназначавшемся для массажа, ложе Амалия де Камбрес-и-Розандо, нынче вовсе не напоминала глупую и напыщенную куколку — женский идеал эпохи барокко. Обычная девчонка, закутанная в простыню, юная красавица, блондиночка с карими сияюще-шоколадными глазами и губками настолько прелестными, что Громов не выдержал — нагнулся, поцеловал… Простыня, словно сама собою, упала, обнажив стройненькую и хрупкую фигурку с тоненькой талией и маленькой, но весьма аппетитной грудью.
— Идите сюда, Андреас…
— Мы что же, так и будем на «вы»?
Молодой человек еще раз поцеловал девчонку в губы и, погладив по спине, крепко прижал к себе, чувствуя, как горячие ладони ласкают его плечи. Их тела слились в едином порыве страсти, вдруг захватившей обоих, как захватывает дух у летящих с ледяной горки в санях.
О, Амалия знала толк в искусстве плотской любви, вот она уже оказалась сверху, и Громов гладил стройные бедра, ласкал ладонями пупок и грудь… пусть и маленькую, но вызывающую такое желание, что, конечно же, молодой человек противиться не стал. Он же был молодой мужчина, тем более неженатый… точнее сказать — разведен.
— Андреас! Андреас!
Изогнувшись, юная кудесница прижалась к Андрею всем телом, и потом вдруг резко отпрянула, упершись своими горячими ладонями молодому человеку в грудь… И снова резко прижалась… Ах, какая у нее была талия! Настолько тонкая, что Громов едва не обхватил ее одними пальцами — всю.
— Ты был у Эжены? — откинувшись на ложе и тихонько смеясь, спросила Амалия.
Громов не стал отнекиваться:
— Был!
— О! — расхохоталась девушка. — Маркиза своего не упустит. Впрочем… кое-что осталось и на меня. И даже — не кое-что! О, милый Андреас, — ты такой необычный.
— Чем же? — погладив девушку по груди, улыбнулся сеньор лейтенант.
— Тем, что добрый, — вдруг перестав смеяться, Амалия отвечала на полном серьезе. — Добрый ко мне, женщине, я же чувствую! Ты хочешь сделать хорошо мне и обо мне в первую очередь думаешь — поверь, это заметно… и очень приятно.
— А что, другие — не так? — Громов внезапно осекся, поняв, что, наверное, сморозил глупость.
Вместо ответа Амалия накрыла губы молодого человека своими, и Громов с пылом поддержал вновь вспыхнувшую страсть. В обоих тлело сейчас неугасимое пламя, время от времени вспыхивая так, что отражение этого пламени сверкало в глазах — серо-голубых и карих…
— Барон Рохо? — тихо переспросила девушка. — А кто тебе про него рассказал? Хотя… не говори, не хочу знать.
— Даже так? — Андрей с изумлением приподнялся на локте. — Что, в этом какая-то страшная тайна?
Усевшись на ложе, Амалия повела плечом… нежным, едва тронутым солнцем плечиком, которое так хотелось гладить, ласкать… всегда.
— Не такая уж и страшная, но — тайна. Тем более — не моя.
— Не твоя? — Громов поцеловал девушку меж лопаток. — А чья же?
— Не спрашивай, — обернувшись, Амалия посмотрела на своего партнера неожиданно ставшим холодным взглядом, как сказал бы сам Громов — «словно солдат на вошь».
— Никогда не спрашивай о Красном Бароне, милый Андреас, — погладив Андрея по голове, словно ребенка, тихо повторила девчонка — назвать женщиной это юное создание не поворачивался язык. — Поверь, ты проживешь и без этого — я говорю тебе, а ты ведь не считаешь меня дурой?
— Нет, не считаю, — шепотом отозвался молодой человек.
— Ну вот. Значит и слушай меня. И не спрашивай… по крайней мере, не сейчас.
— Не сейчас?
— Год, другой… Ты ведь совсем недавно сюда прибыл, и никто пока не знает, можно ли тебе полностью доверять.
Громов вышел из бани в задумчивости, имея пищу для размышлений, полученную за весь сегодняшний день. Красный Барон — Барон Рохо — скорее всего, это была секта, тайное общество с явным привкусом сексуальных оргий, доступных далеко не всем. Только самым проверенным людям, а чтоб стать таким, нужно было ждать. Год, два — так говорила Амалия, правда, Андрей вовсе не собирался так долго ждать. Надо стать своим раньше… Только вот вопрос — для кого своим? Для маркизы и «куколки» — так для них он вроде бы свой… или все же еще не свой? И станет ли своим — неизвестно. Ну и что, что секс… мало ли у кого с кем он случается, это еще не повод для более тесного знакомства, как дала понять та же Амалия. О, эти женщины… они получили то, что хотели, что же касается чего-то еще — то нужно ли им это? Их тайный закрытый клуб — зачем звать туда «сеньора лейтенанта»? Секс с ним они и так уже имеют… когда захотят, запросто. Так, может, именно в этом и ограничить этих юных — и не очень — дам?
Искренне подивившись неожиданно пришедшей в голову мысли, Громов едва не свалился с лошади — смирной гнедой лошадки, на которой учился ездить на горе Монтжуик.
— Внимательней, внимательней, Андреас, — подкрутив усы, крикнул едущий сбоку «учитель» — капитан Педро Кавальиш. — Что же у вас в Московии — в седлах не ездят?
— Да почти что и нет, — Андрей спрятал усмешку. — Мы как-то больше — в санях.
— В санях?! — переспросив, громко расхохотался Педро. — Ну да, так я и думал. У вас же там это… как его… ля неж! Снег! И лед. А правда, зимой в России по рекам можно ездить столь же легко, что и по дорогам?
— О, друг мой Педро! — засмеялся Громов. — Даже гораздо легче — я бы так сказал.
Он едва дождался следующего дня, когда, наконец, все должно было проясниться — Влада это или не Влада? Андрей, конечно, надеялся, но, размышляя, все же склонялся к последнему — слишком уж хорошо здесь знали урожденную Бьянку Моренос, ныне — супругу откупщика королевских налогов барона Амброзио Кадафалк-и-Пуччидо. Недавнюю, насколько успел навести справки Громов, супругу — и месяца не прошло после свадьбы. Точно такая же история, как и с Амалией — обедневший дворянский род, старый богатей откупщик, купивший себе титул барона… и молодую красавицу жену.
